- Простите их, ради бога. У нас запрещается мешать приемы пищи с выяснениями отношений. Я не знаю, что на них нашло.

Отец лишь понимающе кивнул и пробубнил простенькое заклинание, которое убрало со стола оставшиеся грязные тарелки.

После завтрака отец предложил мне прогуляться, объяснив другим это тем, что давно со мной не общался. Я была удивлена, ведь для обычных вопросов вроде «Как тебе тут?» или «Хочешь домой?» не нужно было уходить так далеко в лес и постоянно оглядываться.

Когда мы все-таки остановились, отец шепотом спросил у меня с действительно серьезным видом:

- Что у тебя с Кевином?

Нужно признать, что таким сосредоточенным я своего добряка-отца еще никогда не видела.

- Пап, ничего. Честно. Мы даже не поговорили нормально ни разу. Так, парой слов обмолвились.

- Лина, это очень и очень важно. Выскажи любые подозрения.

Вот тут-то мне и стало действительно страшно. Я решила признаться.

- Несколько ночей мне казалось, что на меня кто-то смотрит, я просыпалась, мне снились кошмары. Вчера я пошла ночевать с остальными. И проснулась от того, что Кевин смотрел на меня. Правда, когда увидел, что я не сплю, отвернулся. И все.

- Господи, какая же ты дура! – мой отец схватился за голову. Я была шокирована. В моей семье никто и никогда не ругался ни на кого. Я ни разу за всю свою жизнь не видела отца в плохом расположении духа, а тут такое.

- Что?… Ч-что? – запнулась я.

- Господи, нужно успокоиться и думать трезво, - все еще держась за голову, мой отец присел прямо на землю. – Та-а-ак, - протянул он и снова замолчал. – Лина, это друверы. Существа могущественные и опасные, которые живут по своим серьезным правилам. Я очень рисковал, когда предложил им стать твоими крестными, но все же хотел, чтобы их репутация и влияние помогли как-то тебе в будущем. Риск не оправдался. Заручаясь поддержкой сильных мира сего, ты должен помнить о том, что если в один прекрасный момент их интересы пересекутся с твоими, то они сразу же забудут о том, что когда-то были на твоей стороне. Какой же я дурак! – он снова замолчал на какое-то время. Я все еще не понимала, что происходит, но что-то мне подсказывало, что ничего хорошего в перспективе не рисуется. – У них есть такой закон: если какое-либо магическое существо спит в комнате с взрослым друвером по своему согласию, то оно автоматически становится его собственностью. Он может хоть жениться, хоть убить тебя теперь!

- Кто он?

- Кевин! Не глупи, Лина!

- Но он же еще не взрослый! Ему еще год остался!

- В человеческом обличии. А он превращался.

- Почему ты так уверен, что он превращался? Крестная же запретила ему это делать.

- Я установил на твою комнату магическую защиту. Она предполагала, что ни один друвер в обличии человека не сможет зайти без твоего приглашения. А если ты просыпалась, чувствуя, что за тобой следят, то логично предположить, что он заходил. И делал это после превращения. А ты же помнишь, что в виде зверя они взрослеют быстрее, так ведь?

Я осознала, что все, что говорит отец, является правдой. Господи, зачем я это сделала?! Почему я не могла пойти в библиотеку и прочесть все-все о друверах? Хотя кому я вру, я никогда не думала, что простая поездка к названным родителям может таить в себе какие-либо опасности…

- А почему он превращался? Это же для них опасно. Ведет к скорейшей смерти. И ему же запрещали…

- Я в это, конечно, не верил, но ходят слухи, что очень редко в семьях друверов рождаются дети-аномалии. Друверы сами по себе существа агрессивные, просто за много лет они приспособились сдерживать свою внутреннюю энергию. А иногда рождаются дети, в которых эта энергия не может быть контролируемой. Они являют собой воплощение ярости и необузданности. Они опасны. Обычно их умерщвляют всеми возможными способами в домах детей, но у твоего крестного слишком сильное влияние, поэтому были пресечены все попытки врачей сделать это. Они задержали его лишь на день. Думали, что это поможет. Наивные. Мы стали провоцирующим фактором. Обычно такие дети отталкивают от себя абсолютно всех. Но тут интерес вызвали гости, которых никто и никогда раньше не видел. Черт, почему я не подумал раньше!

Видя отчаяние, написанное на лице своего отца, я не могла больше сдерживать внутреннюю бурю и расплакалась. Папа подошел ко мне и обнял.

- Пап, а что теперь делать?

- Лина, я не знаю. Быть может, удастся как-то договориться… Хотя нет. Я знаю один вариант, но он ужасен. Я не хочу, не хочу его использовать! Так, спокойно. Нам стоит как можно быстрее отсюда уходить. Возвращаемся домой. Только, пожалуйста, собери вещи так, чтобы никто ничего не заподозрил.

- Кто не должен ничего заподозрить? - неожиданно раздался голос за нашими спинами. Мы развернулись. Кевин! Неужели он все слышал?

- Мальчик мой, давай пойдем домой и разберемся со всем спокойно, без нервов, хорошо?

Кевин смерил нас взглядом и зашагал по направлению к их усадьбе. Мы с отцом обреченно зашагали следом.

Когда до дома оставалось уже совсем небольшое расстояние, я снова расплакалась, потому что первоначальный шок от внезапного появления Кевина уже прошел, а осознание безысходности положения только настигло. Папа лишь крепче обнял меня и прошептал на ухо:

- Никому я тебя не отдам…

Идущий прямо перед нами Кевин резко остановился.

- Знаете ли вы, что я все слышал? Вы ее уже отдали, считайте. Она – моя собственность, - беспристрастно произнес он. – И вы это знаете. Сами говорили, что я могу делать с ней все, что захочу. Могу жениться, а могу и, - он выдерживал паузу, с вызовом глядя прямо в глаза папы, при этом на его губах играла колкая улыбка, - убить.

- Как бы не так, - сказал мой отец и начал шептать простенькие ошеломляющие заклинания. К моему удивлению, одно из них сработало, и юноша отлетел куда-то в кусты.

- Бежим! – воскликнул мой папа, и мы припустили изо всех сил. Моему отцу, который никогда не отказывал себе в сладком, бежать было довольно трудно, поэтому до дома нам оставалось метров двадцать, когда на него со спины набросился огромный черный волк. Недолго я пребывала в оцепенении, пока под руку не подвернулась какая-то палка, и, замахнувшись, я, вложив в удар всю свою силу, сбросила животное со своего отца. Тот уже истекал кровью.

- Дочка, беги…- шептал он, умоляюще глядя на меня

А я не могла сдвинуться с места, тогда он из последних сил отбросил меня в сторону рукой. Буквально через секунду на него снова прыгнул волк и впился клыками в сонную артерию. Я заорала. Никогда больше в жизни я не слышала, чтобы кто-то мог издавать такие звуки, поистине животные, крик, состоящий из тонко натянутых нервов. Сойдя с еще теплого трупа самого дорогого для меня человека на планете, Кевин сменил обличие. Выглядел он действительно повзрослевшим.

- Ну что теперь, Лина? – улыбнулся он. На этот раз он даже не пытался изобразить и толики дружелюбия. Я не знала, что мне делать. Смерть уже стояла у реки забвения и приветливо махала мне рукой. Казалось, что улыбка под капюшоном была даже милее, чем выражение лица Кевина. – Не строй из себя дурочку. Все случилось так, как я хотел. Как ты хотела. Ты знала, на что шла.

- Нет! Я не знала! Зачем ты следил за мной, прокрадывался в мою комнату?! Ты маньяк! – истошно орала я.

В ответ я услышала лишь смех.

- Помни, я могу делать с тобой все, что захочу… - он сделал шаг в мою сторону, я обезумела от страха и снова начала визжать. Вдруг сбоку на юношу набросился огромный медведь и одним рывком оторвал ему голову. Практически оторвал. Она болталась на нескольких оголенных сухожилиях, которые заливала кровь. Тело упало. Медведь превратился в моего крестного. Я упала на колени и поползла к нему, все повторяя и повторяя слова благодарности. Вот она, домшерская натура. Преклонение слабого перед сильным. Лучший лев из прайда и пресмыкающаяся гиена, на которую упал луч спасительной благосклонности.

- Замолчи, - гневно отрезал вмиг постаревший крестный. – Он убил своего родственника. Пусть не кровного, но родственника. Это карается нашими законами. Не более. У меня нет к тебе жалости. Проваливай. Немедленно. Ваши вещи и тело вышлем потом. Немедленно выметайся из моего дома, - проговорил он, отведя глаза.