Литмир - Электронная Библиотека

И пока Ладимир находился под колдовскими чарами и думал, что никогда не чувствовал губ слаще моих, я исследовала его душу. Она была потемневшей, изношенной и потрескавшейся по краям. Он так сильно и отчаянно любил Светлану, что с ее уходом все краски обесцветились, а душа сгорела заживо. Не рассыпаться ей помогала лишь вера, что он все исправит, что однажды Светлана сможет раскрыть глаза и вдохнет полной грудью.

Боль его утраты затмила все. Мне не было места в его сердце, если бы только… если бы только я не применила магию, как делала это сейчас, хоть и неосознанно. Любой, кто находился слишком близко к ведьме, думал, что она прекрасна.

Я нехотя отступила и убрала свою руку со щеки Ладимира. На ней остался небольшой отпечаток моей крови от ран из-за шипов. Как только я разорвала наш поцелуй, Ладимир отшатнулся и возмущенно посмотрел на меня. Он не понял, что я исследовала его душу, но точно осознал, что что-то не так.

— Что ты сделала? — он говорил тяжело и сухо.

— Лишь вновь проявила свое любопытство, мне стало интересно, каков ты на вкус.

А ведь он только что рассказал мне о Светлане. А я тут же его поцеловала. Но какая бы душа не была, всегда есть шанс на ее исцеление. И я попробовала самый честный из ходов.

— Я бы могла тебе помочь другим способом. Если бы ты позволил, я бы могла заставить тебя забыть о Светлане, и ты бы зажил новой жизнью. Вернулся бы в свои края и жил бы так, как жил до встречи с ней.

Тишина в «мастерской» была вязкой и расплывчатой. Ладимир смерил меня презрительным взглядом и буквально выплюнул:

— Тебе не понять этого, ведьма, — затем он вышел прочь.

И он был прав. Я не понимала тогда и не понимаю сейчас, как можно любить мертвого человека? Он ушел, растаял дымкой и от него остались лишь воспоминания. Любить воспоминание можно, можно их лелеять и беречь. Но я никогда не смогу понять, как можно любить мертвеца.

Как только Ладимир вышел из комнаты, я заперла за ним дверь и выглянула из окна. Подозвала одного из воронов. Никто из них не шелохнулся, знают, что я не буду звать их ради угощений. Поэтому мне пришлось достать из шкафа несколько кусков черствого хлеба. Две глупые птицы сорвались с места, где их ждала неминуемая смерть. Я заставила остановиться их сердца под моими окнами. Затем затащила пернатых в «мастерскую», закрыла окна и принялась за создание приворота.

Я черная ведьма, мало моих заклятий может обойтись без крови и жертвоприношений. Я так привыкла к этому, что всего два ворона были таким пустяком.

Ладимир должно быть уже спал, когда я закончила с заклинанием. На руках моих был кубок с вороньей кровью на дне, с примесью ночной росы и слез золотой жабы, что обитает только в этих местах. Незримой тенью один из моих демонов дул на кубок, заставляя жидкость бурлить и пениться.

Я шла на все, чтобы заставить Ладимира забыть ту девушку. Я думала, что человеческие чувства легки, а управлять ими просто. Ладимир был тем, кому было суждено поменять мое мнение, хоть и ненамного. Но тогда я была довольна собой и верила в свои силы.

***

Утром я дала Ладимиру испить вино с приворотной кровью. Я наблюдала за тем, как Ладимир пил, и душа моя наполнялась триумфом. Я наблюдала, как винная капелька стекала по подбородку воина, как он осушил кубок и со звоном поставил его на стол. Тыльной стороной ладони Ладимир вытер рот и посмотрел на меня. Взгляд его блуждал и не мог сфокусироваться.

— Что это? — спросил он осипшим голосом.

— Обычное вино.

— Лжешь, — Ладимир схватился за голову, попытался подняться, но пошатнулся.

— Спи, — нежно прошептала я, и воин упал без чувств. — Спи, мой дорогой Ладимир.

***

Я сидела рядом с Ладимиром и влажным полотенцем протирала пот с его лба. Я не помнила, когда последний раз использовала приворот и начинала волноваться, все ли пошло как надо. Темная ведьма с тремя сотнями демонов волнуется, получился ли у нее приворот. Теперь-то мне смешно это вспоминать.

Но даже беспокойство не мешало мне любоваться воином. Я впитывала глазами черты его лица, чтобы они навсегда отпечатались в моей памяти. Изгибы его губ, разрез глаз и густые золотистые брови. Все казалось мне важным, даже бисеринки пота, выступившие над верхней губой. Ладимир был похож на статую, выкованную каким-то великим мастером.

Когда Ладимир приоткрыл глаза, я склонилась к его лицу. Его янтарные глаза были такими чистыми, что на секунду меня кольнула совесть за свои деяния. Но я быстро смогла себя убедить, что все это делается не сколько для меня, а сколько ради самого Ладимира.

Воин сел в постели и с тяжелым вздохом дотронулся до своего лба. Я находилась рядом, замерев, ждала его последующих действий. Наконец, Ладимир посмотрел на меня и губы его тронула улыбка. Он протянул ко мне свою руку и дотронулся до щеки.

— И почему я раньше не замечал, как ты прекрасна, — затем он на секунду стих и впервые назвал меня по имени: — Рогнеда*.

По телу моему прошла дрожь. Ладимир был влюблен меня. Хоть и на короткое время. Хоть и из-за магии. В тот момент все мое существо ликовало.

Как бы сильно не был Ладимир предан своей невесте, против магии он был бессилен. Я так думала. Я решила его судьбу за него, расписав все так, как хотелось мне.

Я протянула руку к его лицу. Порезы от шипов практически зажили, поэтому щетина воина уже не щипала мои руки. Ладимир придвинулся к моей ладони, словно большой кот, требующий ласки.

«Ай-ай, я перестаралась с заклинанием».

Ладимир смотрел на меня, и в его взгляде я видела только нежность и желание. Что-то в груди у меня трепетало.

Я придвинулась к нему еще ближе. Мы вновь поцеловались. Его мягкие губы были такими нежными, что даже колючая щетина не мешала. Его ладонь опустилась на мою спину. В тех местах, где он касался меня, по телу пробегали мурашки. Дышать было тяжело. А Ладимир и не собирался останавливаться. Я сделала это с ним.

Он целовал меня нежно, будто боясь сделать больно. Его руки блуждали по моей спине и плечам, и там где он прикасался, я чувствовала жар. И тогда я решила, что если что-то пойдет не так и Ладимир со мной не останется, я заберу у него кое-что. Я оставлю себе кое-что, что будет всегда напоминать мне об этом воине.

Но руки Ладимира вдруг перестали меня изучать, и он разорвал поцелуй. Я посмотрела в его глаза и поняла, что той пылкой любви в них больше нет.

— Это было приворотное зелье, не так ли? — тихо спросил он. — Я знаю себя и свои повадки. В здравом уме я бы никогда не покусился на другую женщину, да еще и до свадьбы.

Тогда мне стало очень печально. Его любовь к Светлане была сильнее приворотной магии. Ко мне пришла мысль, что надо было сделать зелье сильнее, но… какой в этом смысл? Его сердце все равно мне не достанется.

— Она мертва, — тихо ответила я. — Я даже не заставлю тебя оставаться здесь. Просто не умирай сам, тебе ведь предначертана долгая жизнь. Ты еще найдешь свое счастье.

Я хотела верить, что ему предначертана долгая и счастливая жизнь, но заглянуть в его судьбу духа не хватало.

— Тебе… — начал он, но я перебила.

— Да, не понять. Мне не понять, почему ты так одержим ею. Люди могут любить ни один раз в своей жизни.

— Если бы я встретил первой тебя… Возможно, это из-за твоего зелья я сейчас говорю это. Но если бы, каким-то образом, я смог разлюбить Светлану, — он провел ладонью по моему лицу, не договорив.

— Ты же даже никогда не сможешь быть с ней вместе.

— Но она сможет продолжить свою жизнь. Разве ты не понимаешь? Это я виноват в ее смерти, если бы она только не встретила меня, — в его голосе сквозило такое отчаяние, что у меня защемило в груди.

— Ты не передумаешь, — сказала я.

— Не имею права, — ответил он.

И я сдалась. Я просто поняла, что если я его околдую, он будет другим. Мне нравился вот такой Ладимир, сильный и целеустремленный. Воин, который пойдет до победного. И я отпущу его и позволю сделать то, чего он хотел. Но это, отчего-то, причиняло мне боль. Я слишком к нему привязалась.

4
{"b":"606365","o":1}