«Ещё и в моих вещах хотят порыться, крысы! Ненавижу!» — благоразумно сказала она про себя. Дойдя до машины, открыв дверь и сев в салон, девушка начала плакать — как никогда прежде, лишь чуть приглушая завывания усилием воли и руки.
Сколько времени провела в забытье, наша героиня не знала. Можно было бы прикинуть по времени выхода из отдела кадров и посмотреть, который сейчас час, но делать этого решительно не хотелось. Не хотелось вспоминать весь этот кошмар и тратить последние силы.
Хоуп стала думать о последнем: чего хочет от этого насквозь прогнившего мира и решила потратить последние силы, написав Алексу в «WhereApp»:
«Алекс, привет. Прости, что так внезапно, это Хоуппи. Я всё потеряла, у меня не осталось ничего, кроме мамы, сестры и… тебя… Если синева твоих глаз мне не врала, то прошу: приезжай ко мне после работы в департаменте, ты мне очень нужен!»
Через две минуты, показавшихся вечностью, она наконец получила ответ: «Привет. Рад слышать тебя, но не новости. Свободно гово… печатать не могу, буду у тебя через полтора часа. Дождись меня.»
Душевный подъём и радость, что Алекс скоро будет рядом, придали сил. Но при этом на душе всё равно было погано и темно: в голову лезли всякие мысли, начиная от: «Кто он? Ты знаешь его два дня! Не стоит ли он за недавними событиями?..» и заканчивая чем-то вроде: «Как же было бы хорошо его увидеть!».
Отогнав от себя эти мысли, даже в воздухе проведя рукой, как бы убирая их из своего мира, Хоуп трезво рассудила, что уже нет разницы. Если сейчас не открыться, а думать о том, что они ещё могут всё забрать и как сильнее могут её унизить, то жить абсолютно незачем.
Почувствует ли она ещё хоть что-то, если у неё всё ещё пытаются что-то отобрать, если таким образом пытаются унизить? А ведь при таком раскладе до пыток уже не так и далеко?..
«Нет, я хочу наполнить остаток жизни чем-то хорошим, чем-то светлым, чем-то, что больше, лучше, чище меня. А не сгнить внутри и снаружи, лишившись души и борьбы… даже помысла к борьбе и противостоянию! Нет, этого им у меня не отнять! Пора домой, ведь ещё нужно себя в порядок привести. План действий готов, газ в пол, мысли и сожаления в прошлом, теперь только действия!»
========== Глава 6 ==========
Умыв заплаканное лицо и уложив растрепавшиеся волосы, Хоуп в своей квартирке ждала человека, которому хотела всё рассказать. Рассказать, довериться и открыться.
Как хорошо, что дома она одна.
Девушка считала минуты до приезда Алекса, заламывая руки и терзаясь сомнениями. А вдруг забудет? Отвернётся?..
Наконец раздаётся долгожданный звонок в дверь.
- Пожалуйста, Алекс, будь за ней, - шептала Хоуп, поворачивая в замке ключ.
И за порогом, приветливо и мягко улыбаясь, стоял Алекс.
Хоуппи бросилась ему на шею, а парень от удивления только и сумел промолвить:
- На такой тёплый приём я и не смел надеяться…
Они прошли в комнату Хоуп, где та, заварив чай, рассказала о событиях сегодняшнего дня. О том, как рада, что встретила Алекса, о своей благодарности и о сегодняшнем сне…
- Ты знаешь, я и правда хочу сейчас лишь одного… Хочу встретить закат, только с тобой, с тобой одним. Давай бросим всё и пойдём к стене - наслаждаться им вдвоём. Только вдвоём, ты и я, Алекс! Ты согласен?..
Алекс нежно, успокаивающе гладил Хоуппи по спине и ободрял словами, что и он этого хочет больше всего на свете. Что сегодня ему тоже снилась его Хоуппи и их совместный закат. Что кроме огненного неба и света её глаз у него ничего не осталось в этом мире!..
Но тем не менее Алекс просил хотя бы попытаться привыкнуть к новому месту, потерпеть ради близких, ради всех честных людей, живущих своей малой, простой жизнью. Говорил, что их закат ещё впереди.
И она верила. И она пыталась.
***
Но даже пытаться было трудно, ведь каждый новый день для Хоуп означал муки, не сравнимые с каторжным трудом под палящим солнцем.
Ту запредельную ложь, которой пичкали людей авторы статей (журналистами их язык не поворачивался назвать) невозможно было представить. Это – чистой воды яд, который разлагал умы и души людей. И Хоуп приходилось читать каждую статью. Приходилось читать и исправлять самые простые ошибки, чтобы автор не выглядел идиотом в глазах читателей, хотя на самом деле он и являлся таковым.
Ей каждый день хотелось всё бросить, сдаться, сломаться… Но Алекс неизменно приходил на помощь. Подбадривал, говоря, что его Хоуппи ему очень нужна; и её глаза для него дороже всех закатов, ведь сияют прекраснее двух заходящих звёзд…
Алекс держал её руку и гладил по спине, успокаивал и говорил, что очень, очень хочет разделить закат с ней одной в целом белом свете.
Хоуппи хватало этого, чтобы поддерживать жизнь мозга, души, сердца и тела, хватало какое-то время.
***
Однако в один момент она сломалась.
Сломалась, не выдержав гнёта тревог. Не сумев противостоять окружающей лжи, она сломалась, затерялась, погибла среди строк, букв и хвалебных песен гнусным запретам. Она оказалась похоронена под статьями, колонками и очерками, восхваляющими надругательства над свободой человека. Похоронена, как сама и предсказывала, в кошмарном мешке для картошки.
В этот день Алекс получил сообщение: «Дорогой мой, самый важный и прекрасный человек в этом мире… В этом мире под сенью синего неба, пасующего лишь перед твоими глазами, есть только ты и наша мечта, которую мы делим на двоих. Сегодня я увижу закат из своих снов, но без тебя всё будет бессмысленно, как и большая часть жизни ранее. Будь у западной стены после комендантского часа, я буду тебя ждать возле многовекового дуба. Я хочу успеть до того, как нас успеют поймать, хочу раскрыть тебе всю свою душу, раскрыться вся под нашим общим закатом. Жду…»
Алекс кинул взгляд на электронные часы – они показывали 20:08. Может, ещё не поздно?..
Алекс ринулся к машине. Хотя дорога была неблизкая и лежала через весь город, может, он сумеет вновь помочь своей Хоуппи до наступления комендантского часа.
Но и Алекс понимал, что безоговорочного счастья в этом городе и в этой стране для него и Хоуппи не будет. И в самом худшем случае (или в лучшем, он ещё не знал) они вместе успеют испытать настоящее счастье – пусть и на пару мгновений…
Перед тьмой…
Перед тьмой вместе, навсегда.
Как назло, перед выходом на заправку дорогу преградил его заместитель по департаменту.
- Александр, добрый вечер. Вы уже уезжаете? Есть дело государственной важности? – грубый свистящий голос дышал затаённой неприязнью, скрытой за учтивыми словами.
Как ему не хотелось терять время на объяснения с этим долговязым, серым, как смерть, существом! Поэтому Алекс коротко ответил:
- Добрый. Да, Вы правы – я тороплюсь, есть дело срочной важности, и оно не терпит отлагательств!
- Вероятно, Вы говорите правду, если не спешите к своей горе-журналисточке? – ехидный голос вонзился кинжалом в сердце парня, заставляя глаза Алекса полыхнуть несвойственным им рыжим пламенем гнева и презрения:
- У меня нет времени! Дайте дорогу!
Он пихнул хилое, длинное существо с прохода и быстрым шагом направился к машине.
Видно, мир решает за нас, Хоуппи.
Инцидент не остался незамеченным – и не в последнюю очередь стараниями заместителя. За Алексом в погоню послали отряд внутренней службы безопасности, и тот потерял много времени, петляя и стараясь сбросить «хвост».
К западной стене он подъехал уже после комендантского часа.
========== Развязка ==========
21:19. Чёрт, как бы я хотел остановить время, повернуть вспять!..
Выйдя из машины, Алекс сделал очень непривычное движение головой — поднял её, устремив взгляд в небо.
Но там уже не было того, что он искал. Вероятно, огненный диск уже успел закатиться — в любом случае, закатиться за двухметровую стену, что отделяла цивилизацию от диких земель.
— Неужели я опоздал? — только и смог прошептать он, беззвучно, одними губами.
С нарастающей паникой направился к вековому дубу, что врос рядом со стеной — тому самому дубу, который должен был благословить их. Благословить их на первый и последний закат вместе.
