Поэтическая повесть об Азовском осадном сидении, согласно утвердившемуся в литературе мнению, происходит из казачьей среды и была написана по горячим следам очевидцем событий[75].
Неотъемлемая часть турецкой армии: отряд музыкантов. Устрашающая противника игра таковых описана в Поэтической повести перед рассказом о первом приступе турок (из указ. книги X. Йылдыза).
По мнению исследователя Повести А.Н. Робинсона, она была написана в Москве в период с октября 1641 г. по апрель 1642 г. Это было время пребывания в Москве донской казачьей станицы во главе с атаманом Наумом Васильевым, присланной из Азова с войсковой отпиской вскоре после окончания осады. Или в более узких рамках — предположительно в январе 1642 г., во время созыва Земского собора, на котором обсуждался вопрос о дальнейшей судьбе города. Автором Повести с большой долей вероятности можно считать войскового дьяка донских казаков Федора Иванова (Порошина), на момент написания Повести — есаула в станице атамана Наума Васильева и, безусловно, участника рассматриваемых событий[76].
В данной работе мы будем опираться на тексты двух изданий Поэтической повести — 1949 и 1985 гг.[77]. В основу издания 1949 г. положен список РГБ, собр. В. М. Ундольского, № 794, о котором еще А. С. Орлов писал, что он ближе других стоит к прототипу[78]. В то же время данный список имеет крупные дефекты: в нем утрачен ряд листов и конец Повести, которые в издании 1949 г. восполнены в основном по списку РГБ, собр. Н. С. Тихонравова, № 135. В издании 1985 г. текст Поэтической повести опубликован по списку БАН 32.11.7. XVII в.[79]Тексты обоих изданий имеют разночтения, из которых важнейшие по нашей тематике мы отметим. Большая часть ссылок будет дана на издание 1985 г. как более новое.
Надо сказать, что основная часть Поэтической повести посвящена не столько событиям осады, сколько политическим проблемам. Около половины произведения отводится переговорам казаков с турками, в которых освещаются не столько сами переговоры, сколько мысли автора о донских казаках в целом и их роли в борьбе Русского государства с «бусурманами» — турками и татарами. На прямое описание боевых действий в Повести отведено не более 1/4 произведения. Тем не менее ее рассказ довольно обстоятелен и относительно подробен, однако никаких хронологических привязок, кроме дат начала и окончания «осадного сидения» (24 июня — 26 сентября 1641 г.), по отношению к отдельным событиям или этапам обороны в Поэтической повести нет.
Оружейники турецкой армии (из указ. книги X. Йыядыза).
Характеризуя в целом описание вооруженной борьбы за Азов в данной Повести, следует отметить весьма общее описание событий осады, небольшое число подробностей, которые, однако, заменяются устрашающими образами происходящего, нагнетанием напряжения у читателя. Эти образы зачастую заменяют — и весьма успешно, конкретные реалии боевых действий. Например: «лише огнь да гром от стрельбы стоял, огнь да дым топился до небеси», «как то есть стояла страшная гроза небесная… гром страшный с молнием», «побито турецкие силы от нас многия тысящи» и т. д. Или еще один пример. Всего, согласно Повести, в день первого штурма крепости было убито одних только янычар («янычаней») «дватцать полтретьи тысящи» (22 500 человек), причем это — «окроме раненых», число которых, в принципе, должно было превосходить данную цифру.
Цель подобных высказываний, безусловно, одна — показать беспрецедентный характер боев, что должно было подчеркнуть беззаветную службу казаков православной вере и великому государю. Однако как число турок, так и их потери в Поэтической повести преувеличены, причем многократно. С одной стороны, данное преувеличение вполне естественно для литературного произведения. Но, с другой стороны, неизбежно возникает вопрос: нет ли в Повести определенного преувеличения при описании накала и ожесточенности боевых действий и насколько можно доверять сообщениям Повести в целом? Здесь и появляется необходимость выявления тех подробностей азовской обороны 1641 г., которые могут нам дать архивные источники.
Перейдем к Документальной повести об Азове. Как сказано в ее заглавии, данная Повесть представляет собой список с расспросных речей казаков в Москве «слово в слово». Прежде всего отметим, что в этой Повести в отличие от Поэтической приход осаждающих под крепость датируется 24 июля (вместо 24 июня).
По мнению А. Н. Робинсона, Документальная повесть — литературное переложение упомянутых расспросных речей казаков в Посольском приказе[80]. Данное произведение намного короче Поэтической повести и содержит сухой и краткий рассказ об обороне казаками Азова. Так, совсем кратко дается в Повести описание первого приступа, обстрелов города турками, отсутствует сюжет о круглосуточном штурме крепости в конце осады. В то же время Документальная повесть обнаруживает, как отмечает А. Н. Робинсон, ряд текстуальных совпадений с Поэтической и передает в основном те же факты, что и последняя. По мнению исследователя, обе Повести восходят к очень близким между собой источникам, причем последние были органически связаны с казачьей средой, с письменной традицией канцелярии Войска Донского[81].
Однако, несмотря на свою краткость, Документальная повесть дает по сравнению с Поэтической некоторые новые факты. В частности, касаясь событий дня первого приступа к Азову, ее автор отмечает, что в этот день турки «приступали к городу двожды (дважды. — О. К.)». Документальная повесть в отличие от Поэтической, сообщающей, что казачьи подкопы во время первого приступа обвалились от веса множества турецких воинов, говорит, что казаки эти подкопы «запалили» (то есть зажгли в них порох, подорвали), и это выглядит, на наш взгляд, более правдоподобно. Далее Документальная повесть сообщает, как и Поэтическая, о возведении турками земляного вала высотою в семь саженей и 16-дневном обстреле с него «день и нощь» казачьих укреплений, разрушивших «все» городовые стены и башни. Затем в Документальной повести говорится о подводе казаками под земляной вал двух подкопов, о взрыве которых, впрочем, не сообщается (видимо, это подразумевается само собой). В конце Повести сообщается о потерях казаков — «болши трех тысящ человек»[82]. Последнее известие особенно ценно, так как цифра казачьих потерь в ходе обороны Азова больше не фигурирует нигде.
Книга турецкого путешественника Эвлии Челеби, ставшего очевидцем осады турками Азова, содержит относительно подробный рассказ об этом событии. Несколько слов о самом произведении. «Книга путешествия» Э. Челеби представляет собой географический труд с обильным материалом по географии, этнографии и т. п. Основную часть труда составляет довольно подробный дневник, который автор вел во время путешествий; дневник этот содержит детальное описание маршрута и тех событий, которые разворачивались на глазах у Эвлии. Части работы, содержащие в себе подобные записи, наиболее ценны в сочинении турецкого путешественника. С другой стороны, Э. Челеби помещает в свой труд без всякой критики предания, легенды, может рассказывать о событиях, о которых он знал только понаслышке. Нередко автор обращается также к домыслам и весьма вольным воспоминаниям[83]. В результате, согласно мнению авторов предисловия к 1-му выпуску извлечений из «Книги путешествия» на русском языке, данный труд заключает в себе значительный элемент явного вымысла[84]. Но обратимся к рассказу Эвлии об азовских событиях 1641 г.
