– Прости, Неждана, – глухо пробормотал Прозор. – Что-то не упомню я, когда мы в лесу шумели да вопили…

Ласково улыбнувшись, Неждана махнула рукой. Мол, потом обсудим. Успеем еще и наговориться, и поближе друг друга узнать. А пока другие дела есть, более важные…

– Вы, думаю, после пути-то дальнего ополоснуться да помыться желаете? – спросила девушка. – Так для вас давно уже банька истоплена. Я еще загодя, перед вечерней зарей воды ключевой наносила, да протапливать начала. Чую, уж давно прогрелась.

Неждана будто прочитала сокровенные мысли путников. Баня – это то, что надо! Лучше – с дальней-то дороги, да с устатку – ничего не придумаешь!

– Банька во-он там! – Неждана махнула рукой в сторону одинокой избенки на берегу озера. Сами в ней увидите, что к чему. Веники дубовые заготовлены, бочонок с квасом для духа. Только уж извините – невелика она. Придется вам по очереди париться. Не рассчитана она на такое войско.

Пунцовые молодцы улыбались, Любомысл довольно качал головой, а Прозор поклонился чуть ли не земно.

– Спасибо, хозяюшка! – прочувственно сказал богатырь. – Спасибо за заботу! Главное, чтобы банька была, а там уж как-нибудь разберемся! Так, парни, – он обернулся к Борко и Миловану. – Вы пока здесь прохлаждайтесь, а мы с княжичем в баню пошли. Не бойтесь – долго там засиживаться не будем, и на вашу долю чуток пара оставим! Любомысл, с нами пойдешь, или с молодцами страдать будешь?

– А чего тянуть! – воскликнул старый мореход. – Где двое взойдут, там и третьему место найдется! С вами пойду. У меня и исподнее свежее есть. И на себя, и на Добромила. – Старик потряс объемистым мешком, снятым со своей кобылы.

– Ну, чистое белье у каждого найдется, – усмехнулся Прозор. – Порты да рубаха – невелика ноша. Однако, пойдем. Попаримся…

– Вы бельишко ношенное где-нибудь там сложите. Или у баньки – у дверей, или в предбаннике. Его потом, когда помоетесь, простирнут. Завтра к полудню просохнет.

– Да мы сами выстираем! – возмутился Прозор. – Не будем никого утруждать. Еще чего!

– Ну смотри. А то тут знатные прачки есть! – засмеялась Неждана. – Им в охотки и в радость! Да банника моего там не забижайте! Испугается бедный, такой-то оравы!

– Не забидим, Неждана, – улыбнулся Добромил. – Мы добрые…

Несмотря на заверения Прозора, что рассиживаться в баньке не будут и управятся мигом, парились долго. Из протопленной, пропитанной квасным духом бани выходить не хотелось. Несколько раз выбегали и плескались в холодной озерной воде – охлаждая разомлевшие, разгоряченные тела. Наконец, когда уже совсем стемнело, и небо усеяли яркие звезды, все собрались в просторной горнице. Оружие, с которым венды не расставались последние дни, сложили на лавке у входа. Рядом положили дружинные плащи.

Ввиду поздней поры небольшие оконца закрывали ставни. На светлых, изукрашенных резными узорами стенах висели маленькие, оправленные в стекло светильники. Под ними тянулся ряд лавок. В дальнем углу стояла печь, и на ней расположился давешний полосатый кот Баюн. Он зыркал на вендов большими, сверкающими зеленоватым огнем глазищами.

Белели намытые, гладко обструганные половицы. Посередине горницы стоял застланный плотной скатертью стол, и к нему, в ожидании гостей, были придвинуты две длинные тяжелые резные скамьи.

А на столе чего только не стояло! И духовитые расстегаи на двух больших круглых блюдах, и с ними крупитчатые оладьи; и жареная в сметане рыба в круглых плошках, а рядом моченые яблоки и густо пересыпанные луком соленые грибочки… В стеклянных кувшинах квас и пиво, в глиняных крынках топленое молоко, в ковшах квас, а в кисельниках густой розовый кисель, приготовленный из меда, смородины и овса. Белел светлыми боками туесок, полный лесных ягод, румянилась творожная запеканка на большом подносе. Но самое главное – на столе в особом блюде горкой лежал нарезанный толстыми ломтями хлеб: и белый – что из пшеницы, и черный – ржаной. А по нему венды так соскучились!

Если бы не незнакомый мир, куда так неожиданно занесло вендов, то они решили бы, что находятся сейчас в привычном месте, в какой-нибудь богатой избе. До чего же все это напоминало родную сторону!

– Усаживайтесь, гости дорогие! – Неждана повела рукой в сторону стола. – Угощайтесь с дороги! Вы уж извините, не знаю – угодила ли? Собрала все, что смогла!

Венды молча поклонились, слова тут излишни. Прозор же ответил за всех:

– Спасибо, хозяюшка! Лучшего нам и не надо. Давно такой славной еды не видели!

Расселись. Прозор, княжич и Любомысл по одну сторону стола, молодцы по другую. Место во главе займет хозяйка, она тут главная, они у нее в гостях.

Борко и Миловану было невтерпеж, молодцы еще днем чувствовали голод. Накладывая для начала соленых грибочков и огурчиков, парни озирали стол. Чего бы еще более сытного взять? Кашу, пироги и кисель с квасом можно оставить и напоследок. Сначала надо съесть что-нибудь более существенного и сытного.

Неждана, видя затруднение молодцев, их оголодавшие сверкающие глаза, загадочно улыбнулась и певуче протянула:

– Вы уж простите, гости дорогие, но мяса на столе нет. Сама его не ем, и других стараюсь отвратить – по мере моих сил. Жаль мне жизни зверей забирать. Вижу – вы не только воины, но и охотники. Знаю – великие! Вам без дичи нельзя. Но рыба не хуже мяса. Особенно озерная. Рыба не зверь, ей я не дорожу. Не пеняйте…

– Да, что ты, хозяюшка! – растерялся Прозор. – Разве мы пеняем? Да мы угощению рады! Уж давно так не сиживали, да домашних яств не пробовали!

– Ну и ладно, – вновь улыбнулась Неждана. – Давайте вечерять. Отведайте щей поначалу, они у меня наособицу: двойные. Сил вам придадут.

Неждана легкими шагами скользнула к печи, засунула в устье рогатый ухват на длинной ручке, и ловко вытащила большой чугунок, из-под крышки которого бил одуряющий запах настоявшихся щей.

Прозору только и оставалось, что повести носом и вожделенно крякнуть. Молодцы глотали слюну. Добромил и Любомысл в нетерпении ожидали знатного блюда.

Неждана неторопливо разливала щи по мискам.

Перед тем как их отведать, Прозор потянулся к плошке, в которой в едком соку вперемежку плавали головки очищенного лука и зубчики моченого чеснока. Закусил, крутнул головой, и неторопливо зачерпнул ложкой густое варево…

– Эх! – отведав, только и смог вымолвить богатырь.

Несмотря на заверения Нежданы, что мяса в них нет, щи ничем не отличались от обычных – наваристых. Вендам казалось, что они издают одуряющий мясной запах.

Первоначальный голод утолили быстро. А затем неторопливо принялись за остальные блюда.

– Ох, хозяюшка! Ох, и уважила! – ворчал довольный Любомысл. – Эх, как ты расстаралась! Мыслили ли мы, что на такой пир попадем?! Никто и подумать не мог! Благодарим тебя от всей души. Щи – знатные! И не скажешь, что мяса в них нет. А от рыбы, кто ж откажется? Ну-ка, ребята, давайте жареных карасей отведаем!

Хозяйка сидела во главе стола, подперев подбородок руками и ласково улыбалась.

– Кушайте, кушайте. И расстегаи рыбные, их не забудьте, – они тоже вашего внимания достойны.

– А как же, хозяюшка! – Любомысл взял себе и Добромилу по большому куску пирога, налил в объемистую чару густого киселя. – Ну-ка, княжич, уважим хозяйку!

Молодцы молчали. Насыщались. Дело молодое – только подавай! Ужин длился долго.

– Неждана! – наконец насытившись и тяжело отдуваясь, сказал Прозор. – Поясни нам, а где же та старушка, которую мы в лесу повстречали? Ты уж прости – не знаю, кем она тебе доводится. Если бы не она, так мы бы сейчас под каким-нибудь шипастым да заплесневелым кустом ютились. Онá дорогу к озеру указала! Без её тропки, чую, в жизни бы сюда не добрались! И ей благодарность великая, а тебе наособицу! Без твоей баньки и немытыми бы остались, да голодными в придачу… – перечислял Прозор. – Скажи, ты ей случаем не внучкой приходишься?

– О ней не беспокойся, Прозор, – певуче протянула девушка. – Так отвечу: не придет она сюда. Дала мне знать, что на краю леса незнакомые люди объявились, и помощь им нужна, и дальше пошла. Дела у нее свои есть. Не будет ее здесь, охотники… Ну, а кем я ей довожусь? – Неждана задумалась, и неожиданно лукаво подмигнула: – Пожалуй, Прозор, что и внучкой!