– Лос-Анджелес! Центр мировой киноиндустрии и купель шоу-бизнеса! Здесь исполняются мечты и рушатся надежды! Тысячи туристов со всего мира и граждан Соединенных Штатов Америки ежегодно стекаются на праздник жизни, дабы узреть голливудский шик, прикоснуться к легенде, рискнуть реализовать грезы! Город Ангелов, омываемый искрящимися водами Тихого океана, рад приветствовать гостей и будущих поселенцев, воспевающих ему хвалу, превращая в материальное божество! – бодрый голос радиоведущего, подобно меду, струился из динамиков магнитол, музыкальных центров и компактных компьютерных колонок.

Утреннее солнце в унисон словам диктора озарило мегаполис и его пригороды яркими лучами, отражающимся слепящими бликами от Башни Банка США, что на Западной Пятой Улице. Калифорнийская осень, несмотря на конец октября, решила порадовать горожан жарким и ясным днем.

Отчаянные серферы с рассветом облюбовали пляжи Малибу. Ветер, колышущий волны океана, не представлял интереса для профессионалов, но для любителей и новичков, он был в самый раз.

Крикливые чайки суматошно кружили над водой, выхватывая с поверхности мелкие водоросли или зазевавшуюся рыбешку. Порой птицы вступали в сражение за привлекательную добычу, громко вопя и хлопая крыльями. Побеждал сильнейший или же самый хитрый и изворотливый!

Усталые «ночные бабочки» после плодотворной работы, спешили домой либо за новой дозой, красуясь яркими вызывающими нарядами и высокими шпильками. Но даже жрицам любви была по нраву сегодняшняя погода: они с наслаждением подставляли солнцу помятые лица, спрятанные под вычурным макияжем.

Из окон автомобилей и маленьких магазинчиков, что держат азиаты, звуки радиоприемника не умолкали ни на мгновение, и жизнерадостный ведущий продолжал задорно тараторить:

– Доброе, доброе утро, жители и гости Города Ангелов! Надеюсь, ваше расположение духа такое же превосходное, как и у меня!

Мужчина тихо рассмеялся в микрофон. Настрой у него действительно был позитивный, возможно, толика внезапного возвращения лета повлияла на него или кое-что иное.

– Погода нас сегодня радует! Жаркие деньки ненадолго вернулись, чтобы осчастливить нас перед сезоном дождей. Наслаждайтесь! Но не забывайте о том, что через два дня наступит Хэллоуин! Будьте осторожны! Еще немного – и улицы Л.А. заполонят вампиры, зомби и прочая нечисть! А если вы не запаслись сладостями… Ух, не хотел бы я оказаться на вашем месте… – смех заглушил последние слова ведущего: вероятно ему показались забавными собственные изречения. Через несколько мгновений ему удалось справиться с порывом и продолжить.– Но пока День Всех Святых не наступил, предлагаю ощутить всю прелесть сегодняшнего утра и послушать композицию «Джинн в бутылке» в исполнении Кристины Агилеры!

Перекрыв очередную порцию смеха диктора, ритмичная мелодия полилась из динамиков, обернувшись тягучим ветром, лавируя среди грандиозных небоскребов Даун Тауна, разлетаясь в сторону Санта-Моники, Беверли-Хиллс, Марины дель Рэй, Брентвуда, Мелроуз, Голливуда, Долины Сан-Фернандо и прочих окрестностей.

Лос-Анджелес – город мечты! Здесь любое желание осуществимо, главное – истинно хотеть этого! Естественно, порой придется потрудиться, дабы достичь цели! Но часто сбыться мечтам помогает обыкновенное волшебство, которое прячется в этом сумасшедшем городе за каждым углом! Верьте – и чудо попадется вам на глаза! Только не хватайте все подряд. Сказочным созданием может оказаться обыкновенный уличный артист. Хотя есть вероятность, что вам повезет и вы поймаете звезду, нет, не с небосвода, а голливудскую! Вот только будьте осторожны, иначе не избежать вам судебных исков и запретительных постановлений.

Монике Уильямс было немного за пятьдесят. Среднестатистическая афроамериканка, но не из тех, что любят жить на государственные субсидии. Давным-давно у женщины был шанс бросить работу и наслаждаться отдыхом где-нибудь на побережье Флориды вместе с супругом, всю жизнь проработавшим в такси. Но ни она, ни Бен не желали отказываться от трудовых будней. Старший сын горбатился брокером на Уолл-Стрит и неоднократно предлагал матери и отцу финансовую поддержку, но они не спешили уходить на пенсию. Видимо, быть неисправимым трудягой являлось семейной чертой. И, невзирая на то, что работать ассистентом мистера Барретта было совсем не просто, миссис Уильямс все же предпочитала оставаться сотрудником третьесортного издательства, чем домохозяйкой.

Моника оглядела газетную редакцию, в данную минуту похожую на муравейник. По помещению суетливо шныряли репортеры, словно наступил конец света, и они обязаны были успеть перед неминуемой гибелью, сдать материал и поразить напоследок горячими новостями Лос-Анджелес. Непрекращающиеся телефонные звонки и громкие голоса. В таком шуме приходилось надрывать голосовые связки. Результат: все разговоры велись на повышенных тонах. Не редакция, а театральные подмостки! И декорации, соответствующие представлению. Столы, огороженные прозрачными пластиковыми перегородками, были завалены всевозможными документами: папками, книгами, канцелярскими принадлежностями, фотографиями. Мониторы компьютеров обклеены разноцветными стикерами. Неизгладимое влияние главного редактора! Абсолютный беспорядок!

Моника покачала головой. Как эти журналисты могут работать в таком хаосе? На ее столе всегда было чисто и разложено по местам.

Взгляд ассистентки скользнул по русоволосой девушке в очках, которая, облокотившись на стол и подперев голову рукой, отрешенно уставилась на экран ноутбука, с безразличием щелкая мышью. Ей не было дела до творящейся вокруг суматохи и галдежа.

Эмили Хейвуд. Когда-то эта серая мышка подавала большие надежды в сфере журналистики. Она только миновала тридцатилетний рубеж, а за ее плечами уже был развод с номинантом Пулитцеровской премии и скандал, связанный с попыткой опубликовать чужой материал. В итоге она оказалась здесь в «Уикдэй Л.А». Но даже в этом забытом богом месте ей не светила вакансия репортера. Но выбор невелик, когда никто не берет тебя на работу по специальности. Несказанно повезло, что бедняжке удалось хотя бы отхватить никчемный раздел о погоде. Теперь ее куском хлеба являлся прогноз синоптиков да короткие заметки о стихийных бедствиях. Одним словом – полный отстой для амбициозной девушки, жаждущей писать о грандиозных событиях в мире.

Миссис Уильямс сочувствовала Эмили, милой, но слегка отстраненной. Дружбу в редакции девушка водила лишь с одним человеком, фотографом Рашидом, славившимся опозданиями. Столь халатное отношение к работе неистово злило Барретта, но каким бы ни было поведение мистера Гафури, требуемый фотоматериал он всегда предоставлял аккурат к выпуску газеты. Нельзя не согласиться, Рашид был отличным папарацци. Ему постоянно удавалось сделать великолепные фотографии, передающие всю суть событий одним кадром, да и голливудских звезд он всегда вылавливал в самых неловких ситуациях.

– Эмили, у тебя все готово к печати и электронному изданию?

Улыбнувшись девушке, невозмутимо сверившей ассистентку взглядом, Моника подошла к столу. В глазах Эмили эта женщина была воспитанной и обходительной дамой. Полноватая, обладающая хорошим вкусом, она одевалась элегантно, умело скрывая недостатки фигуры, лишившейся хрупкости после рождения троих детей. Даже прическа миссис Уильямс выглядела так, словно она только что покинула салон красоты. Эта темнокожая женщина могла с легкостью быть лицом газеты, не ровня мистеру Барретту с вечно помятой физиономией в комплекте с неопрятной одеждой.

– Я все выслала тебе на почту.

– Спасибо, дорогая. Ты, как всегда, первая справилась с работой.

Эмили натянуто улыбнулась и кивнула. Естественно, она справилась. Возни на два часа. Она могла еще пару десятков прогнозов составить для всех известных изданий мира.

– Моника, Барретт не спрашивал обо мне? – в голосе мисс Хейвуд послышались нотки надежды.