– Айна, – ответил отец Александр, – я ведь уже говорил, что в тебе и твоих сестрах нет скверны. Вы, конечно, совершаете множество крайне нехороших поступков, но часть из них вы совершаете от безысходности, а другую часть – от незнания. Скверна заключена не в вас, а в тех, кого вы называете нижними людьми, которые нарушили все заветы божеские и человеческие, и ведут себя как стая взбесившихся диких зверей, и даже хуже, потому что и дикие звери не пытаются совокупляться с особями одного с собой пола.

– О, Могущественнейший, – ответом на ответ тихо произнесла остроухая женщина, – мой народ загнан в эти горы и прозябает в них, не строя поселений и не распахивая полей. Все дело в том, что из нижних земель к нам сюда, раз в несколько лет, поднимаются большие армии нижних людей, которые начинают охотиться на нас ради наших шкур, говоря, что мы доставляем им беспокойство. Если бы мы не умели хорошо прятаться в этих лесах и еще лучше сражаться, когда нас загоняют в угол, то наш народ, наверное, давно бы уже закончился. Да мы доставляем нижним людям определенное беспокойство, потому что вынуждены спускаться вниз в долины для того, чтобы добыть себе Производителей, ибо наши сестры рождают только сестер; и без Производителей мы умираем от старости одна за другой, никого не рождая себе на смену.

– Хорошо, Айна, – сказал мне Предводитель Воителей, – иди и скажи всем своим сестрам, что настали новые времена. Приходи вместе с другими Предводительницами кланов в заброшенный город для разговора о том, как снять с вас вечную угрозу и изменить вашу жизнь к лучшему. Все, Дочь Леса, ты свободна, удачи тебе и попутного ветра в спину.

– Благодарю тебя, о Могущественнейший, я сделаю все точно так, как ты сказал, – тихо произнесла Айна.

После этого она, повернувшись, бесшумно пошла к лесу по тихо шелестящей траве и никто не уловил того момента, когда ее высокая худая фигура просто растворилась на фоне высоких стеблей и высоченных древесных стволов.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич

Вот и все об этой странной и трагически печальной женщине, но только хотелось бы знать – это навсегда, или только до особого распоряжения. Хочу надеяться, что эта Айна к нам еще вернется, и не одна, а с множеством своих сестер. Даже на глаз боевой потенциал у этих лилиток вполне внушительный, и если их как следует обучить и экипировать, то не завидую я тому врагу, который столкнется с ними на поле боя. А пока надо и нам начать потихоньку переставлять свои ноги в указанном направлении, как и все остальные, и по пути поговорить кое с кем на интересующие меня темы. Вот, например, что думает Лилия о возможном боевом потенциале этих лилиток? Ведь именно она общалась с этой Айной напрямую из ума в ум, и я знаю, насколько любопытной и бесцеремонной в таких случаях может быть наша маленькая богиня.

– Да, – произнесла Лилия, отвечая на мой невысказанный вопрос, – я тут немного прозондировала ее разум, и могу сказать – интеллектуальный потенциал у нее довольно высокий. Все же их проектировали, как воинов, в мире, которые не додумался еще даже до фаланги, и практикующем в основном действия небольших отрядов и индивидуальные схватки. Так называемые тупые солдафоны в таких условиях, безусловно, проигрывают, и требования, которые предъявляются к бойцам, и особенно командирам таких отрядов, довольно высоки. Потом над ними еще поработал еще естественный отбор, когда выживали только самые хитрые, умные и изворотливые особи. И вот вам результат – сначала магического моделирования, а потом еще и тысячи лет селекции – идеальные бойцы и командиры разведывательно-диверсионных отрядов, не теряющие присутствия духа в любой обстановке.

– Звучит почти идеально, Лилия, – сказал я девочке-богине, продолжая идти вместе с ней вдоль обочины дороги, по направлению движения моего войска, – но мне бы хотелось еще глянуть на так называемых домашних лилиток, которых, как говорил отец Александр, содомиты разводят для разных своих надобностей, в том числе и для военной службы.

– А что на них смотреть, – пожала плечами Лилия, – в сознании у Айны я прочла, что если будет нашествие, то большая часть армии содомитов, которых она называет нижними людьми, как раз и будет состоять именно из боевых лилиток. Содомиты в армии служат только магами и генералами, ну и еще, те, которые победнее – Волкодавами, предназначенными для самых грязных дел, в том числе и направленными против своих же. А вот если ты захочешь увидеть рабочих, или, что хуже всего, мясных лилиток, то тогда тебе придется спускаться вниз в долины, входить на их племенные фермы и в города, и самому погружаться в это дерьмо считай что по самое горлышко.

– А что, – спросил я, вздрогнув от омерзения, – есть и еще и мясные лилитки?

– Я знаю только то, что такие есть, – ответила Лилия, – но подробности мне неизвестны, она об этом слишком мало думала. Спроси лучше дядиного аватара, он от своего духа-шпиона должен был уже узнать все подробности.

– Да, – сжимая зубы, произнес шагающий рядом отец Александр, – я же тебе уже недавно говорил, что бывают лилитки племенные, бывают боевые, бывают домашние слуги и полевые рабочие, а самый низкий разряд – это те, что идут на мясо. Впрочем, и всех остальных по истечении срока годности ждет та же участь – быть убитыми и съеденными либо своими хозяевами, либо той же прислугой.

В возрасте пяти лет на племенных фермах маленьких девочек делят на разряды: высший и низший. Высший разряд потом сможет стать племенными и боевыми лилитками, а низший, соответственно, слугами и мясом. Лет в одиннадцать-двенадцать проходит вторая сортировка. Высший разряд делят на племенных и боевых, а низший – на домашних слуг и рабочих. Рабочий разряд еще чуть позже делят на полевых рабочих и мясо. Мерзость это ужасная, но не знать я этого теперь просто не могу, потому что ангел-наблюдатель все время шепчет мне об этом в уши, как раз для того, чтобы я этого не забыл. В том числе и из-за этих безобразий Отец разгневался на местных содомитян и приговорил их к полному и безусловному уничтожению.

– Отче Александр, – спросил я, – неужели все содомитяне так безнадежно испорчены, что их требуется полностью уничтожить?

– Увы, сын мой, – вздохнул отец Александр, – когда мы отселяли их из мира основной последовательности, в Содоме нашелся всего один праведник, да и тот оказался племянником Авраама Лотом. За те долгие века, что содомитяне провели в полной изоляции, ситуация только ухудшилась. Но впрочем, сын мой, в силу данных тебе полномочий ты можешь помиловать любого, кто покажется тебе того достойным. Это я тебе обещаю.

Немного помолчав, он добавил:

– Хотя, думаю, что увидев воочию все безобразия, творящиеся в так называемых нижних землях, ты сам схватишься за меч Ареса и будешь карать тех несчастных так, что кровь людская заструится по улицам подобно весенним ручьям.

В ответ я только отрицательно покачал головой и произнес:

– Вы ошибаетесь, отче. Ведь я теперь не только капитан сил специального назначения ГРУ Сергей Сергеевич Серегин, жесткий и беспощадный борец с врагами России, но еще и один из членов представляющей единое целое магической пятерки, в которую, помимо не уступающей мне в жесткости Кобры, еще входят Колдун, Птица и Анастасия. А уж они-то как раз гораздо мягче меня, и точно не дадут мне сорваться в приступ ярости. И вообще, есть у меня такое чувство, что наше участие в этом конфликте должно быть минимизировано. Не чувствую я тут «своей» ни одну из сторон, а значит, и не ощущаю в душе никакого священного порыва защитить сирых и обиженных, и в то же время жгучего желания покарать супостатов. Попал бы я на кровавые поля сорок первого года – вот тогда, как всякий порядочный русский, обрадовался бы возможности найти достойное применение своему гневу и своим умениям. Чтобы за нами все цвело, а перед нами все горело, и плавилась бы серая броня изляпанных белыми крестами немецких танков…

– Погоди, сын мой, – прервал меня отец Александр, – возможно, ты еще и попадешь туда, куда так стремишься, ибо пути Отца неисповедимы. А сейчас тебе необходимо вскрыть и вычистить нарыв этого мира, который своим существованием отравляет другие, вышележащие миры. Считай себя скальпелем в руках Отца и не ропщи на обстоятельства; всему свое время и свое место. Ведь сейчас ты еще совершенно не готов к по-настоящему серьезному делу, ибо половина твоего войска ненадежна, потому что состоит из попутчиков-тевтонов, а вторая половина из бывших жертвенных овечек нуждается в длительном обучении и боевом слаживании. Ту гору оружия, которую ты тащишь с собой на повозках, еще нужно раздать на руки кому-то, кого ты должен завербовать в качестве пополнения в свою идущую через миры армию, без чего это не оружие, а просто обыкновенный балласт. Много чего надо сделать, пока ты начнешь получать серьезные задания в верхних мирах, а пока что…