Стоило только ему упомянуть об этом, как к ним тут же подошла пара: невероятно толстый мужчина, совершенно лысый и с пышными, моржовыми усами, прикрывающими толстые губы. Одет он был в странный с виду, чёрный костюм в фиолетовую полоску. С ним, держа кавалера за руку, стояла дама настолько худая, что пышное серебристое платье просто висело на ней, как на вешалке. Острый нос и постоянно бегающие глазки выдавали в ней нечто крысиное, а туго заплетённые волосы непонятно-грязного цвета лишь подчёркивали эту внешность.
– Барон и баронесса Ратулье. Этот толстяк владеет большим банком в городе и считает, что женщина служит лишь украшением мужчины и не более. Но ему просто не хватает мозгов понять, что его жена им манипулирует и является истинным правителем их дома. Как бы то ни было, помалкивайте, кивайте, улыбайтесь и отвечайте на вопросы, если он задаст, и ни в коем случае не спорьте, – прошептал голос Дрозда у неё в голове, а сам произнёс вслух:
– Барон, миледи, рад нашей встрече.
– О, избавьте меня от ваших фамильярностей, Альвиль. Или вы забыли, что ваш покойный батюшка задолжал мне денег и помер, так ничего ни вернув? – буркнул толстяк, сжимая в пухлых пальцах бокал с шампанским:
– Я надеюсь, вы понимаете, что теперь вам их придётся возвращать. И я надеюсь, что вы на тот свет не собираетесь!
– О, нет, милорд. Дела моего отца как раз пошли в гору, и я готов возместить вам весь убыток до последнего янтаря.
– Ну да, посмотрим. А что это за чудное создание? – барон окончательно потерял интерес к своему собеседнику и устремил свой взор на его спутницу. Сэм невольно поёжилась, когда его маленькие поросячье глазки буквально раздевали её. Но переборов себя, девушка сделала неуклюжий реверанс и тихо ответила:
– Мари Альвиль, милорд.
– Как прелестно. И откуда же вы? Я что-то не помню вас в знатных сословиях Синибаса, – наконец, взяв слово, произнесла баронесса Ратулье. Даже её голос походил на крысиный писк.
– Я из Гуранта. Из семьи..эээ… Ликвайхер.
– Ликвайхер? Я недавно встречалась со знатью Гуранта во время поездки на юг, и ни разу не слышала о вас или члена вашей семьи.
Сэм сковал ледяной ужас. Мысленно она уже искала выход от сюда и заодно яростно душила Дрозда за то, что притащил её сюда. А тем временем баронесса, нетерпеливо сверля девушку взглядом, ждала ответа.
– Ликвайхеры вошли в состав знати всего пару месяцев назад. Не каждый день находишь на фермерском участке залежи алмазов, – пришёл на помощь Дрозд:
– Я уверен, миледи, вы встретите моего добродушного тестя при следующем посещении Гуранта.
– Очень надеюсь. Дорогой, я думаю, нам пора.
– И помни, Альвиль, долги, – добавил барон Ратулье, а Сэм краем уха услышала их перешептыванья:
– Какая муха тебя укусила?! Зачем ты начала терзать вопросами бедную девушку?
– Прикуси язык! Не нравится мне эта парочка…
– Как и вы мне, – подумала Саманта, и холодно взглянула на спутника.
– Что? Мы же всё-таки выпутались, – самодовольно улыбнулся Дрозд, и тут же помрачнел, добавив:
– А вот и следующее испытание.
К ним, изящно шагая сквозь толпу, двигалась высокая женщина преклонных лет. И если баронессу Ратулье можно было сравнить с крысой, то эта женщина была орлицей: гордая осанка, крючковатый нос и цепкий, острый взгляд, который рассматривал всех присутствующих, как добычу. Затянутые в тугой пучок, некогда чёрные, а теперь неслабо изъеденные сединой, волосы и платье алого цвета без особенных изысков завершало этот образ. За ней, словно тени, маршировали два огромных, лысых мужлана, с бычьими шеями и ширенной плеч, при которой выражение «здоровый, как шкаф» становилось более чем понятно. Не дать, не взять, личная охрана.
– Так, приготовься, – в голосе Дрозда слышалась тревога, от которой у Сэм побежали мурашки:
– Это графиня Сангуи. Персона вторая по статусу после Императрицы, которая занимает пост министра обороны и, по некоторым источником, владеет самой большой сетью наёмных убийц в стране.
– А что это за два «столба» с ней?
– Её сыновья. Карл и Стюард. Хотя я предпочитаю называть их Дуболом и Дуболом в квадрате. Старайся не сболтнуть лишнего и веди себя естественно, – Дрозд опять натянуто улыбнулся и низко поклонился:
– Графиня, добрый вечер.
Сэм, поспешив последовать его примеру, опять сделала реверанс.
– С кем имею честь общаться? – высокомерным тоном спросила министр.
– Барон Генрих Альвиль к ваши услугам, миледи.
– О, я слышала о вашем отце. Жаль, очень изысканный и галантный был мужчина, не смотря на свою отвратительную привычку менять жён, как перчатки. Какой вы ребёнок по счёту?
– Пятый, и единственный сын в семье.
– Пятый, боже мой! – графиня с лёгкой улыбкой взглянула на своих сыновей:
– Благо, мой покойный муж успел сделать лишь моих прекрасных мальчиков, а иначе бы это было просто растрата наследства.
Один из верзил глупо улыбнулся, обнажив ряды кривоватых, но белоснежных зубов.
– Я так полагаю, теперь вы заведуете всеми делами и капиталами? А как же остальная семья?
– В каком смысле, миледи? В завещании чётко говорится, что я получаю большую часть активов моего отца.
– Да ну? – графиня опять улыбнулась. Не той улыбкой, когда смотрела на своих сыновей, а иной, холодной и расчётливой. Сэм заметила, как по виску Дрозда медленно стекала капелька пота, что было очень дурным знаком:
– Мне сообщили, что не все в семье были согласны с завещанием. Ваши сёстры, в частности Мэлоди и Антуана, утверждали, что оно было изменено и каким-то образом вплело в их семью сына, о котором до сих пор никто слыхом не слыхивал. А спустя несколько часов их нашли с перерезанными глотками.
Сэм как будто током ударило. Неужели Братство их убило только из-за того, чтобы проникнуть сюда?! Дрозд тем временем лихорадочно метался в раздумьях, что же делать. И каждая мысль проносилась в голове у девушки:
– Убить… нет, не нужное внимание… впрыснуть яд, чтобы вырубить, и претвориться, что им стало и позвать на помощь… да, подойдёт, если только…
– Мы слышали об этой новости почти перед самым отъездом, – быстро выпалила Сэм, чем вызвала удивлённые взгляды с обеих сторон:
– Простите моего мужа, он жил с матерью и мало общался с отцом. Но весть о его смерти всё ещё не даёт ему покоя.
– А вы…
– Мари Альвиль. Жена барона.
– Какая прелесть. Но мы, всё же, не закончили с таинственной гибелью ваших сестёр…
Освещение резко погасло, и это их спасло. На противоположном конце зала загорелся маленький пятачок света. В него вошёл высокий, кудрявый блондин и, держа у губ микрофон, объявил:
– Я рад приветствовать вас в своём доме! Сегодня для меня очень важный день, и это ещё больше…
Сэм не смогла дослушать, так как Дрозд схватил её под руку, и поволок через толпу, прочь от графини, которая что-то шептала на ухо одному из своих сыновей.
– Соловей, – послышались тревожные мысли Дрозда:
– Как они нашли их?!
– Не знаю, – голос дженита прозвучал неожиданно и тоже был тревожным:
– Мы замели все следы.
– Тогда как?!
– Стойте! – Сэм упёрлась ногами в пол и остановилась почти у самого выхода:
– Вы действительно их убили?!
Дрозд взглянул на неё пугающе равнодушно.
– А если и так?
– Если и так?! Вы забрали у бедных девушек жизни только за тем, чтобы скрыть свою махинацию с завещанием и получить пропуск сюда! Вы чудовище!
– Тебя это пугает? – голос Дрозда был ледяным. Он навис над ней, словно тень чего-то ужасающего и зловещего:
– Братство служит высшей цели, которая требует жертв. Больших жертв. Если ты хочешь быть с нами, тебе придётся это принять.
Было сложно что-то разобрать под чёрной маской, но Сэм на секунду показалось, что на лице мужчины мелькнула печаль.
– На этот раз мы поступили правильно. Мэлоди – организатор и хозяйка сети подпольных борделей, которые получают новых шлюх, воруя маленьких девочек у простолюдинов и организовывая смерть родителей, чтобы никто их не нашёл. А Антуана была дилером самого грязного наркотика во всей Империи – Единого Греха. И, благодаря ей, его в город попадало всё больше. Сегодня мы поступили правильно. Но, ни кто не гарантирует, что завтра нам не придётся убить обычного человека ради достижения цели.
