Я долго думал до этого над тем, почему же Глория взялась мне помогать. В свое время, когда я у нее спросил, она сказала, что я ей понравился. Точнее «вдруг ты мне понравился, и я решила помочь». Конечно, это выглядит как шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Глория не стала бы терпеть мои бармаглотовы потоки энергии столько, даже если бы ее кто-то попросил. Я уверен. Тем более, я почти научился ставить стены. Почти. Нет, я все еще чувствую потоки энергии, исходящие от Ло и Лением, как бы я ни старался отгородиться. К бармаглоту их! А вот Глория…

Я так надеялся… Я так рассчитывал… А она просто делает это по просьбе Лотос. Нужно сосредоточиться на какой-нибудь другой девушке. Если у меня получится себя контролировать, то я сразу же начну с кем-нибудь встречаться! Это абсолютно точно! Я понял, в чем мои проблемы. Точнее, понял это не я. Но я с ними разберусь! Стану обычным парнем. От которого никого не будет воротить.

Но… Почему образ Глории не уходит? Что за бармаглотовы шутки! Я зол, я страшно зол! Как она могла! Зачем она это делала! Зачем она вела себя так мило! Зачем она держала меня за руки! Ей было достаточно просто легко до меня дотронуться, чтобы проникнуть в сознание! Зачем?!

Когда волна злости начала покидать меня, я понял, что не ощущаю энергии Лотос и Ления. Нет, они определенно были в комнате. Это точно. Но… Я их не чувствовал. Стена! Я поставил стену! Высшая Сила! Это прекрасно! Глория обрадуется! Стоп… Нет. Теперь мне не нужно с ней заниматься. Я смогу спокойно тренироваться сам и подготовиться к выпускным испытаниям. Я свободен. Но вот радует ли меня эта свобода?

Через какое-то время мой придурочный друг-телепортер перемещается куда-то из комнаты. Я быстро выскакиваю из шкафа, как будто бы я только пришел, и сразу падаю на кровать. Ух, как ноги затекли. Нужно полежать.

Через пару минут приходит Лений и говорит, будто бы удивленно:

– О, ты уже пришел! Как прошло?

– Кажется, я научился кое-чему.

– Радует.

Я не вижу Ления, но знаю, что он с мечтательной улыбочкой переодевается из формы учеников обители.

– А ты с Лотос был?

– Да, с кем же еще.

– Например, с Кари. Когда ты решишь этот вопрос?

– Не усугубляй. Все решу. Всему свое время, Гео. Всему свое время.

Если я сейчас не начну что-то делать, то Лений поймет, что у него есть свободные уши, и начнет нести какой-нибудь любовный бред. Как же я от этого устал. Я беру учебник по истории боев и начинаю делать вид, что учу. Лений пристально на меня смотрит, будто бы решает, занят я или только прикидываюсь. После чего вздыхает и тоже берет учебник. Испытания, они даже для влюбленного идиота испытания.

На следующий день Глория, увидев меня в столовой, сразу же бросается навстречу с широкой улыбкой. Нет-нет. Не стоит. Я выбегаю на улицу, не пообедав. Иду сразу на тренировочное поле, а потом, шарахаясь от каждой тени, крадусь в комнату. Туда снова перемещаются Ло и Лений, но я лежу на своей кровати и всеми силами делаю вид, что так и нужно. Они сидят минут 10 в неловком молчании, а потом куда-то смываются. И ладно. Я рад, что Глория меня не нашла. Тем более, я уже успел потренироваться сам несколько раз за день, и у меня получались эти бармаглотовы стены. Но вот держать долгое время еще тяжело.

Я бегал по академии от Глории примерно неделю или полторы. Но она меня все-таки догнала после предварительных испытаний.

Наконец-то я смог, как и все остальные, сражаться с закрытыми глазами, ориентируясь только на движения в энергии. Я буквально не верю себе. Такой прогресс за такое короткое время. Пока я увлеченно обдумываю, почему мне удается так быстро осваиваться с новыми упражнениями, то сам не замечаю, как почти дохожу до корпуса, где находится наша с Лением комната. И вдруг я понимаю, что меня кто-то схватил за рукав.

– Это было что-то потрясающее, Гео! – говорит Глория. Она держит меня за рукав, а я не оборачиваюсь. Но ее голос я узнаю из тысячи. Не могу ошибиться.

– Эй, Гео! Бармаглот тебя дери, я с тобой разговариваю! – говорит она и смеется. Мои фразочки. Ничего себе! Врет мне, а потом фразочками моими бросается! Я стою и не оборачиваюсь. Мысленно пытаюсь возвести стену. Может быть, проще руку одернуть и уйти?

– Хватит, Гео, что за игры… – говорит Глория, но ее голос исчезает за стеной. Да, я уже настолько научился ставить стены, что могу даже впадать в транс на ходу и расставлять их как игральные карты – домиками. Я мастер ментального преферанса. Ладно, глупые шуточки. Мне далеко до звания мастера, но основы уже освоены.

Тем временем Глория обходит меня и становится напротив. Хоть рукав отпустила, и то хорошо. Она стоит и смотрит на меня, при этом что-то говорит, но я не слышу. Забавная картина. Она как будто рыбка из пруда: кажется, что что-то бормочет, но только воздух к поверхности поднимается. Глория строит бровки домиком. Кажись, она что-то просекла. Пытается схватить меня за руку, но я вовремя изворачиваюсь и убегаю.

Через пару шагов падаю под чьим-то весом. Не могу пошевелиться. Неужели она меня догнала и повалила? Бармаглотово логово! Надо привыкнуть к тому, что в обители драться учат и девушек.

– Что ты творишь, дурила? – проносится в моем сознании голос Глории. – Какого бармаглота ты от меня убегаешь всю неделю?

– Нет, какого бармаглота ты говоришь моими фразочками?

– Какими твоими?

– Бармаглотовыми.

– Всегда так говорила.

– Нет, не всегда.

– Всегда.

– Нет. Слезь с меня. Что за шоу ты устроила?

– Нет, Гео, сначала ты объяснишь, почему ты от меня бегаешь. Как я вижу, ты научился ставить стены. Это так круто! Неужели ты смог! Я думала, ты безнадежен. Так, ладно. О чем это я? Отвечай на вопрос.

– Не бегаю я от тебя. Умею ставить стены, верно. Вот и все, тебе больше не надо меня учить. Можешь отчитаться Ло.

– При чем тут Лотос? Я, кажется, говорила, что ты мне за это будешь кое-что должен. Когда научишься ставить стены – такое было условие, помнишь?

– Что-то припоминаю. Какая разница теперь. Я сам научился.

– Бред. Без меня бы ты не сумел. Ты мне должен. Моя просьба – сущий пустячок. И я от нее не отступлюсь.

– Пустячок? Не верю. Говори уже, раз скрутила меня тут.

– Пригласишь меня на свой выпускной вечер. Сам знаешь, что ученики младших этапов не имеют права приходить, если они не являются парой кого-то из выпускников. А я очень хочу посмотреть.

– И все?

– И все. Возможно, один танец. А дальше я сама разберусь. Устроит?

– Бармаглот с тобой, я согласен. Только слезь с меня немедленно.

– И ты сразу убежишь. Ну уж нет! Буду держать тебя столько, сколько вздумается!

– Пожалуйста, Глория, слезь с меня! С сегодняшнего дня в обители работает художник, я не хочу появиться на портрете выпускников в таком виде. Тем более тебя он не нарисует.

– Почему это меня он не нарисует? Если он увидит, то нарисует. Я не выгляжу слишком мелкой, он вполне может принять меня за выпускницу. Жаль, что ты меня сейчас не видишь. Я красиво смотрюсь, сидя на твоей спине, скрутив руки твои бармаглотские.

– Прекрати так выражаться! Сколько можно! К нам приехал на два дня специальный художник. Он знает, кто учится на выпускном этапе, поэтому будет рисовать только их. Причем у него есть особая сила – он видит настоящие отношения и эмоции. Художник этот будет неделю или около того ходить по академии и наблюдать за всеми, а потом нарисует картину, как раз к выпускному вечеру. По памяти нарисует, никто не будет ему специально позировать.

– Ах, вот почему портреты выпускников такие прекрасные! Все выглядят так натурально и живо!

– Только никому не говори, пожалуйста! Вам это в свое время расскажут!

– Ладно, ладно! Только не пыхти. Кстати, сегодня ты сражался очень здорово. Если научишься отражать энергию соперника, мысленно перенаправляя ее или отражая стеной, то можно выстроить крутой номер. Если по краям поставить барабаны, то это будет…