...Роман плавно тронулся с места, свернул на проезжую часть и поехал в сторону центра. Дорога до клуба заняла чуть более часа. Машин на улице было мало, а людей и того меньше. Он даже несколько раз проигнорировал красный сигнал светофора.
Вскоре Роман уже въезжал в открытые ворота на территорию ДОСААФ. Впрочем, ворот как таковых не было. То ли кому-то мозолили глаза красные звёзды, приваренные к ним, то ли кто-то решил нажиться на металлоломе. Так или иначе, створки ворот давно сняли.
Из небольшого кирпичного домика-будки - проходной вышел охранник (кое-какое имущество-оборудование в ДОСААФ всё же осталось). Узнав Романа, он кивнул и махнул рукой, разрешая проезд и указывая на парковочное место.
Затормозив около старенького "Жигулёнка" охранника Роман запер дверь своей машины и направился к тиру. Его внимание привлекла металлическая табличка над дверями клуба, которой ещё не было неделю назад, когда в последний раз приезжал в клуб. Вернее вместо таблички тогда висел обыкновенный лист бумаги с текстом от руки, который никто не читал. Красивыми объёмными буквами на табличке было выгравировано: "СТРЕЛКОВЫЙ КЛУБ МИШЕНЬ"". Ниже более мелким шрифтом указывалось время работы тира и время перерыва на обед. Без сомнения табличку Сашка сделал сам, впрочем, как почти всё в клубе. Роман очень бы удивился, окажись это не так.
Он не стал стучаться, скорее всего, его никто не услышит. Обойдя здание, Роман приблизился к более неприметной и узкой двери, на которой тоже красовалась табличка гласившая: "Заведующий клубом ГОНЧАРЕНКО АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ".
Замок щёлкнул через полминуты после того как Роман позвонил. Он угадал, Сашке не спалось и, судя по замызганной тельняшке, что была на нём, и грязным рукам, что-то мастерил.
- О-о, Ромыч! Сколько лет, сколько зим, - друг раскинул руки, собираясь обнять, но смущённо отстранился. - Запачкаю. - Вместо этого он протянул руку ладонью вниз.
Роман коснулся запястья, что означало рукопожатие.
- Здорово. Что же это ты, Александр Евгеньевич, даже не спрашиваешь: кто там? - он шагнул в коридор.
На круглом курносом лице Сашки появилась добродушная ухмылка:
- Смотри, - он указал за спину Романа и шагнул, чтобы запереть дверь.
- Ух ты, где взял? - В углу на полке стоял небольшой монитор, на экране которого просматривалось обширное пространство перед дверью.
- Мне теперь положено, - не переставая улыбаться, уклончиво ответил Гончаренко. - Камеру видел?
- Нет.
- Это хорошо.
- А у главного входа тоже есть камера?
- А как же.
- Ну, ты растёшь!
- То ли ещё будет...
- Слушай, ты прости, что снова без звонка.
- Ерунда, Ромка, я всегда рад тебя видеть.
- Вот решил пострелять.
Двинувшийся было вперёд Сашка, приостановился и посмотрел на друга:
- Ты у нас вроде не любитель... да ещё ночью.
- Вот вдруг захотелось пошмалять. Не откажешь?
- Конечно, нет. Пошли.
В конце длинного и узкого коридора они остановились возле металлической двери. Сашка достал связку ключей и, выбрав один, довольно внушительного размера, вставил в замочную скважину. С лязгом распахнул дверь.
- Прошу, - и первым вошёл в помещение тира. Включив подсветку, он повернулся к Роману: - Из чего будешь?..
- "Шмайсера" у тебя, случайно, нет?
Сашка внимательно взглянул в глаза другу.
- Эка, тебя допекло! Нет, "шмайсера" нет, и "ППШа" тоже, - он сделал небольшую паузу. - Но есть кое-что получше... - подойдя к сейфу, встроенному в стену и открыв его, достал блиставшее воронением ружьё. Он передал оружие другу.
- Ух ты! - воскликнул тот. - Откуда? Надо же, видел в каталогах, но в руках первый раз держу. - Роман вертел в руках полуавтоматический "Бенелли".
Сашка осклабился.
- Где взял - уже нет, - он положил на стойку два магазина. - Давай, выпусти пар. - Подтянув дальнюю мишень, сменил её.
- Слушай, обойдусь я тебе в копеечку?.. - неуверенно сказал Роман.
- Ерунда. Отстреляешься - оставь на стойке, я уберу. Я к себе.
Минут пятнадцать Роман как заведенный лупил по мишеням. Мозг отключился, а впереди вместо безобидных жестяных мишеней мерещились какие-то невидимые и неведомые враги. Роман очнулся только тогда, когда патроны закончились. Но ещё долго стоял неподвижно словно охотник, прислушиваясь к шорохам леса, и с наслаждением вдыхал пороховой дым. Потом положил "итальянца" на стойку и быстро вышел в коридор, не забыв выключить свет.
Минуя двери слесарной мастерской и классной комнаты, Роман направился к каморке, где обитал друг. Коридор пересекала тонкая полоска света, пробивающая из-з неплотно прикрытой двери. Сашка стоял возле открытого старенького шкафа, где хранился весь его небогатый гардероб. На нём уже была белая футболка и светло-синие джинсы.
- Я вижу, терапия дала хорошие результаты, - сказал Сашка, заметив в проржавевшем зеркале, встроенном в дверцу шкафа улыбающееся лицо друга.
- Да уж - отвёл душу. Послушай, я там раскрошил пару мишеней...
- Ничего, нарисуем ещё.
- Ого, да у нас сегодня пир горой, - взгляд Романа остановился на низком журнальном столике, одновременно и шахматном: часть его столешницы была расчерчена под шахматную доску. На столике лежал белый батон хлеба, в мелкой тарелке - аккуратно нарезанные кружочки из сервелата, рядом - открытая банка с красной икрой и банка шпрот. Венчала всё высокая красивая коробка, содержимое которой не вызывало сомнений...
- Сит джаун, пли-и-из, - Сашка сделал широкий приглашающий жест.
Роман усмехнулся и сел на единственный в комнате стул.
- Да-а-а, произношение у тебя осталось прежним.
- Ничего, - устроившись на продавленном диване и доставая бутылку из коробки, сказал хозяин. - Главное чтобы русское произношение было правильным.
- Это точно. Скажи, а чёрной у тебя нет?
- Чего?
Роман кивнул на стол:
- Икры.
- А-а-а, обещали притаранить, - разливая коньяк в пиалы, серьёзным тоном ответил Сашка.
- Кудряво живёшь. - Роман взял в руки коробку из-под конька. - Ого, пять звёзд! Французский. А ну, колись: откуда изобилие?
- Счас. Давай выпьем. Три дня уже стынет в холодильнике.
- Ну, давай, - поднял пиалу Роман.
Они чокнулись, выпили.
- Хорош-о-о, - выдохнул Сашка. Взял батон хлеба и, отломив большой кусок, передал Роману. - Понимаешь, Ромыч, нарисовался тут один жирный клиент... - Сашка намазал на хлеб толстый слой икры.
- Кто такой? - Роман вилкой подцепил рыбку из банки.
- Скажем так, - товарищ из Смольного.
- Ага, теперь понятно. Значит и те замечательные мониторы и "Бенелли"...
- У-у, - с полным ртом кивнул Сашка, - это ещё не всё... - Он отложил кусок, отряхнул ладони от крошек и, выдвинув ящик столика, достал небольшую чёрную коробочку.
Роман перестал жевать.
- Это что, мобила? - Он осторожно взял прибор. - Похоже на рацию.
- Точно. Не просто мобильник. Это радиотелефон. Могу настраиваться на любую волну, даже милицейскую. - Сашка наколол на нож кругляш колбасы и, откусив от ломтя хлеба, стал нарочито тщательно пережёвывать, словно бы вовсе не замечая вопрошающего взгляда Романа. Потом не выдержал: - Я не говорил тебе раньше... не знал, как ты к этому отнесёшься... Но понимаешь, Ромыч, сейчас без этого не обойтись.... Короче, у меня появилась крыша.
Несколько секунд Роман молча смотрел на друга:
- Братва, что ли?
Сашка кивнул, затем энергично замотал головой:
- Не-е-е, менты.
- Менты?! - с удивлением переспросил Роман. - Да-а-а, - протянул он. - Я так понимаю, тот товарищ из Смольного тоже связан...
- А чёрт его знает. Вроде бы не замечал.
- А ты отдаёшь себе отчёт, что за всё придётся платить?
Сашка снова кивнул:
- Ребята не борзеют. Даже дали время на раскрутку. Зато быки не наезжают.
