– Привез?

– Вот, все тут, как вы просили. – Терехов с готовностью протянул кейс. – С Дашей все в порядке?

– Ментам не настучал? Открой.

Нервничая, Терехов непослушными пальцами стал открывать замки кейса и, наконец, откинул крышку.

– Тут точно двести штук?

– Зачем мне вас обманывать?

– Смотри, если что, мы вернемся! – забирая сумку и делая кому-то знак рукой, пообещал человек. – У тебя же еще и сын есть.

Из длинного темного коридора второй человек в маске вывел жену Терехова со связанными впереди руками и заклеенным скотчем ртом. Женщина моргала заплаканными глазами и мычала, пытаясь что-то сказать мужу.

– Даша! Дашенька… – бросился к ней Алексей Николаевич.

Задыхаясь от волнения, шепча несвязанные слова нежности, он содрал с лица скотч и принялся развязывать женщине руки. И когда он посмотрел на руки жены, то замер, увидев, что все пальцы на ее руках целы.

– Дашенька, твои пальцы!

Соколовский в дальнем конце цеха с биноклем, придерживая одной рукой наушник возле головы, удовлетворенно улыбнулся, когда оба злоумышленника в масках стали уходить с деньгами. Он тихо сказал в микрофон:

– Жека, Филин, начинаем!

Яркий свет сразу же вспыхнул в проеме, куда спешили оба похитителя. Жека встал в полный рост в луче света и теперь отбрасывал страшную, почти мистическую тень чуть ли не на половину цеха. Тут же завыла сирена, за черными пустыми глазницами окон замигали бело-синие огни, очень похожие на отблески милицейских «мигалок». Терехов, помня наставления оперативников, схватил жену и побежал в другую сторону.

– Вы окружены, всем оставаться на своих местах! – Усиленный громкоговорителем голос Соколовского перекрыл вой сирены.

Испуганные грабители бросились в противоположную сторону, но из проема, в котором только что скрылись Терехов с женой, ударил яркий сноп света, сопровождаемый воем пикирующего бомбардировщика.

– На пол!

Грабитель с кейсом в руках совсем потерял ориентацию. Он беспомощно закрутился на месте, бросил деньги и, опустившись на колени, поднял руки. Его напарник ринулся к окну, преодолев проем в один прыжок, как хороший спортсмен. Соколовский со своего наблюдательного пункта на козырьке первого этажа не раздумывая бросился на него сверху. При такой хорошо задуманной и красиво исполненной операции упустить одного из грабителей? Нет уж!

Он покатился по земле вместе с преступником. Соколовский пытался удержать его за одежду, но у грабителя что-то треснуло, и в руках Игоря остался оторванный карман. Помянув недобрым словом дешевые тряпки, Соколовский попытался вскочить на ноги, но не успел. Грабитель обрушил на его голову какую-то подвернувшуюся под руку доску. Та разлетелась щепками, но ориентацию Соколовский все же на миг потерял.

– Филин, вертолет! – крикнул он в микрофон, укрепленный возле рта.

В небе над территорией заброшенного завода вспыхнул прожектор, по барабанным перепонкам ударил рев вертолетного двигателя, как будто машина шла низко над старыми корпусами. Грабитель заметался, пытаясь вырваться из луча света, но яркий столб держал его цепко, как приклеенный. Соколовский, отплевываясь от древесной трухи, бросился догонять преступника, который показал на удивление хорошую прыть.

– Филин! Взрыв! – заорал Игорь, чувствуя, что отстает.

Единственная уцелевшая стена старого здания, и так державшаяся просто чудом, полыхнула огнем. Оглушенный грабитель упал, потом, поднявшись на четвереньки, долго тряс головой, отплевываясь от набившейся в рот пыли.

– Лечь на землю! – загремел над цехами властный голос. – Сопротивление бесполезно. Вы окружены!

– Все. Сдаюсь, сдаюсь! – истошно закричал человек в маске, услышав звук сирены полицейского автомобиля.

Жека в цехе с пистолетом в руке подошел к первому грабителю, отодвинул от него ногой кейс с деньгами и сдернул с лица маску. На сыщика смотрели испуганные умоляющие глаза молодого паренька.

– Убью, гадина, – прошипел Аверьянов разочарованно и замахнулся.

– Дядь, не стреляй, не надо! – почти завизжал парень, закрывая голову руками.

– Дебил малолетний. А палец кто отрезал?

– Мы ничего не отрезали. Это Серый придумал про палец. Мы его в анатомичке сперли. И отправили, чтобы напугать!

Мигая проблесковыми маячками, на пустырь между цехами въезжали полицейские машины. Соколовский не смотрел, как обоих парней сковывают наручниками, обыскивают. Он глядел, как Терехов, обнимая жену и поглаживая ее по волосам, идет к нему.

– Спасибо вам… – торопливо заговорил Алексей Николаевич.

– Они меня связали, заперли в подвале… – перебила его жена. – Господи, так было страшно. И унизительно. Спасибо!

– Сыну спасибо скажите, – ответил Соколовский, кивнув на Ярика, который бежал к ним со стороны одной из полицейских машин.

– Мама! – Мальчишка обхватил женщину и прижался к ней лицом.

Отец обнял обоих, и они стояли при свете ярких огней, пока Ярик не освободился из объятий родителей и не подошел к Игорю. Он как-то очень по-взрослому протянул ему свою испачканную в земле и копоти руку.

– Дядя Игорь, передавайте своей маме от меня огромный привет! Вы настоящий полицейский.

– Обязательно передам, – с грустной улыбкой пообещал Соколовский.

Вика увидела его возле входа в отделение полиции и остановилась. Она не смотрела по сторонам, не смотрела на Игоря и только крутила в руках тонкую пластиковую папку. Это как-то сразу поубавило энтузиазма, но Соколовский не сбавил шага. Может, теплое приветствие что-то изменит. Все-таки лейтенант Соколовский явился после удачно проведенной операции и все такое.

– Мне сообщили о проведенном задержании, поздравляю, – глядя мимо Игоря, сказала Родионова.

– Ты меня подождала, чтобы похвалить?

– Нет. Хотела передать тебе вот это. – Она протянула ему папку и наконец посмотрела в глаза. – Материалы по взрыву возле кладбища, мне переслали копии. Подумала, тебе интересно будет взглянуть. И еще: там в конверте лежит обгоревшая фотография. Ее тоже нашли на месте взрыва.

Игорь раскрыл конверт внутри папки и вытянул на треть обгоревшее фото, с которого на него смотрели двое улыбающихся мужчин. Его отец и Игнатьев.

– Береги себя, Соколовский, – тихо сказала Вика и пошла ко входу в здание, но Игорь нагнал ее и взял за локоть.

– Поехали отсюда прямо сейчас, вместе! – заговорил он негромко, но очень твердо.

– Все-таки Даня прав? Ты поэтому пришел обратно в отдел? – посмотрела ему в глаза Вика.

– Нет! – начал Игорь, но Вика не дослушала и ушла, хлопнув дверью.

Догнать, что-то снова начать говорить, убеждать? Но его остановил телефон, коротко просигнализировав, что получено сообщение. Вздохнув, Игорь достал из кармана трубку:

«Юрист будет Вас ждать в Bad-баре через два часа».

Королев, сидя в машине и стискивая руль так, что побелели пальцы, смотрел, как Соколовский садится в машину и уезжает, так и не догнав Вику. «Что-то там ему на телефон пришло, что он даже за Викой не пошел», – подумал Даня и завел мотор.

В это время суток возле бара было шумно. От дорогих иномарок у входа не пройти, постоянно туда-сюда сновали подвыпившие девицы и парни. Одежда из дорогих бутиков, внимательная и вежливая охрана быстро отсеивала случайных людей. Соколовский коротко кивнул, и перед ним с готовностью открыли дверь. Бар оглушил сразу и мигающим светом, и громкой музыкой, и запахом дорогого алкоголя и парфюма.

Поигрывая брелоком с ключами, Соколовский прошел к стойке и осмотрелся.

– Игорь Владимирович? – раздалось почти над самым ухом.

Соколовский повернулся и окинул взглядом мужчину лет пятидесяти с небольшим. Хороший костюм, прическа из салона, взгляд внимательный, цепкий.

– Он самый.

– Меня зовут Константин, – протянул руку мужчина. – Идемте.

– Странное вы место выбрали для юридической консультации, – еще раз оглянулся по сторонам Игорь.