–И что же ты сделаешь?

Двери громко хлопают. Со всей имеющейся злобой я ударяю по столу. Он слегка дымится. Интересно.

–Кельми, скажи, чего Валея хочет дождаться?

–Пока ты обдумаешь все свои мысли и будешь готова.

–Я готова.

–Мысли не все.

–Полностью. Он начала до конца и от конца до начала.

–Не уверен.

–Почему?

–Потому что если бы это было так, то филлерская защита не смогла бы тебя остановить.

–То есть я смогла бы сама освободить их отца?

–Нет. Защита вокруг его дома слишком сильна. Там будет мало одних твоих усилий.

–А что же нужно там?

–Надо перегрузить защиту, чтобы был хотя бы небольшой шанс прорваться.

–Что это значит?

–Слушай, я расскажу тебе весь план. У филлерской защиты такого уровня по нашим предположениям есть только один вариант недолгой поломки. Сначала на нее нужно воздействовать так, чтобы она все имеющиеся ресурсы бросила на то, чтобы никого не пустить. Сразу же после того, как она всех отторгнет, и нужна будет твоя сила, чтобы ненадолго проделать отверстие в защите. Через него Лений и должен выбраться. Вот и все.

Мне надо несколько секунд, чтобы все это себе представить.

–И в чем подвох?

–Подвох?

–В таких планах всегда есть подвох.

Кельми вздыхает.

–В том, что это тебя убьет. На спасение Ления уйдет слишком много сил. Ты этого точно не выдержишь.

–Если цена известна, то торговаться я не буду. Жизнь – это не базар. Надо играть по ее правилам.

Спустя еще несколько месяцев мне становится понятно, что время пришло. Когда так долго чего-то ждешь, то терпение становится твоей второй натурой. Однако терпение и огонь – вещи несовместимые.

Судя по всему, на замок опускается ночь. Посторонние шумы постепенно исчезают, наблюдающий за нами новичок куда-то исчез, а Алиса сказала, что в коридоре очень темно. Это значит, что пора. Жду, пока Алиса и Рене уснут и приступаю.

Ладони ощущают холод стекла, потом оно начинает медленно плавиться и ползти вниз, словно растаявшее мороженое. Когда я освобождаю достаточно места, чтобы выйти, я останавливаюсь.

Рене спит на животе, а ее тонкие руки и ноги причудливо лежат на кровати. Она выглядит как кукла, которую ребенок-непоседа бросил в угол, когда она ему надоела.

Волосы Алисы лежат на подушке, словно рыжий ореол, а ее бледное лицо приобретает приятный оттенок на их фоне. Одеяло скомкано и прижато к груди тонкими ручонками.

Придерживаю дверь, чтобы она не наделала шума. Коридоры замка выглядят привычно, но я не могу сориентироваться. Если бы я взяла с собой Рене, она сразу нашла бы путь. Если бы я взяла с собой Алису, то мы не ушли бы дальше первого поворота.

Из окна я наблюдаю за луной. Она глядит на меня своим бледным круглым глазом и даже не мигает.

Надо проверить комнаты, одну за другой.

Тут спят новички.

Здесь прикорнул стражник, который должен бы патрулировать. Запечатаю ему дверь, расплавив замок, за такую беспечность.

Пусто.

Пусто.

Пусто.

Снова пусто.

Лаборатория. На диване, в испачканном халате, спит, откинув голову на подлокотник, ученый, которого Рене похитила из заточения. Не буду его трогать.

Пусто.

Никого.

Новички.

Лелас. Лежит на животе, похрапывает. Моего прощения ему не видать. С мыслями о тех днях, что мне пришлось пробыть на задворках сознания Рене, когда Лелас заточил там нас с Алисой, я нахожу ножницы в комоде. Аккуратно обрезаю длинные светлые волосы Леласа и складываю на пол у кровати. Возвращаю ножницы на место. Проверим, что станет с ним, когда он поймет, что предмет его гордости отняли.

Никого нет.

Новички.

Пусто.

Кладовая.

Кабинет Кельми. В одном из ящиков я нахожу футляр с запасными очками, о существовании которых он сам уже, должно быть, забыл.

Иду в комнату Кельми, которая находится рядом. Он лежит на спине, безвольно раскинув руки в стороны. Кладу очки на тумбочку рядом с ним. Пусть он увидит то, что отказывается видеть.

Никого.

Пусто.

Новички.

Этих не знаю.

Заперто. Давно. Бессмысленно.

Спальня Вана. Он свернулся калачиком, укрывшись одеялом с головой. Но его обтягивающие штаны, висящие на спинке стула, я не спутаю ни с чем. Спит. Такой беззащитный! И такой закомплексованный. Перенесенная боль деформирует людей в разные стороны. Вана она сделала неуверенным в себе жестоким человеком. Постепенно, с приходом власти, его неуверенность уходила, но комплексы оставались. Он отдавал свою боль другим, преумножая. Отыгрывался и не стыдился.

Что бы сделать? Нет, у меня для Вана есть вариант интереснее. Пусть лучше он поймет, что у меня был шанс отомстить, но я им не воспользовалась. Оставляю на простыне отпечатки своих ладоней в виде обожженных контуров.

Никого.

Никого.

Никого.

Пусто.

Пусто.

Пусто.

Новички.

Новички.

Новички.

Этого помощника я не знаю.

Этого тоже.

Библиотека! Здесь я хочу найти одну книгу, которую читала одна из девиц. Она мне пригодится в сегодняшних похождениях. Вот и она! Иду дальше.

Пусто.

Незнакомые люди.

Новички.

Никого.

И снова мимо.

Спальня То. На комоде остался контур от пепельницы, который можно нащупать пальцем. Самих пепельниц, которых раньше тут было много, уже нигде не видно. То спит беспокойно. Он уже успел несколько раз перевернуться. Поднимаю с пола скомканное одеяло и укрываю То. Он тут же переворачивается и сбрасывает его.

Нахожу в взятой из библиотеки книге нужный мне стих, закладываю страницу маской для сна, которую я взяла из свой камеры, и оставляю на комоде у То. Надеюсь, он поймет, что я отметила для него любимое произведение Рене. Небольшой подарок. Вкусы много говорят о нас. Порой даже слишком много.

Дорогу от комнаты То до покоев Валеи я помню. Мой путь лежит прямо туда.

За секунду избавляюсь от запертой двери главного зала. Огонь позволяет сделать это бесшумно, оставив на месте преступления только горстку пепла.

Дверь в покои Валеи замаскирована в углу. Точно так же я поступаю и с ней.

Валея в одной короткой шелковой сорочке распласталась на кровати. Больше в комнате нет никого. Вблизи заметно, как дрябла кожа Валеи, как множество морщинок проложили свои дороги на ее лице. Но я здесь не за этим.

Хватаю Валею за руку и использую силу, чтобы лишь слегка прижечь. Она сразу же просыпается с криком. Я позволяю ей полюбоваться на ожог, отпуская руку.

–Что ж, Валея. Настало время сдерживать обещания. Завтра же мы освободим отца, а ты заберешь у меня то, что хотела. После этого ты не появишься в жизни Алисы и Рене, поняла?

В фиолетовых глазах Валеи появляется боль безысходности. Этого достаточно.

Утром все начинается. Люди уезжают и уходят, разбредаются в разные стороны от замка, будто муравьи, чтобы потом собраться в одном месте. У дома Ления. Кельми сказал, что так мы не привлечем внимания.

Хожу хвостиком за Валеей. Она в зал – я в зал. Она в чью-то комнату – я туда же. Ван глядит на нас с непониманием, разъяренный Лелас – с опаской. Их чувства удваиваются, когда выпускают Алису и Рене. Теперь мы преследуем Валею втроем.

Наступает время и нам отправляться. В капсуле тесно: я, Рене, Алиса, Валея, То, Ван, Кельми. Вздохнуть тяжело, но никто не хотел ехать раздельно.

На месте нас ожидает большое количество людей. Кто-то расположился в тени прилегающего леса, кто-то изучает саму филлерскую защиту. Кельми поправляет очки, кивает и направляется к последним.

С Лением беседует какой-то высокий светловолосый мужчина, которого я раньше не встречала. Лений стоит, скрестив руки на груди, но улыбается.

–Давно позабытые друзья, – комментирует ситуацию мне на ухо То, увидев, куда я смотрю.