Лорд Блэк взял на себя все заботы об официальных документах. К концу последнего дня каникул он был официальным представителем Снейпа во всех делах до его совершеннолетия. Не опекуном, потому что оформлять на год опекунство было глупо, а именно консультантом, взрослым помощником в сложных юридических вопросах. Вопросами наследства тоже занимался Орион, как попросил его называть патрон, авансом к будущему сотрудничеству. Слизеринец бледнел, заикался, но стоически выговаривал такое обращение к одному из самых влиятельных магов Британии, с замиранием сердца слушая в ответ вежливое “Северус”. Это тоже вызывало у младших Блэков приступы необъяснимого, по мнению самого юноши, но очень бурного веселья.

С наследством всё оказалось непросто. То, что отец с матерью не оставили ему ничего, кроме разваливающегося дома и пары десятков фунтов на счету в маггловском банке, было не удивительно, к этому Снейп был готов. А вот с наследством деда по матери было немного сложнее. Септимус Принц успел составить завещание, в котором говорилось, что небольшой коттедж в деревушке Оттери-Сент-Кэчпоул и лабораторию при нем может получить любой его прямой наследник при условии, что он будет носить фамилию Принц. Денег на счету не было ни кната, но это тоже было не удивительно, только совсем не интересующиеся светской жизнью люди не знали, что Принцы разорились полвека назад.

Других живых родственников у “старого барана”, как его вполголоса назвал лорд Блэк, прочитав завещание, не осталось. Снейп сперва заупрямился, потому что просто ненавидел ультиматумы. Не то чтобы он так дорожил фамилией. Но его трясло при мысли, что он должен её сменить только потому, что какой-то человек, которого он никогда не знал, и который никогда не хотел знать его, решил, что такая знаменитая фамилия не должна исчезнуть. Правда, когда он увидел опись оборудования лаборатории и книг семейной библиотеки, его решимость основательно пошатнулась. Эти вещи явно собирали если не веками, то десятилетиями, и надо было только протянуть руку, чтобы получить их. Поэтому он дал себе немного времени на размышление. Если на наследство не будет претендентов, имущество уйдет с молотка. Трёхлетний срок, в течение которого по закону можно было заявить свои права, истекал в начале лета.

Это был первый раз, когда Северуса не провожала на поезд мать. И в первый раз он ехал не из дома, а аппарировал вместе с Блэками. Это обстоятельство ужасно смущало, но придумать какую-то отговорку, чтобы отправиться на вокзал Кинг-Кросс самостоятельно, парень не смог.

На платформе было шумно, как и всегда. Студенты галдели, сбиваясь в кучки и обмениваясь новостями, родители выкрикивали слова напутствия своим отпрыскам, фамильяры хлопали крыльями, мяукали и пищали. Когда Северус в одиннадцать лет первый раз оказался перед Хогвартс-экспрессом, он был очарован атмосферой, царившей вокруг. Ему всё вокруг казалось волшебным и притягательным - и огромный алый паровоз, и разноцветье мантий, и толпы снующих туда-сюда детей. Потом дорога в школу стала для него неприятной повинностью, которую хочешь-не хочешь, а надо выполнять. В первую очередь из-за четверых гриффиндорцев, которые портили ему жизнь, и один из которых сиял радостной улыбкой в паре футов от него.

Чего ждать от Сириуса Блэка, было решительно не ясно. В то, что мародёр изменился, Снейп не верил, пусть даже некоторые поступки того говорили обратное. Последние сутки они почти не виделись, но в те моменты, когда им приходилось пересекаться, Блэк вёл себя безупречно. Не припоминал промахи, не издевался над внешним видом… Даже, кажется, немного зауважал его за познания в области ментальных и прочих наук, хотя раньше сама идея учёбы была противна мятежной душе квиддичного игрока. Северус едва не уронил челюсть, когда к завтраку в день отъезда Блэк спустился с книгой по чарам в руках. Но всё же Снейп предпочитал быть готовым к тому, что всё вернётся на круги своя, как только Мародёры снова объединятся, а случится это в поезде.

Регулус помахал кому-то в толпе и уверенно потянул Северуса за рукав, предлагая следовать за ним к группе ребят в слизеринских шарфах. Снейп узнал пару ребят с потока младшего Блэка и ещё Эрика Эйвери, своего соседа по комнате. За что он любил свой факультет, так это за деликатность и чувство такта. Все обратили внимание на его внешнее преображение, трудно было такое не заметить, но никто не прыгал с вопросами. Благоразумные слизеринцы рассудили, что, во-первых, Снейп всё сам расскажет, если захочет, а во-вторых, платформа - не то место, где стоит обсуждать новости, для этого можно пройти в купе, в-третьих, если сам Северус не захочет распространяться, всё можно узнать в школе у Регулуса. Разумеется, оставался такой вариант, что и Рег не захочет обсуждать дела своего приятеля, но в таком случае информация всё равно придёт, так или иначе, рано или поздно. “Змейки” умели ждать и отделять важное от второстепенного.

Северус искренне улыбнулся в ответ на приветствия и одобрительные взгляды, пожал руку Эйвери и повернулся уже к поезду, как услышал сзади знакомый голос:

-Северус?

Лили Эванс стояла в паре ярдов и, удивлённо распахнув свои изумительные зелёные глаза, смотрела на него. Снейп услышал, как кто-то из его знакомых досадливо втянул сквозь зубы воздух, он мог поклясться, что это Рег. Юноша обернулся и махнул рукой.

-Я догоню, только подойду поздороваться, - ребята ответили молчаливыми кивками и начали загружать багаж в поезд. Снейп посмотрел на подругу, - Привет, Лили. Как дела?

-Привет. Хорошо, - выпалила она, разглядывая его одежду и прическу. Стало неловко, и Северус машинально провел руками по волосам. - Я тебя не сразу узнала.

Интересно, что она ожидала услышать в ответ? Снеп не придумал достойной фразы и пожал плечами. Он еще не до конца успел осмыслить все, что он увидел в голове Блэка, но радужный ореол “самой лучшей в мире девушки” неожиданно сильно потускнел. Искреннее восхищение внешней красотой теперь было отравлено сомнениями в красоте внутренней. И осознавать такую перемену было ужасно неприятно, всё его существо словно противилось, хотелось снова закрыть глаза на все неприятные мелочи и ловить каждое слово, каждый колдовской взгляд. Но голос в голове упорно требовал мыслить здраво и не поддаваться эмоциям, опираясь на факты. Мыслеобразы Блэка были фактом неоспоримым, как и многие досадные детали их общения, которые Северус раньше просто предпочитал не замечать. И голос разума твердил, что именно из мелочей состоит общая картина. Снейп хмыкнул, отметив, что его бессознательное использует речевые обороты Ориона Блэка. Девушка, однако, приняла ухмылку на свой счет и почему-то насупилась.

-Помочь с багажом? - решил быть галантным Снейп.

-Разумеется! - как-то излишне громко сказала Лили и повернулась, чтобы пройти в вагон.

Северус протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но та жест проигнорировала - надулась. Снейп решил, что, видимо, фея его детских грёз не в духе, аккуратно затащил в вагон её сундук и махнул рукой, направляясь к своему купе.

-До встречи в школе.

Хотелось обернуться и узнать, смотрит ли она, но Снейп не стал. Глобальные перемены происходили последнее время в разных сферах его жизни, так почему заодно не пересмотреть и эту её сторону? Разумеется, он не собирался портить отношения, бросаясь обличительными речами и предъявляя претензии. Если быть честным с собой, ничего особенного Лили не сделала, он сам создал идеальный образ, а теперь страдал от того, что он оказался иллюзией. Ну и кто тут дурак?

Ехать в купе с обсуждающими каникулы и планы на полугодие слизеринцами было не в пример приятнее, чем молча наблюдать, как Эванс болтает с подружками или отбрёхиваться от Мародёров. Северус задавался вопросом, почему не делал этого раньше, и не находил ответа. К середине пути Снейп наконец достаточно оттаял в непривычной обстановке, чтобы при посильной поддержке Регулуса рассказать о своих нынешних делах. Имя Сириуса и его участие во всей истории они не упоминали, как и то, при каких обстоятельствах Северус вообще попал в дом Блэков. Да, впрочем, от природы практичных молодых людей со змеиного факультета интересовала деловая сторона вопроса. Улучив момент, когда все отвлеклись на другую тему, Эйвери тихо принес свои соболезнования в связи со смертью матери и извинился зачем-то, что не сделал этого раньше.