Это она составляет документы, под которыми Макс рисует свою красивую подпись. Она руководит всем - от внешней политики до перемещений в дворцовом аппарате. Эти перемещения проходят теперь легко и свободно, аресты практически прекратились - не то что два десятка лет назад. Теперь самое фатальное, что может ожидать его, Кананбера - почетное отстранение от работы по соображениям возраста. Но, черт возьми, она не делает даже этого - выходит, он должен быть ей благодарен! - кому?! Арестантке, заключенной, бесправной пленнице из гарема Его Величества... Да у него и гарема-то никакого теперь нет. Есть только она... повсюду она!
С ней считаются все во дворце, по которому она ходит, как хозяйка хоть и не имеет права и возможности покинуть его. Последнее для нее, скорее всего, жалкие крохи власти, которые она бросает этому глупому и мальчишески влюбленному в неё Максу. А королева, законная его супруга - даже она давно перестала. ненавидеть Кэтлин, совершенно потерявшись в её тени. Слишком сильна, чтоб иметь настоящих врагов - каково?
Кананбер бросил документ на стол секретаря и тяжело откинулся в кресле. Он стар... да что там, и в лучшие времена, когда его именем пугали детей и взрослых, он не был столь силен.
Неужели для этого необходимо быть высокой блондинкой с широко расставленными спокойными серыми глазами? Бред какой-то...
Она красива... очень. Даже сейчас, в сорок с лишним лет.
* * *
Она слегка оттолкнулась ногами, приведя в слабое движение качели зимнего сада. Зимний сад... боже, как давно не была она в настоящем, весеннем саду!
Она не будет думать об этом - как много лет назад юная Кэтлин не мечтала жить во дворце. Тогда она имела все, чтобы быть счастливой... и сейчас тоже имеет все для этого.
Максимилиан сдержал свое слово - она не вышла отсюда и не выйдет до самой смерти. Впрочем, Кэтлин не сделала ничего, чтобы помешать ему сдержать его. В этом просто не было смысла. Рисковать единственной жизнью... ради чего? Бегущий человек не имеет права на остановку. Пришлось бы эмигрировать, и вряд ли она смогла бы чем-нибудь помочь этой сумасшедшей стране. А в зимнем саду так тихо и прохладно, и аромат белых цветов колышется в воздухе - пьянящий и неживой... пусть неживой, она наслаждается этим ароматом!
- Я не думала встретить вас здесь, Кэтлин...
Никто никогда не слышал шагов этой хрупкой незаметной серой тени, которую до сих пор звали королевой. Совершенно беззвучно она опустилась рядом с Кэтлин на качели.
- Его Величество получил вчера много корреспонденции, - сказала Кэтлин. - Я читала до самого утра и вот решила отдохнуть...
Бледные губы королевы чуть изогнулись.
- И отвечать будете тоже вы?
- Конечно. Хочу начать после второго завтрака.
Она развела руки над головой и потянулась всем своим гибким, сильным телом. Как замечательно хотя бы то, что сейчас она физически отдыхает, впереди целый день кропотливой, изматывающей работы. За последние годы удалось сломать лед в отношениях со многими иностранными державами, они уже не тратят бешеные деньги на подготовку к неизбежной войне с Диктатурой Максимилиана. Это целиком и полностью её заслуга - стареющий импозантный Макс давно удалился ото всяких дел, с выражением детской досады на лице он тратит несколько минут в день на подмахивание совершенно неинтересных ему документов. Кэтлин улыбнулась, вспомнив его насупленные брови и чуть вытянутые вперед пухлые губы. Макс... Теперь ей даже кажется иногда, что она его любит...
- Кэтлин, - вдруг резко, неожиданно в полный голос сказала королева. Я не понимаю... как вы можете здесь?!
И, вся съежившись, словно обуглившись от собственной вспышки, она быстро пошла вдаль по аллее.
Кэтлин встала. Поменьше нелепых мыслей, жизнь не стоит на месте. Макс, вероятно, уже проснулся и скоро прикажет подавать завтрак. Желательно сегодня позавтракать вместе с ним... может, удастся даже поговорить о делах. Все-таки надо держать его в курсе - приглашения на международные ассамблеи приходят все чаще, и присутствовать на них в конце концов придется не ей, а Максимилиану.
Она покинула зимний сад и уверенно прошла длинными коридорами дворца. Мраморная облицовка теплых оттенков, строгие светильники красного дерева в классическом стиле, несколько полотен старых мастеров на стенах... Времена кричащей позолоты и пурпурного бархата остались далеко в прошлом, там, где не было Кэтлин Анны Брендон.
Макс встретил её небрежным жестов томной руки из-за уставленного королевскими яствами стола. Он полулежал на канапе, облокотившись на гору парчовых подушек, напротив стоял оббитый парчой табурет для Кэтлин. Она села, приветствовав властелина теплой, чуть снисходительной улыбкой.
Максимилиан Великолепный уже не был всесильным и утонченно-жестоким диктатором. Незаметно избавив его от власти и поддерживавшего её стального стержня, Кэтлин оставила в этом человеке только изнеженного, томного сибарита. Макс постарел, у него отчетливо наметились мешки под глазами и второй подбородок. Утреннего халата он, как правило, не снимал до вечера, и ниспадающие складки не маскировали объемистого живота. Большую часть времени Максимилиан посвящал уходу за своими по-прежнему красивыми руками, которыми теперь любовался сквозь тонкие шифоновые перчатки. Но - Кэтлин смущенно улыбнулась - его глаза и сейчас вызывали у неё сладкую дрожь, эти длинные глаза, светло-зеленые и совершенно прозрачные...
- Как спалось? - спросила его Кэтлин, садясь к столу.
- Ничего особенного, - Макс неотразимо улыбнулся и красиво пошевелил в воздухе пальцами. - Снова видел во сне тебя. Жаль, что наяву почти не вижу - жаль, а, Кэт? Рекомендую вот этот пирог - шесть видов начинки.
Кэтлин с сомнением взглянула на огромный кусок с поджаристой корочкой. Последнее время её талия стала круглее, чем хотелось бы... а впрочем, долой такие мысли! Можно не есть пирога - но если уже есть, то получать от этого максимум удовольствия.
- Вчера пришла интересная дипломатическая почта, - сказала она за десертом. - Нам предлагают - совершенно серьезно! - стать кандидатом в члены Содружества.
- Я говорил, что эти снобы нас признают! - по-детски обрадовался Макс. - И что для этого нужно сделать?
Кэтлин постаралась придать голосу мягкие, материнские интонации:
- Ну, во-первых, ты должен съездить с визитом...
Максимилиан Великолепный недовольно скривил губы.
- А может, кто-нибудь другой... Ну почему так трудно найти надежного человека! Ладно, - добавил он уже равнодушно, - бог с ним, с Содружеством...
И вдруг его глаза вспыхнули идеей:
- Кэтлин, а может, ты?
Это было уже не в первый раз - и поэтому она не позволила себе ни преждевременной радости, ни несбыточной надежды.
Макс усмехнулся и повел из стороны в сторону своими пленительными глазами.
- Нет, дорогая, я не забыл. Ты никогда не выйдешь отсюда...
И без перерыва заговорил совсем о другом:
- Сегодня после обеда Министерство развлечений обещает цирк. Отвлечешься ради этого от дел, Кэт? Клянутся, что будут тигры и фантастическая гимнастка...
* * *
Запрокинув голову, Кэтлин смеялась, как девчонка. Смеялся и Максимилиан - правда, не так молодо и заразительно. Номер был замечательный - оригинальный по замыслу, удивительно органичный по режиссуре и исполнению. Фантастическое существо с маленьким гибким телом и огромной шишковатой головой - один глаз втрое больше другого - изо всех сил старалось быть похожим на человека, но постоянно чего-то пугалось и невольно обнаруживало свои сверхъестественные способности. Каскады сложнейших прыжков, кувырков, пируэтов проделывались, казалось, случайно, без малейшего усилия, а беспомощные попытки двигаться по-человечески выглядели трогательно и комично.
- Очаровательная девчушка, правда? - сказал Максимилиан, осторожно аплодируя.
- Это девушка? - удивилась Кэтлин. - Прелесть! Я хочу с ней поговорить.
