Девушки решили изменить дислокацию и помочь своей уже подбирающейся к вершине пехоте. Тут во время перебежки Галину ранило осколком в икру. Да еще и кусок раскаленного металла застрял в сильной девичьей мышце. Галина упала и была вынуждена, отложив в сторону винтовку, вытаскивать из себя это ржавое, кривое железо. Что, конечно же, было не сам приятным занятием.
А Ангелина едва не лишилась глаза... Таким вот мог оказаться смертельным для нее на первый взгляд безобидный рикошет пули, от крупнокалиберного пулемета. Причем тут уже ничего не поправишь...
Огнезарная дьяволица-комсомолка провыла:
- Ох, вы мои глазки, это вовсе не из сказки!
Большие потери среди танков, и усилившейся минометный обстрел со стороны противника, вновь заставил залечь пехотинцев.
Галина наконец-то выдавила из икры осколок и испустила стон:
- Вот урод из чугуна недоделанного! Чуть калекой ты меня не сделал! И что же теперь...
Девушка-комсомолка бросилась в бок и споткнулась на кучу из нескольких трупов. О Боже, сколько тут полегло солдатиков. Видно, что стреляли из автоматов МН-44. Весьма убойные падлы эти автоматы с промежуточным патроном и высокой для данного вида вооружений прицельной дальностью поражения. Пожалуй, лучший автомат второй мировой войны, который к счастью для Красной Армии появился достаточно поздно, когда поражение Вермахта уже стало очевидным.
Хотя впрочем, не оружие выигрывает войны, а сила духа. Да и соотношение потерь, несмотря на то, что лучший по своим боевым характеристикам автомат и поступил в серию - все равно менялось вовсе не в пользу немцев.
Девчонке тяжело и даже немного страшно, но она все равно карабкается вверх.
А трупы, разбитая и изуродованная плоть, от которой скользят её дивные ноженьки... Трудно сделать шаг, что не наступить на убитого...
И уже каркают настырные вороны, которые не бояться ни выстрелов не осколков, готовые полакомиться мертвечиной.
Да и не просто готовые, а уже стервятники садятся и без всякого стеснения пожирают еще не остывшие останки людей.
Галина не выдерживает подобного святотатства и хотя тратить пули на подобную мерзость, без условно излишество, особенно когда идет бой, но... Эмоции переполняют девушку и она стреляет, сбивая одной пулей сразу же несколько ворон.
При этом Галина кричит:
- Сволочи! Стервятники, падальщики, что вы делаете!
Ангелина присоединяется к ней. Вот давай молотить ворон... А тут и без того изрядно израсходованный запас патронной подошел к концу... Галина смачно выругалась:
- Нет! Ну, вот я настоящая дура! Так перышки стервятникам чистила.
Рыжеволосая воительница-комсомолка почесала себе голой подошвой за ухом и ответила:
- Да чистить мы умеем, но только не ряды фашистов...
Галина не на шутку обиделась:
- Ага! Я уже фрицев, чуть ли не целый полк перещелка или взорвала... Давай лучше добудем в качества трофеев МН-44. Это добрая вещь, и в ближнем бою покруче автоматической винтовки!
Ангелина, осматривая ближайшую поверхность, в рифму произнесла, точнее, стала исполнять песню:
Добро должно быть с автоматом;
Поскольку зло шалит с ружьем!
Вот кроет пьяный маму матом,
Кричит бандит - мы всех убьем!
Не надо быть нам мягким телом -
Разить как яростная сталь!
Сражаться за Отчизну делом,
Коль перешел нечистый грань!
Снаряды сыплют пламя градом,
Война расклад пасьянс и храп!
Чтобы лилась кровь водопадом -
Чтобы не стал ты жалкий раб!
Мужчина - это прежде воин,
Ад уничтожь - злых убивай!
И будь Сварога ты достоин,
Тогда ты сам построишь рай!
Добейся славы и признанья,
Создай себе надежный щит!
Ведь для успеха нужно знанье,
Ведь ум верней клинка грозит!
Тогда сумеешь сделать выбор,
Погибнуть с честью или жить!
Забудем то, что раньше было,
Теперь ты сам орел не дичь!
Враги сильны, когда ты трусишь,
А если смелый - изверг слаб!
Для нас поступки - это судьи,
И будет много новых благ!
Галина кивнула своей золотистой головкой:
- Вот так оно и правильно... Убей и палача забей.
Огнезарная дьяволица подтвердила:
- А чего их жалеть!
Девчата-комсомолки заползли в воронку разбитого бункера. Там было душно и стонали раненые, изувеченные немцы... Какая это жуть, в во тьме рыться и натыкать руками и ногами сломанные, хлюпающие косточки, обрывки кожи, кашу из крови, выпущенных кишок, и разбитой мраморной плитки, бетонной крошки...
Галина, конечно же, хорошо знала немецкий, как и опытная Ангелина. Один из солдат бредил, а другой довольно-таки связно и внятно бормотал, причем рифмовано:
- Ангелы вечного звездного ада; кажется, все во вселенной разрушат - в небо взлететь быстрым кречетом надо - чтоб уберечь от погибели души!
Галина на хорошем немецком языке спросила:
- Говори солдат, где тут у вас ячейка с хранимыми автоматами?
Воин-нацист шевельнулся и удивлено спросил:
- Ты ночная фея? Голубая...
Галина в тон шутливо ответила:
- Нет у меня в отличие от Мальвины, волосы не голубые, а как сказать... Снежок на солнечном свете...
Немец, недоверчиво хрипя, произнес:
- Тогда бы я их видел бы даже в темноте...
- Что бы русские меня подстрели или изнасиловали. Уж нет, истинная арийка должна уметь постоять за себя! - Свирепо огрызнулась хитрющая Галина.
Немец-нацист приподнялся почти в полный рост и тут стукнулся головой об верх бетонного перекрытия. Плаксиво взревел:
- Ну что так больно... Погладь меня...
Судя по голосу и запаху( Галина как подлинный диверсант научалась различать запахи, почти на уровне собаки-ищейки), это был совсем молоденький юноша. Такого как не пожалеть... Галина Ломоносова всех жалела, если даже во время боя и забывала, что её жертвы тоже люди, то на досуге пускала горючие слезы и бежала в ближайший храм, чтобы поставить там свечку.
Девчонка-комсомолка положила ему свою нежную, пусть и в мозолях руку на голову, а затем притянула к себе, поцеловав в губы:
- Миленький ты мой.... Поверь скоро эта война кончиться, и мы так хорошо заживем...
Юноша-фриц вполне резонно возразил:
- Как она может скоро кончиться, если враг у ворот Берлина. Эта бойня будет длиться еще, как минимум лет пять, пока мы возьмем Москву и Лондон!
Галина тут уже сама реально оторопела:
- И ты веришь, что это реально в такой вот беспрецедентно тяжелейшей ситуации победить? Когда мы были биты в куда лучше ситуации?
Юноша не сдавался, и находил аргументы буквально на ходу:
- Но ведь русские верили в свою победу, когда мы были всего в двадцати километрах от Москвы и надо отдать должное сумели повернуть ход войны вспять. Так почему мы, героически сражаясь на подступах Берлина, не можем верить, в нашу безусловную конечную победу?
Галина, поцеловав мужественного парня в исцарапанный лобик, ответила:
- А потому.... Когда мы стояли у ворот Москвы за спиной у русских еще были многие тысячи километров территории - Нижний Новгород, Казань, Свердловск. А далее и Сибирь до самого Тихого океана...
Юноша-фриц перебил:
- Ну и что с этого!
- А то! У русских еще было куда отступать, а в нашей ситуации союзные войска уже подходят к Эльбе. - Галина с трудом заставила свой голос изобразить сожаление и тональность муки от подобных событий. - Это ужасно, но за Берлином у нас нет земли. Некуда отступать!
Девушка опять поцеловала парня и ощутила, как руки юноши-солдата начинают очень робко поглаживать её бюст. Но тут вдруг ударил режущий во тьме разбитого дота луч фонаря, и злой голос Ангелины прервал идиллию:
- Вот ты чем занимаешься... Вообще-то мужчины-завоеватели заставляющие себя полюбить покоренным женщинам это как-то для войны типично. Но что бы женщина насиловала мужчину...
