Уходя, Гай очень тепло обнял всех по очереди и тихо шепнул Маку пару слов. Омега кивнул. Гай оделся и ушёл в ночь.

А через неделю в выпуске новостей прошёл сюжет об омеге-смертнике, который под видом курьера пробрался на заседание парламента и активировал спрятанное под формой взрывное устройство. При этом погибли два сенатора, на которых с обвинительной речью наступал омега, после чего вцепился в их руки и нажал на кнопку. Кадры, переданные оттуда, шокировали всех, а в смертнике Аарон узнал папу.

- Как он мог оказаться в подполье?

- Я не знаю, - глухо ответил Аарон, неторопливо шагая по парковой дорожке, - а папа ничего не стал объяснять. Теперь понимаю, почему. Ты уже сказал Рэму и Людовику, что папа к нам приходил?

- Нет, - чуть помедлив, ответил Глен. - Не смог. - Помолчав ещё, альфа продолжил: - Я... поговорил с Сидом. Он пока не очень хорошо говорит - картавит, но он сказал, что ему холодно и страшно. Почему ему страшно? Он же альфа!

- Он ребёнок, Глен. Всего лишь ребёнок. Да, мы, альфы, сильны и выносливы, но дети этого не понимают. Им это всё объясняют и учат быть альфой. А учить надо грамотно. Может, ты и не помнишь, а я помню, как мне было холодно и страшно по ночам, когда меня отселили от папы. Может, потому, что вас с Дигори забрали раньше, вы и успели забыть... А Дэнвер тоже помнит. Смутно, но помнит.

- Разве можно научить быть альфой? - фыркнул Глен. - Это же данность. Нечто неизменное.

- Ещё как можно. Я же научился быть родителем, как омега.

Как это?

Очень просто. Видишь вон того альфу с ребёнком? - Аарон кивнул в сторону хмурого альфы, сидящего на скамейке и сердито держащего на руках громко плачущего малыша. - Или мужа потерял или просто оставить не с кем. Сидит и не знает, что делать надо, вот малыш и плачет.

- А ты знаешь, что делать надо? - удивился Глен.

- Ну да. Смотри и учись.

Аарон решительно направился к замученному детским криком сородичу и сел рядом.

- Что, устал?

- Да это же кошмар какой-то! - бессильно выругался альфа. - Сдам его в приют ко всем псам!..

- Подожди сдавать. Давно он плачет?

- После завтрака. Уже голова болит...

- Так, что ели?

- Да... вроде то, что надо... - Альфа растерянно уставился на сородича. - А это важно?

- Конечно. У малышей очень уязвимый животик. И держишь ты его неправильно - мальчику так неудобно, вот он и заливается. Обратился бы к какому-нибудь омеге за помощью...

Аарон осторожно взял малыша на руки, и тот стал кричать потише, а потом просто захныкал. Аарон привычно поглаживал его животик и хмурился.

- Да, точно что-то несвежее попалось. Надо купить и дать лекарство. Тут где-то неподалёку есть аптека. Ты иди за лекарством, а я с малышом посижу.

- А что нужно? - Альфа вскочил. На его усталом лице нарисовалось облегчение.

Аарон сообщил название лекарства, и альфа куда-то убежал. Глен настороженно сел рядом с братом, наблюдая, как тот разговаривает с ребёнком, осторожно поглаживает его животик, а тот перестаёт хныкать и начинает потихоньку улыбаться. Малыш был крошечный, худенький, глазастый... как совёнок. Омежка что ли? От силы полгода или чуть больше... Точно Глен сказать не смог бы при всём желании - он плохо разбирался в совсем маленьких детях, которые даже ходить не умеют.

- Как ты всему этому научился?

- Я готовился. И Диего многому научил - у него своих было двое. Кстати, если ты хочешь наладить отношения с Сидом, то ещё не поздно. Я понимаю, ты сейчас крутишься, как заведённый, но не забывай о сыне. Если есть время - навещай, гуляй с ним, общайся.

- О чём? Он же ещё маленький!

- О самом простом. О том, что есть вокруг. Что ему нравится, а что не нравится. Отвечай на вопросы. Чем старше он будет, тем легче тебе будет с ним общаться. Сид привыкнет к тебе, будет ждать каждой новой встречи, радоваться тебе... И никогда не наказывай его за мелочи и не повышай голоса, а то он вырастет запуганным и злым.

- А это ты откуда знаешь?

- Мой Мак из деревни и много чего повидать успел. Он и рассказал. Мы учимся чему-то всю свою жизнь, Глен, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы учиться омежьим премудростям. Хотя бы для того, чтобы не пугаться, когда маленький ребёнок вдруг ни с того ни с сего начинает плакать.

Тем временем вернулся отец малыша. Аарон показал, как надо давать лекарство, дал несколько советов по уходу и добавил, что пора бы им идти домой - малыш устал и хочет спать.

- Он ведь омега? - уточнил альфа напоследок.

- Да, - кивнул отец, осторожно беря ребёнка на руки так, как показал сородич.

- Когда начнёт созревать - не трогай его. Я понимаю - инстинкты, но если ты не сумеешь себя сдержать, то он озлобится и когда-нибудь отомстит. Уйдёт в какое-нибудь подполье...

Альфа побледнел и чуть прижал ребёнка к себе.

- Ну уж нет! Не для того я мучаюсь...

- Тем более.

Отец с сыном ушли - альфа выглядел повеселее - а Глен продолжал задумчиво сидеть на скамейке, засунув руки в карманы.

- Аарон... ты не боишься обвинений в неблагонадёжности?

- Если только ты или Людовик с Рэмом донесёте. - Аарон опустился рядом с братом и откинулся на спинку. - Боюсь, конечно... ведь мои совсем одни останутся. Мак, конечно, парень смелый и сможет защитить детей, и Диего тоже не пальцем деланный, но мне будет спокойнее, если я буду с ними.

- Ты их... любишь?

- Да. И они меня тоже. Я это вижу, чувствую. Да, мы, бывает, препираемся, одно время я с ними даже воевал за право заботиться о мальчишках наравне с ними, но в целом мы живём хорошо. Каждый раз, как прихожу домой, я буквально отдыхаю от всей той грязи, что вижу на службе. Понимаю, что не всё так плохо. Мы не железные, Глен. Все мы живые люди. И мне всё больше кажется, что подпольщики правы.

- В чём?

- Презрительное отношение к омегам, закладываемое с детства, мотивирует на чувство превосходства и вседозволенности. Противоречия порождают надломы, а инстинкты добавляют своего. Я видел это в Дэнвере, когда он мне рассказывал о том, как разрывался пополам и страдал из-за этого. Потому-то он и пошёл вразнос - это было единственное, во что он мог выплеснуться, раз нельзя устроить обычную истерику. Бетам в этом плане проще - они не так зависимы от инстинктов, как мы или омеги, но именно мы закладываем основы для жизни и развития общества. Семья - это не просто способ родить и вырастить ребёнка. От обстановки в семье во многом зависит, каким ребёнок станет, когда вырастет. И я стараюсь изо всех сил, чтобы мои мальчишки выросли нормальными людьми с неискалеченой психикой. И чтобы их дети жили и работали нормально, кем бы они не стали. Мало учить безликим постулатам - ребёнок должен видеть достойный пример для подражания. Не абстрактный, а живой.

- Читаешь листовки подполья? - помрачнел Глен.

- Нет, наблюдаю и анализирую то, что вижу вокруг. Это не так сложно. Мак завоёвывает признание до сих пор, трудясь на пределе собственных возможностей. Я не перестаю втолковывать своим бойцам, что предрассудкам на поле боя места нет, но понимают они это только тогда, когда сталкиваются с этим во время рейдов. Часто через кровь и боль. Моя первая рота признала Френсиса, потом те, кто остались, признали Мака. И мы сражались против Робинсона как единое целое. То, что мы с Маком тогда вдвоём остались, доказывает, что наш противник так же силён и организован. А там были не только альфы и беты. Большую часть отряда составляли омеги. Это ли не доказательство моей правоты?