Практически всё, куда не взглянешь, напоминает о ней. Каждая мелочь имела своё место в доме, от чего создавался уют и порядок. Дети, конечно, нарушали некую упорядоченность, но гармонию никогда.

Бездонная пустота поселилась в квартире минуту назад. Не менее пустой взгляд охватывает пространство. Наступает осознание того, что одиночества не избежать. В жизни образовался провал. Как же тяжело снова найти смысл и тем самым преодолеть эту пропасть. Самое главное не сойти с ума.

Длительная поездка и очень поганые вести клонят прилечь. Прогнулись пружины дивана. Подушка приняла голову, в которой путаются мысли. Усталость нагружает веки и плевать, что придётся спать в спецодежде.

Город Улан-Удэ

Республика Бурятия

22 июня

10.00 по местному времени

Как бы там ни было, наступил следующий день, по крайне мере для людей, у которых менее трагическая судьба, та, что привела к досрочному завершению «пути».

В самом глубоком закутке города Улан-Удэ построено здание. Оно не выглядело бы таким унылым и мрачным, если бы внутри кипела жизнь. Скудное количество персонала не сравнить с превосходящим количеством мертвецов, разложенных по холодильникам, каталкам и столам патологоанатомов. Микроавтобусы отечественного производства, припаркованные у широкого подъезда, признаками огромного пробега в виде пятен ржавчины, что проступили сквозь белую краску, соответствуют преклонному возрасту строения с обшарпанными стенами. Машины, принадлежащие этому заведению, не имеют опознавательных знаков, уж тем более специальных сигналов. Назначение этих газелей – вывозить тела, когда торопиться уже некуда.

День опознания отяжелён пасмурной погодой. Под ногами хлюпает грязь до самого крыльца. Скрежет шарниров входной двери (её нельзя назвать «парадной») провалился в длинный коридор. Ширина прохода достаточна для пропуска каталок, что покоятся у стены.

Скрип, похожий на свист, вылетел из-за угла. От туда же вышел человек в форме сотрудника полиции. Его круглое лицо лоснится на свету дневных ламп. Волосы короткие, чёрные, как сажа. Глаза маленькие, широко посаженные. Лоб невысок, нос средней длины. Большой рот имеет тонкую верхнюю губу и выступающую, даже отвислую, нижнюю губу. Круглый подбородок никак не выделяется, разве что, бородкой, что плавно переходит в усы и вместе с ними окружают отверстие для приема пищи.

Страж порядка, тут же выдвигает предположение вошедшему гражданину.

– Станислав Бойцов?

В ответ, сухо и грустно:

– Да.

– Акакий Иннокентьевич. Я звонил вам. Примите мои соболезнования.

У человека, потерявшего семью, нет желания участвовать в предстоящей процедуре. Полицейский предлагает:

– Вы можете отказаться от опознания. Их тела сильно обгорели, да и потом, мы установили их личности.

– Каким образом?

– В день аварии на диспетчерский пункт дежурной части поселка Турка, где находится курорт Байкальская гавань, поступил звонок из отеля. Администраторша сообщила, что у неё пропали постояльцы – это молодая женщина и её двое детей. Сопоставить факты: пропажи и гибели указанных лиц – не составило большого труда. По записям в журнале регистрации гостиницы удалось найти номер, где проживала ваша жена с детьми. Кстати, их личные вещи вы можете забрать в нашем отделении в Турке.

Станиславу, конечно, необязательно входить в помещение за спиною сотрудника. Но побольше воздуха в грудь и в последующем шаге проявляется твёрдость решения: «войти».

Изнутри помещения незнакомка толкает дверь. Свистнул скрип. Тридцатилетняя девушка за тёмными каштановыми волосами скрывает свою печаль. Большие, изящные глаза утопают в слезах. Капли «соли» скатываются по щекам до подбородка. Его узкая и утонченная форма соединила два ручья. Нос прямой, аккуратный, немного покраснел от частых всхлипов, сопровождающихся шмыганьем.

Девушка прошла мимо, чуть задев плечом Стаса. Он интересуется у полицейского:

– Кто это?

– Алина Проводникова. Жена виновника аварии. Приходила на опознание.

Невольно, в душе Бойцова, появилось некое отвращение к незнакомке, которое тут же прошло, поскольку она же ведь, не причем.

Собравшись с духом, Станислав, входит в комнату, где стены в кафельной плитке, как и пол. На мгновение может показаться, что попал в больничную палату. Но здесь нет реанимационных средств, кроватей и тумбочек, а лишь накрытые полностью тела, разложенных по столам.

По стройному силуэту муж понимает, что на одном из разделочных мест лежит жена. По двум малым фигурам отец по простому логическому выводу убеждается, что это дети лежат на двух других столах. Белые накидки, что скрывают последствия ДТП, испачканы просачившейся смесью из обожженной кожи, крови и мышечной ткани.

Наступил очень тяжкий момент. Ноги волочатся к первому телу, лежащему, как и два остальных, на нержавеющем листе стали. Патологоанатом, после того как Станислав подошёл на опознание, берёт двумя руками край накидки у головы трупа.

Маслянистая субстанция потянулась за тканью. По мере открытия лица мёртвой жены дыхание вдовца становиться глубже. Некогда её густые волосы фрагментами видны. Некоторые пряди впаяны в кожу лба. Щёк почти нет. Белеют зубы, где полностью челюсти лишились рта. Станислав, по известным (только ему) признакам узнает свою жену.

Глава погибшей семьи отводит глаза. По-мужски сдерживает, и без того, скупую слезу. Дальше – дети. Повторное восприятие жуткой картины по отношению к дочери проходит легче, а вот чувство утраты глубже ранит душу. Процесс опознания на сыне уже стал вырабатывать привычку к виду мёртвого тела. Наверное, защитная реакция организма.

Станислав медленным шагом выходит из столь мрачного места на улицу. Взгляд поднялся к свинцовому небу, и требует ответа на вопрос: «за что?». Хочется заорать. Но только по одной слезы с каждого глаза окропилась влажная земля.

Поселок Каменск

Кабанский район

Республики Бурятия

23 июня

15.00 по местному времени

Станислав по-прежнему стоек. Не дрожит мускул на лице даже тогда, когда всё время закрытые гробы постепенно опускаются на дно могилы.

От чего забарабанили гробы. От того, что родственники и близкие друзья по очереди кидают в могилу для трёх человек по горстке земли. Сейчас Бойцов испытывает, пожалуй, самые сильные эмоции в моменты ударов об крышки деревянных «саркофагов». Даже после того, как к засыпке приступили работники ритуальных услуг, этот барабанно-деревянный звук остался в голове.

В эти минуты ценность жизни выходит на первый план. Хочется, что бы таких процессий, не было вообще. Но это невозможно.

Бывший муж и отец отключился от реальности. Он смотрит сквозь людей, которые укладывают надгробные плиты, устанавливают памятники с лицами погибших членов семьи, увековеченных в мраморе. Оградка объединила их и сомкнулась в одном из углов.

Наступил глубокий вечер. В пустой квартире вместе с единственным владельцем поселился «зелёный змей». Вино-водочный запах вытеснил аромат привычного ужина в это время. «Она» всегда умела готовить. Вместо красивой сервировки стола – ломаный хлеб, крошки повсюду, салат, который не удалось донести до рта; вскрытые консервы и бутылка водки во главе.

На табурете сидит Станислав Бойцов. На чёрных брюках жирно отметилась закуска. Белая майка, судя по всему, играет роль кухонного полотенца. В руке фотография, где запечатлён счастливый момент, когда семейство отдыхало на природе у реки. Расслабившиеся пальцы роняют фрагмент жизни «до». Этот фрагмент падает среди сотни таких же «частичек», разбросанных на полу по всей квартире, как осколки разбитой мечты.

Очередная стопка опрокинулась в рот. Помутненное внимание падает на заряженное ружьё в углу. Двустволка переносится в руку, в которой недавно была фотография. Предохранитель освободил спусковой механизм. Стас глубоко дыша произнес: