Глеб долго смотрел на него, после чего приглушённо выругался.
- Прости, парень. - Глеб нервно затянулся. Сигарета подрагивала в его пальцах. - Просто не ожидал, что Бейли может быть...
- Нормальным? Полли мне говорил то же самое. Так что, без обид?
- Без обид. - Глеб погасил окурок о подошву и выбросил в кусты. Они сидели в глубине сада на скамье под старым дубом и вполне себе мирно разговаривали. - Ты пойми, кроме Полли и ребёнка у меня нет никого... Я, когда его в первый раз увидел...
- Ты из детдома? - догадался Аарон.
- Ага. Что бы нам не вкручивали про высших и низших, дурь это всё. В детдоме мы все были одинаковые, разве что альф и бет лучше кормили и меньше наказывали.
- А что на счёт того, что у омег куцые мозги и всё через задницу?
- Плевать. Так уж омеги устроены, и с этим ничего не сделаешь. Я как-то видел, как омеги рожают... Это очень больно. И ведь после этой боли они спокойно соглашаются на второго и третьего ребёнка... А Полли... Он мне сразу понравился. Не знаю, что это такое, но я бы не тронул его, кабы не течка, на которую я нарвался. Инстинкты сучьи... Как планка по башке - бабах!.. Не понял даже, как начал с него штаны сдирать и нагибать... Как метку поставил, тоже плохо помню... А когда очухался, то страшно стало - не порвал ли ненароком. Но обошлось, хвала небу. - Глеб уткнулся лбом себе в кулаки. - Не знал, как извиниться... А тут хозяин начал его на аборт гнать. И я сказал, что готов жениться. Пусть не с самым хорошим началом, но у меня семья будет. - Помолчав, Глеб спросил: - Ты скажи, Полли примет меня, если я извинюсь нормально?
- Думаю, что да. Ты только будь с ним подобрее. И он любит, когда ему спину гладят. Только именно гладь, а не утюжь.
Альфы переглянулись и тихо рассмеялись.
Проскользнув в папину комнату, Аарон увидел, что Гай уже спит. С Глебом они проговорили долго, и Аарон порадовался за друга. Всё-таки ему достался хороший муж... Немного грубоватый, но он не даст Полли в обиду и сумеет о нём позаботиться. И о малыше тоже. Может, со временем Полли сможет даже полюбить его.
Аарон на цыпочках приблизился к постели папы и осторожно потряс его за плечо.
- Папа... папа, это я, Аарон...
Гай вздрогнул и поднял голову, осоловело уставившись на сына.
- Дорогой?..
- Прости, что не пришёл сразу, пап... Было одно дело.
- Это по поводу Полли? - Гай сел и продрал слипающиеся глаза.
- Да. Я поговорил с Глебом... Он тоже из детдома, как и ты, и неплохой. За Полли можно не беспокоиться.
Аарон осторожно обнял папу, вдыхая его чистый запах с лёгкой ноткой горчинки. Папа всегда пах так хорошо, что рядом с ним становилось спокойно.
- Ты не огорчён, что Полли теперь не может быть с тобой?
- Жалко, конечно... но так уж сложилось.
- А ведь Полли любит тебя. Он боялся, что ты, узнав про его беременность и замужество, рассердишься...
- К-как?.. Он ни разу мне... - оторопел Аарон. - Даже когда звонил...
- Он знал, что вам не позволят быть вместе слишком долго. Плюс разница в возрасте... И он знал, что был для тебя всего лишь близким другом. И альфа есть альфа... Так ты не сердишься?
- Нет. Я рад за него, - слегка покривил душой Аарон. От неожиданного известия в груди снова тоскливо сжалось. - Надеюсь, что у них с Глебом всё получится... Папа, я тут тебе подарок привёз. Маленький, но, надеюсь, тебе понравится.
- Подарок? Мне? - Гай проснулся окончательно и включил лампу.
- Да. Вот... - Аарон достал из-за пазухи рамку со своей фотографией в кадетском мундире. - У тебя же ни одной нет...
Гай трясущимися руками взял фотографию в руки, и по его бледным щекам покатились слёзы.
- Сынок... это... это прекрасный подарок...
Гай долго не мог успокоиться. Он долго всхлипывал на плече сына, что-то говорил... Аарон понял, что миг разлуки - настоящей разлуки - всё ближе. Совсем скоро Гай покинет этот дом, и кто знает - увидит его Аарон ещё или нет. Ведь его родитель столько лет прожил, запертый в четырёх стенах... Как он будет жить, когда выйдет за их пределы? Времени для них двоих оставалось всё меньше.
Уезжал Аарон с тяжёлым сердцем. Он молча молил богов, чтобы успеть приехать до того, как папа уйдёт из этого дома навсегда... Будто видя это, Полли и Глеб всю дорогу до станции ни о чём его не спрашивали. Провожали они его оба. Глеб деликатно отошёл в сторонку, чтобы дать бывшим любовникам попрощаться.
- Полли... - нервно теребя ремень сумки, начал Аарон.
- Не говори ничего, не надо. - Омега тихо улыбнулся. - Папа ведь тебе сказал, да?
- Да... Почему ты молчал?
- Потому что ты - Бейли. И потому, что я старше. У нас бы ничего не вышло. Да, я люблю тебя, Аарон. Я понял это тогда, когда ты уехал. Но всё к лучшему. Мы с Глебом поговорили... Мы будем одной семьёй, будем хорошо жить. Да, мы ещё плохо друг друга знаем, но это пройдёт. Притрёмся как-нибудь. А ты не грусти. Ты ещё найдёшь своего омегу и будешь счастлив.
- Полли...
- Я знаю. И я ни о чём не жалею. Мне есть что вспомнить.
- Береги своего малыша... Аарона... - Юный альфа бережно погладил пока ещё плоский живот омеги. - И... позаботься о моём папе. Как только узнаешь, что дед соберётся его выгнать - звони сразу. Я приеду и заберу папу с собой. Я... не переживу, если потеряю его.
- Я позвоню.
Альфа и омега обнялись на прощание, Полли ласково поцеловал Аарона в щеку, ставя последнюю точку, и они расстались. Весь обратный путь до кадетского корпуса Аарон думал, что он просто слепой дурак.
Следующие два года прошли мимо без ярких событий. Аарон приезжал домой ещё несколько раз... Семейная жизнь Полли складывалась вполне благополучно. Глеб старался быть для омеги хорошим мужем, заботился, таясь от хозяев. Сам Полли был вполне доволен и встречал Аарона с улыбкой. Когда родился Аарон - славный здоровенький омежка - юный альфа смотрел на малыша спокойно. Разглядывая крохотный кулёк из пелёнок, из которого выглядывало круглое, чуть-чуть страшненькое глазастое личико, он уже не думал о том, что это мог бы быть его ребёнок, не бередил старые раны... Первые луны он мучился, тосковал по их с Полли свиданиям, порой злился на Глеба, но в глубине души понимал, что Полли прав. У них бы ничего не вышло. И дело не только в его семье - они были всё-таки слишком разные. Он - потомок знатной семьи военных, Полли - из самого низа и попал в их дом почти случайно. Их свела потребность в особом душевном тепле, которое трудно было найти в этом мрачном доме. Тот год, что они провели вместе, остался в памяти светлым солнечным пятном. Потом Аарон перегорел и успокоился. Теперь они снова были просто хорошие друзья.
Каждый раз, как Аарона вызывали к телефону на вахту и альфа слышал в трубке голос Полли, то боялся, что омега виновато скажет, что не смог позвонить раньше и папу уже выгнали... Но пока обходилось. Полли рассказывал о Дэнвере, о новом денщике-омеге, которого к нему приставили... Дэнвер вступил в возраст созревания чуть раньше ожидаемого, удивив и обрадовав отца и деда. Значит, через год, когда семейный врач убедится, что со здоровьем у младшего Бейли полный порядок... Думать об этом не хотелось - в груди начинало болеть. Аарон всю голову сломал, пытаясь придумать, как устроить папу поближе к себе. Просить руководство принять нового работника он уже пытался и получил жёсткий отказ - штат был полностью укомплектован. Да и как он будет беречь родителя, скрывая собственную заинтересованность? Принимать гостей в общежитии было запрещено, а у Аарона были ещё и соседи, которые точно молчать не будут. Можно было, конечно, попросить уборщика Оливера приютить папу до тех пор, пока Аарон отучится здесь, а потом уехать с ним в военное, снять отдельную квартиру... Отец и дед были бы не против дать денег, чтобы Аарон не ютился в очередной общаге... Можно объяснить это запретом приводить на территорию посторонних омег... Но как потом объяснять, если кто-то из братьев, а то и сами Людовик и Рэм решать навестить его? Да и если руководство обнаружит на территории жилой части корпуса постороннего, то разразится дикий скандал. И папу он точно больше не увидит.
