Альфа бессильно выругался.

- Почему ты такой?

- Потому что я реалист. Меня таким воспитали. Мы не герои омежьего романа, Аарон. Мы живые люди.

- Ты боишься поверить после того, как... тебя изнасиловали в пятнадцать лет?

Мак вздрогнул и испуганно сжался, отвернувшись. Пальцы вцепились в оконную раму.

- Откуда ты... знаешь? Об этом не записано в моей карте...

- Диего догадался. Когда ты заполнял форму на отгул после нападения, он заметил, что у тебя руки трясутся. Потом посмотрел твою карту, нашёл информацию о том, как ты тогда в больницу попал, и сложил два и два. Сколько их было, Мак?

- Это не...

- Сколько? - В голосе альфы прорезалась властность, противостоять которой Мак не смог.

- Восемнадцать, - выдохнул он, ссутулясь. - Все старшеклассники из закрытой школы.

- Но ведь ты сам пришёл ко мне... - Голос альфы снова смягчился, стал добрым и ласковым. Резко стало легче. - и ты сказал, что тебе было хорошо со мной. Разве ты не хочешь, чтоб так было всегда?

- Хотел бы... но тогда я не захочу, чтобы это кончилось. А оно рано или поздно закончится. Я не хочу это переживать. Если я для тебя действительно что-то значу, то лучше вовремя расстаться, чтобы ничего не испортить.

- Лучше я подожду возвращения на базу. Тебе тоже нелегко пришлось в этом сучьем рейде. И ты устал, Мак. Ты сейчас подвержен сильному влиянию гормонов и не вполне способен адекватно оценивать некоторые вещи. Мы поговорим, когда вернёмся домой. У меня на квартире, при Диего, спокойно и взвешенно. Тогда ты и примешь окончательное решение. Договорились?

- Не буду ничего обещать. Никогда не обещаю, если не уверен, что смогу это самое обещание выполнить.

Аксель ковылял к дому, опираясь на пастуший посох. Третьи сутки пошли, как молодой омега Мак остался в доме один на один с альфой. Старик не на шутку тревожился за паренька. Он насторожился уже тогда, когда услышал фамилию альфы. Слишком знакома ему была эта фамилия.

На подходе омега услышал вполне характерные звуки, доносящиеся из распахнутого окна, и оцепенел. Неужели альфа применил свою силу и мальчик поддался? Боги, что же с ним теперь будет?.. Старик подковылял к окну и осторожно заглянул в комнату. Увиденное потрясло его до глубины души. Понятно, что с больной ногой альфа мало что сможет сделать, но что Мак будет сидеть верхом на нём, прижимаясь к мускулистой груди альфы, страстно с ним целоваться, обвивая за шею и пошло выгибаясь, он не ожидал. Как это могло случиться?! Ведь Мак умный благоразумный мальчик... Не иначе этот подлый альфа ему голову заморочил, напел в уши, а он и поверил... Ведь в глубине души каждый омега надеется встретить достойного альфу или бету, с которым будет тепло и хорошо. Он, Аксель, и сам был таким, но обжёгся на всю оставшуюся жизнь, потеряв всё, а главное - единственного сына, которого буквально вырвали из его рук, когда Рэму исполнилось два года, а самого несчастного родителя выставили за порог без денег, документов и надежды на будущее.

Мак проверял, всё ли сложил в дошитый дорожный мешок - заменил обрывки проволоки на добротную суровую нить. Течка закончилась, очистка, как и следовало ожидать, не началась. Мак тихо улыбнулся и коснулся своего пока ещё плоского живота. У него будет ребёнок. Да, сначала будет трудно, но они справятся. Льюис никогда не узнает, что такое нищета и голод... Да, Льюис. Его будут звать Льюис. Маку всегда нравилось это имя, и он бы хотел, чтобы папа назвал его именно так.

- Мак, нам пора. - В комнату, тяжело опираясь на новый костыль, заглянул Аарон.

- Да, сейчас. - Омега повесил мешок за спину и вышел во двор, где его ждали Аксель и Тони, чтобы попрощаться.

Старик тяжело смотрел на хромающего альфу. Он видел, что Аарон Бейли невесел, но молчал. Невольно он пытался разглядеть в парне что-то от своего сына, фотографии которого порой видел в газетах... Да, Аарон выглядел типичным отпрыском этой проклятой семейки, но что-то всё-таки было в нём странное, не поддающееся описанию...

- Дядя Аарон, а откуда у вас такой нос? - спросил Тони.

- Что, нравится? - улыбнулся альфа сквозь задумчивость.

- Большой.

- Зато он очень хорошо распознаёт запахи.

- А почему он горбатый?

- А горбинка - моя особая гордость. - Улыбка стала искренней, а тёмные глаза альфы блеснули. - Она мне досталась от папы.

- Правда?

- Да, правда. Я потерял папу, когда мне было семнадцать, но я до сих пор очень сильно его люблю. И я очень горжусь, что, глядя на себя в зеркало, всегда могу его вспомнить...

- Мак, сынок, можно тебя на пару слов?

Мак, недоумевая подошёл к Акселю.

- Что случилось?

Старик сжал руку омеги чуть повыше локтя и зашептал:

- Что ты наделал, Мак? Ты хоть понял, от кого ты ребёнка получил?

- Да, от своего командира...

- Он Бейли! Ты разве не знаешь, что это за семья?

- Знаю. Это семья потомственных военных.

- А ты знаешь, как они обращаются с омегами, рожающими им детей?

Мак замер.

- Вы... о чём?

- Бейли никогда не женятся на своих омегах. Они отбирают самых здоровых, заделывают им детей, потом держат взаперти, пока ребёнок слегка не подрастёт, после чего отбирают ребёнка, а самого омегу в лучшем случае выгоняют на все четыре стороны! Ты думаешь, почему они такие хорошие вояки? Их с детства растят бездушными винтиками для военной машины государства. И этой традиции уже больше двухсот лет. Если рождается альфа - хорошо, но если на свет появляется омега, то ребёнка могут продать на сторону или даже убить. Как обстоят дела сейчас, я не знаю, но в старые времена, во время Революции Омег, это было в порядке вещей. Я слышал, что старший наследник Бейли погиб на границе, младший пошёл вразнос, а потом и вовсе пропал без вести. Теперь у них есть только двое, от которых они ждут потомства, и твой командир - один из этих двоих. Как только Бейли поймут, что ты носишь их потомка, то можешь считать, что твоя жизнь загублена. Что ты на меня так смотришь? Твой альфа ничего тебе об этом не сказал? Почему, интересно?

Мак похолодел, инстинктивно прикрыв одной ладонью живот, а другой - метку на своей шее.

- Нет...

- Да, так и есть, сынок. Не верь ему ни на капелюшку и при первой же возможности беги, куда глаза глядят. Так ты и сам спасёшься и ребёночка убережёшь от участи худшей, чем смерть.

- Откуда вы это... знаете?

- Рэм Бейли... - Рука, сжимающая посох, затряслась. - Он... мой единственный сын. Нас разлучили, когда ему было два года. Меня просто вышвырнули без средств к существованию и надежды когда-нибудь увидеть его и снова обнять. Я до сих пор помню, как Людовик смотрел на меня, пока я носил Рэма, кормил своим молоком, ночей не досыпал, когда он болел...

- А как же Тони?..

- Он сирота, которого я нашёл шесть лет назад в трущобах и забрал с собой. Теперь он моя единственная отрада в старости. - По морщинистой щеке старого омеги скатилась слеза. - Мак, умоляю тебя, не повторяй моей ошибки. Не верь семье Бейли. Они погубят и тебя и твоего сына.

Мак испуганно покосился на Аарона. Неужели это правда? Тогда почему Диего так хорошо отзывается о нём? И почему Френсис отдал за Аарона свою жизнь? И разве может двуличный альфа так божественно пахнуть?..