- Почтенные слуги, - снова крикнул Кулмоний. – Как командующий «Могилой гиганта», я обращаюсь к вам – не бойтесь чужака, но ненавидьте его! И убивайте его!

Сервы молчали. Лишь вопли голодных ксеносов эхом разносились по всему плоскогорью, а, расставленные на верхушках стен, щелкали челюстями при каждом повороте в сторону противника.

Споровая мина врезалась в укрепления в левой части ворот, кислотное облако взрыва сбило трех оставшихся опустошителей с ног. Один из них врезался в барбикан настолько сильно, что канистра с топливом для его тяжелого огнемета взорвалась выпустив наружу волну огня. Другой десантник перелетел через стену, прямо в пасть ксеноса. Их страдания не были долгими. Кулмоний понизил голос. Он не был прирожденным лидером.

- И еще, братья, - пробормотал он, - не надейтесь пережить это. Поэтому сражайтесь изо всех сил. За Соту.

Карнифекс тяжело повис на левой створке ворот, и металлическая рама слетела с петель. Монстр свалился вместе с ней, заставив содрогнуться поверхность земли, усеянной трупами тиранидов. На миллисекунду оба осадных ксеноса находились в замешательстве, пытаясь понять, что они должны делать дальше. Затем когтистый монстр набрал в легкие воздуха, готовясь к триумфальному реву. Ракеты, выпущенные «Вихрем», врезались в тварь и разорвали ее на куски. Барбикан просто исчез в череде разрушительных взрывов, и каждый ксенос, находящийся в радиусе пятидесяти шагов от места взрыва, разделил учесть карнифекса. Горящие обломки градом посыпались на склон плоскогорья, освещая орды детей Кракена. В этот момент со смотровой площадки раздался громкий крик, усиленный динамиками шлема.

- Братья! Станьте лезвием!

Последовавший за этим боевой клич штурмовиков Ордена был заглушен ревом двигателей прыжковых ранцев. Соотношение сил было не в пользу Кос Императора: тираниды превосходили их численностью, тысяча к одному, и у десантников практически не оставалось шансов на выживание, только кровавая мясорубка и мучительная смерть. Но все они стали лучше понимать холодный, расчетливый разум ксеносов, и знали, что лишь одна вещь может застать тиранидов врасплох, по крайней мере на время, данное решение было абсолютно нехарактерно и иррационально для человеческой расы. Поэтому Косы Императора первыми атаковали ксеносов. Три полных отделения штурмовиков взмыли над головами своих братьев и, перепрыгнув обломки ворот, понеслись навстречу кровавой резне. Их цепные мечи и силовые клинки ревели все громче и громче по мере приближения к озадаченным ксеносам. Противников ждала отчаянная схватка – пистолеты и клинки против острых как лезвие когтей и инопланетного вооружения. Затем, позади гаунтов и охотников-истребителей, возникли «настоящие» тираниды. Воины с багровой и бледно-желтой окраской. Гребенчатые убийцы. Возвышаясь даже над бронированными гигантами Ордена, монстры, привлеченные перспективой битвы, собрались в одном месте, словно пчелы, слетевшиеся на мед. Они атаковали хитиновыми мечами и хлыстами, пробивавшими пластины брони, кость и плоть. Издавая яростный рев, ксеносы источали ненависть ко всему живому. Они насылали на противника рой жуков, вгрызавшихся глубоко в плоть, оставляя на ней множество гнойников. Косы также изголодались по битве, а особенно – по отложенному возмездию. Для них было неважно – поняли ли тираниды их замысел, или нет. Десантники сражали тварей выстрелами в упор из болт-пистолетов и сносили их мерзкие головы зазубренными жнецами, их цепные мечи разрубали тиранидов пополам. Проклятия и брань наполнили воздух, рев ксеносов смешался с агонизирующими криками людей. Но эта контратака не могла длиться долго. Простая арифметика битвы складывалась не в пользу Кос, и они знали об этом с момента, когда приносили последние клятвы и пели боевые гимны.

За чуть более девяносто секунд от трех отделений осталась лишь небольшая группа воинов. Те, кто все еще мог использовать прыжковые ранцы – взмывали в воздух и оказывались под защитой стен бастиона, бросая полные сожаления взгляды на мертвых и раненых боевых братьев, оставленных на поле боя. Кулмоний отбросил эмоции в сторону. Он уже отдавал подобный приказ ранее, и, еще с тех времен, тяжкое бремя не переставало давить на его могучие плечи.

- Они захватили наживку, - крикнул он по воксу. – Открыть огонь! Раздавим их еще раз!

«Вихри» выпустили еще одну волну ракет, откатившись назад, когда их пусковые установки опустели. Две из боеголовок попали в обломки барбикана, но остальные нашли свою цель, за долю секунды стерев с лица земли все последствия рукопашного боя и нивелировав эффект от их небольшой победы. По крайней мере, раненые Косы, находившиеся в эпицентре взрыва, избежали надругательства над их телами. Эта мысль успокаивала Кулмония. Брат Нимеон, ставший членом вновь сформированного на поле боя тактического отделения, вставил болт-патрон в пистолет.

- Командующий, - передал он по вокс-связи, - на этот раз ты серьезно разворошил осиное гнездо.

Дети Кракена были в ярости. Те твари, которые смогли быстро оправиться, оставили тяжело раненных собратьев на растерзание роям потрошителей и снова ринулись в бой, в еще больших количествах. Различие видов перестало существовать, все ксеносы слились в одну бесформенную орду. У Кос не было времени на перезарядку «Вихрей». Боезапас артиллерии Милитарума опустел. В этой последней битвы лишь болтер и цепной меч станут орудием защитников. Кулмоний издал боевой рев. Единственный приказ, уместный в данной ситуации.

- Братья! Открыть беглый огонь!

Косы открыли стрельбу. Здесь было невозможно промахнуться – на них надвигалась стена из искривленных тел и острых когтей, где ксеносы перемалывали друг друга своим бесчисленным количеством. Вспышки сконцентрированного болтерного огня не могли не вызывать восхищения дисциплиной Ордена. Очереди масс-реактивных снарядов по первым шеренгам ксеносов, чтобы замедлить следовавших за ними собратьев. Но их было слишком много. В сотни раз больше. А может - даже в тысячи.

Первая волна врезалась в остатки стен. Некоторые твари двигались слишком быстро, они кувыркались и переворачивались теряя равновесие. Они были похожи на прибой на скалистых берегах Соты. В бой вступили пушки-перехватчики. Технодесантники отключили предохранительные механизмы, которые не давали четверенным турелям вести огонь по слишком отдаленным наземным целям, позволяя стрелкам целиться на и поверх стен бастиона. Снаряды зениток сбивали споровые капсулы и отдельных тварей в воздухе, но против орды их эффективность была околонулевая. Каждый шквал снарядов превращал плоть и хитин в кровавое месиво, уменьшая количество нападающих с помощью микро-шрапнели. Каждая пушка выстреливала по двести снарядов в минуту. И все же, количество ксеносов было очень велико. Защитникам едва удавалось хотя бы незначительно проредить строй тиранидов. Кулмоний обнаружил, что бежит вперед, беззвучный боевой клич прорывается где-то глубоко в груди. Он, и дюжина других, перескочил через баррикаду и ринулся навстречу орде, ведя беглый огонь по противнику из своего пистолета. Кулмоний слишком долго сопротивлялся своей убийственной ярости, настолько, что даже перестал узнавать себя, и сейчас он снова выпустил ее наружу. Воин, которым его сделала эта ярость, стал кем-то другим, и никто из них не покинет Мирал Прим живыми.

Десантник отбросил свой пистолет и нажал на кнопку активации цепного меча. Лезвия оружия ожили, не его жужжание полностью потонуло во всеобщем хаосе. Кулмоний врезался в противника. На последней секунде он обрел ясность и вовремя вскинул свой щит, и, возможно, поэтому не разделил участь своих собратьев. Десантник очертил мечом дугу, скосив двух ксеносов и распоров брюхо третьему. Но у него не было шансов вернуть оружие. Стена там была слишком толстой. Кулмоний почувствовал, как тираниды слепо прут в его сторону, окружая его со всех сторон. Клыки. Конечности-лезвия. Смрад протухшего мяса. Десантник взревел от ярости, когда его левое колено подогнулось под напором толпы. Вокруг него был лишь белый шум. Острая боль пронзила бедро Кулмония, когда один из когтей пробил заклепки его брони, но удачливую тварь оттеснили в сторону прежде, чем он успел среагировать. А затем что-то тяжелое врезалось ему в грудь, и Коса упал. Он ожидал, что, оказавшись под лапами противника, будет разорван за считанные секунды. Но этого не произошло. Орда неслась дальше и, бессознательно, волочила его по земле. Десантник мог ощущать пыльный феррокрит плаца, царапающий пластины его брони. Вес тела тиранида все еще давил на его грудь и выбивал воздух из легких. Кулмоний даже не мог определить, жива ли тварь, или нет. Командующий собрал силы и нанес удар, тело монстра слегка сместилось, вжав его лицо в землю. Кулмоний попытался дернуться, пытаясь высвободить голову, но потерял хват на рукояти меча. Клинок тут же исчез. Зубцы впились в его распростертую левую руку, выше локтя. Кулмоний попытался позвать на помощь своих братьев, но не смог сделать вдох. Его броня стала наполняться кровью изнутри. Он чувствовал себя беспомощным. Поглощенный тварями, двигающимися настолько быстро, что он не успевал ничего предпринять. Неприятные воспоминания падения Соты с болезненной ясностью ожили в его голове. Он помнил лица гражданских, окруживших его у развалин ворот монастыря и панику в их глазах, когда они осознали, что их безграничная вера в своих защитников была подорвана. Великий Пожиратель пришел на их землю живой волной, прокатившейся по равнинам Соты, и врезавшейся в подножья гор с неодолимой силой…