Лана подняла большие пальцы вверх и ушла.

Кэрри посмотрела на семью Майкла. Никто из ее семьи никогда не присутствовал на ее показах. И тем не менее, здесь была вся семья Майкла. Ну, за исключением Эллен, однако так было всегда и они с этим смирились.

Она не просила никого из членов его семь прийти сегодня вечером. Должно быть, Майкл обмолвился об этом и они просто пришли.

Это было похоже на появление Шейна с напитком в тот момент, когда она в этом нуждалась.

Помогать друг другу, а теперь и ей, было так же естественно, как и все что они делали. Кэрри подумала о том, каково это будет знать, что время от времени они будут здесь ради нее. И у нее снова потекли слезы.

Майкл увидел ее лицо и вернулся. Возможно, она не хотела его любить, но он заставлял ее почувствовать, что о ней беспокоятся. На этот раз, она не пыталась его остановить и помешать обнять. И просто спряталась в его объятиях.

– Гормоны, – сказала она, хлюпая носом рядом с его чистой рубашкой, и чувствуя, как он над ней посмеивается.

– Ну, не трать свои гормоны здесь, – горячо прошептал Майкл. – Сохрани их для дома. Я поменял на кровати простыни.

Смех прервал опасения Кэрри и это было так, словно солнце выглянуло из-за туч. У них было схожее чувство юмора и от того, что они оба были немного извращенцы, она только сильнее рассмеялась.

– Помоги мне Боже. Ты по-настоящему начинаешь мне нравиться Майкл Ларсон, – сказала она ему, и слезы моментально высохли.

– Хорошо, – сказал Майкл, крепко сжал ее и отпустил. Было чудесно это услышать. – Что будешь есть?

– Сэндвич из не очень острого цыпленка-гриль, какой сможешь найти и еще одну колу с большим количеством льда, – сказала Кэрри.

Когда он наклонился, чтобы ее поцеловать, она ему это позволила. Первое проявление любви, которое она позволила ему на публике. Их губы подошли друг другу идеально, и поцелуй получился одновременно горячим и целомудренным.

Кэрри наблюдала, как Майкл уходит в фуд-корт и размышляла о том, что ей нужно сделать, чтобы поверить в то, что этот мужчина действительно может быть ее. А потом подумала, что если она на самом деле думала о нем, как о своем мужчине, сможет ли она когда-нибудь думать о том, что он полностью ее.

Учитывая тянущее ощущение в животе и множество воспоминаний о том, что она видела Майкла с другими женщинами, Кэрри не думала, что у нее есть хоть какой-то шанс это осуществить в этой жизни. Она не верила в верность мужчин с тех пор как услышала спор родителей об изменах своего отца, когда училась в старших классах.

Если ее отец, самый праведный человек какого она знала, может изменять, то это может делать любой мужчина. Майкл? Он даже не пытался сопротивляться заложенной в мужчинах неверности.

Однако она не была бы самой собой, если бы не попыталась исправить то, что было сломано, когда существовало возможное решение. Ее взгляд переместился на Уилла и Джессику. Она встретилась с Джессикой глазами и махнула ей рукой.

– Думаю, что хотела бы узнать имя твоего терапевта и услышать обещание, что ты не расскажешь об этом Майклу, – сказала ей Кэрри.

Джессика залезла в передний карман и вытащила потертый кошелек, который здесь хранила.

– Я немного веду себя как мужчина, – сказала она смеющейся Кэрри. – К счастью, Уилл любит меня такой, какая я есть. Ненавижу таскать сумки. Вот.

Она дала Кэрри сильно помятую визитку.

– У меня есть ее номер в телефоне. Она замечательная и очень, очень отзывчивая. Думаю, что она тебе понравится.

– Спасибо, – сказала Кэрри, засовывая визитку в бюстгальтер. – До моей сумки сейчас трудно добраться.

– Я храню вещи в местах, которые заставили бы тебя покраснеть. Каждый вечер я выкладываю из своего нижнего белья разные вещи. О…кстати, небесно-голубой цвет в детской получился просто замечательным. Уилл сегодня закончил покраску. Он отправил мне фото со своего нового телефона. Думаю, тебе понравится, – сказала Джессика, наклоняясь, чтобы ее обнять. – Береги себя, милая.

Кэрри согрели добрые слова женщины, потом Джессика отстранилась и вернулась к своей новой семье.

А Кэрри снова обратила внимание на то, что нужно было сделать.

Глава 14

Музыка в клубе была не более чем раздражающими ударами барабанов, которые атаковали творческий ум Шейна. Особенно после того, как он перед этим посетил с Майклом и Кэрри спокойную художественную выставку.

Фактически, он все еще мог там оставаться и сходить поужинать с симпатичной художницей, если бы его душа хотела женской компании. К сожалению, его разум по-прежнему пытался сосредоточиться на его безымянной, безликой героине.

Шейн тяжело вздохнул, сожалея, что не сказал нет мужчине, который шел с ним рядом.

Джозеф Ян Мак Элдауни был единственным человеком из знакомых Шейна, который превратил дорогое инженерное образование в плохо оплачиваемую подрядную компанию, просто решив, что ему не нравится работать на других людей.

По иронии судьбы, Джо так же был единственным человеком не из его семьи, который мог заставить его делать вещи, которые он не хотел делать.

– Почему я позволил тебе снова втянуть меня в это безумие? – спросил Шейн, хмуро глядя на своего высокого, рыжеволосого и нахального бывшего соседа по комнате, который на втором году обучения вместе с ним перевелся из Университета Кентукки в Джон Хопкинс.

– Потому, что ты достаточно меня любишь, чтобы быть моим запасным вариантом и у нас будет мужская вечеринка, если Алисия не покажется? – предположил он. – Или, возможно Шейн ты начинаешь поворачиваться в другом направлении. Ты ни разу не посмотрел вокруг с тех пор как мы прошли через дверь.

Шейн насмешливо фыркнул.

– Воздержание не означает гомосексуальность, умник, – сказал он ему. – Но если и означает, то я чертовски уверен, что ты не мой тип.

– Слава Богу за это. Потому что я определенно в том направлении не поворачиваюсь. А, вот и она. Так что, доктор Ларсон, прямо сейчас времени для анализа нет. Пока, чувак. Купи мне пива. Я скоро вернусь и найду тебя. Мне нужно заложить фундамент, – сказал Джо, уходя.

Шейн снова фыркнул и увидел возле стены на другой стороне оживленного бара пустой столик. Было половина десятого, рано по стандартам бара, но Шейн по-прежнему хотел быть дома и работать над книгой.

Добравшись до стола, он заказал два пива и дополнительную горсть салфеток, как только подошел официант. Обычно, он заказывал три пива, но решил, что получит свои два напитка, потому что ему придется выпить пиво Джо. Потому, как этим вечером он вряд ли снова его увидит.

Шейн вытащил из кармана чернильную ручку и первую салфетку из стопки. Он нарисовал ее волосы и верхнюю часть тела, но как это случалось уже целую неделю, его ручка зависла над ее лицом и остановилась, не зная где начать первую линию.

– Кто ты? – спросил он, глядя на силуэт.

Силуэт не ответил.

***

– Нет. Не просто «нет», а категорическое«нет». Никаких костюмов, – сказала Риза Каллахан, разглядывая тщательно одетого мужчину, который прислонился к барной стойке и разговаривал с друзьями. Почувствовав ее взгляд, он обернулся, дружелюбно осмотрел и ободряюще улыбнулся.

– Почему нет? Он твой тип и только что улыбнулся, ты его явно заинтересовала, подруга. Держу пари, он через минуту примет твое предложение, – сказала Джиллиан Уильямс, с удивлением глядя на свою подругу.

Риза обратила внимание на мужчину и подумала о том, что сказала ее лучшая подруга со времен школы. До недавних пор она была блестящим специалистом, и правдой было то, что ее привлекали такие же интеллектуалы. Она даже была близка к тому, чтобы выйти за такого замуж. Но он бросил ее вскоре после того, как ей пришлось принять самое главное и тяжелое решение в своей жизни.

На самом деле, она не могла его винить за то, что он не захотел быть частью этого. Иногда ей самой не хотелось жить так, как она жила, и это было причиной, почему сегодня вечером она оказалась здесь. Наконец она давала себе самой что-то, в чем нуждалась долгое время.