© Алексей Широков, Александр Шапочкин, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Угловатые машины немцев «бочкой» ушли в разные стороны, заложив крутой разворот, а наш самолет начал заходить на посадку. Махать крылом у суровых германских летчиков было, видимо, не принято, и своим лихим синхронным виражом они как раз обозначили свое прощание.

Борт «номер два» начал медленно снижаться. Не знаю почему, но подобного волнения я не испытывал, находясь в орбитальном челноке. А тут – уже второй раз подряд у меня складывалось впечатление, что мы просто разобьемся, вместо того чтобы нормально приземлиться на посадочную полосу.

Посадив Аську на колени и велев крепко держаться за меня, я обхватил руками Ленку с Инной и приготовился… ко всему сразу, плоть до того, что на нас сбросят ядерную бомбу, стоит самолету остановиться. Была просто твердая уверенность, что если что-то случится, то благодаря моей силе мы выживем.

Самолет мягко коснулся покрытия выпущенными шасси и начал тормозить. Когда же мы остановились, я вздохнул с облегчением, девушки ласково так, синхронно погладили меня по голове. Как маленького…

– Ну… мало ли что… – буркнул я, отпуская улыбающихся супруг и Касимову, а вот Аська разделяла мои чувства и вставать не спешила, кажется, не шибко веря, что железная птица благополучно опустила ее на землю.

Собственно, повторялась картина, случившаяся после перелета в Америку, когда «Снежную деву» пришлось буквально отрывать от меня. В любом случае, как и в прошлый раз, Ленка с Инной в результате справились с малявкой и все втроем отправились в расположенную в хвосте комнатку, готовиться к «торжественному выходу».

Борт «номер два» медленно вырулил со взлетной полосы и сейчас двигался вдоль рядов разноцветных лайнеров, многие из которых были соединены телескопическими переходами с терминалами Рейн-Майнского аэрокосмопорта. К остальным самолетам один за другим подъезжали специальные автобусы. Водители останавливали свои машины под люками, аккуратно занимая заранее расчерченные на асфальте прямоугольники, после чего пассажирский салон поднимался на уровень дверей лайнера и вытягивался рукав перехода, по которому в него попадали люди.

Попросив у нашей улыбчивой стюардессы, бывшей к тому же воином немалого пятого ранга, налить мне чаю, я с интересом рассматривал кубические корпуса аэропорта, блестевшие под рассветными лучами восходящего солнца, когда заметил, как к брюху нашего самолета пристроились шесть военных машин. Выровняв скорость, они взяли борт «номер два» в коробочку и теперь неотрывно следовали вместе с ним, в то время как пилот выруливал летательный аппарат к одному ему известной цели.

– Это что? – спросил я женщину, поставившую передо мной чашечку с ароматным напитком, кивнув в сторону похожего на кирпич темно-зеленого броневичка. – Почетный эскорт?

– Повышенные меры безопасности, – просветила меня стюардесса, скромно сложив ручки на подоле. – В Землях Германской Нации сейчас введен желтый режим террористической угрозы в связи с особой активностью террористической организации «Освободительное движение Великой Албании».

– Блин, и здесь неспокойно! – я грустно ухмыльнулся, а затем, подцепив чашечку за ручку, отпил маленький глоточек горячего напитка. – Кстати. Куда это мы едем?

– Самолет движется к третьему VIP-терминалу.

– Понятно. – Я кивнул, как будто это действительно мне о чем-то говорило.

Высоко в небе громыхнула орбитальная фура, входя в плотные слои атмосферы и начиная торможение с выходом на расположенную неподалеку посадочную полосу, предназначенную для подобных аппаратов. Приземлялась, а точнее «падала», она почти вертикально, высоко задрав свой тупой нос кверху. Лишь незадолго до касания земли пилот слегка поменял угол, и, когда космический аппарат скрылся за ангарами, раздался тяжелый взрыв, а над постройками поднялось алое зарево.

– Это они навернулись, что ли? – произнес я, привстав.

– Нет, ваша светлость, – с мягкой улыбкой, успокаивающе произнесла оставшаяся невозмутимой женщина. – Посадка на взрывную подушку прошла штатно. Просто в этом аэрокосмопорту из-за дефицита свободного пространства приземления производятся на так называемую «пятку». Металлокерамический круг полукилометрового диаметра со специализированной системой торможения аппарата, расположенный в небольшом искусственном кратере. Уверяю вас, что это абсолютно безопасно, исключена даже ошибка, связанная с человеческим фактором, во время наведения и последующего падения орбитальной фуры.

– И что? Здесь постоянно так грохочет? – расслабляясь, я задал новый вопрос, вновь усаживаясь на место и потянувшись к чашке.

Ответить стюардесса мне не успела. Из задней комнаты выскочила полуодетая Инна и, увидев меня, всплеснула руками.

– Я так и знала! – воскликнула она, подбегая и хватая меня под локоть, потянув за собой. – Мы, понимаешь ли, волнуемся, а он тут чаи гоняет, вместо того чтобы собираться.

– А я и так, всегда… – хмыкнул я. – Как юный пионер!

– Готов он! – наигранно ахнула девушка и потащила меня уже двумя руками. – Ты посмотри, во что ты одет!

– А что? – я мельком глянул на свой довольно элегантный костюм, в котором покинул недружелюбные земли нашего заклятого стратегического партнера. – По-моему, все о'кей.

– Это по-твоему! – прошипела цесаревна, и я наконец-то позволил вытащить себя из кресла. – Где это видано, чтобы человек в твоем положении два раза подряд показывался перед журналистами в одном и том же. Да нас засмеют.

– Эй! Это насилие над организмом! Я буду жаловаться! В «Спортлото», «Очевидное-невероятное» и «АБВГДейку»! – заявил я, когда меня бесцеремонно запихнули в спальную каюту, прямо в руки к красной как рак и почему-то совершенно голой Ленке, из одежды на которой были только белые чулочки. – Эт-т-то что еще такое?

– Раздевай его! – тоном, не терпящим возражений, заявила Инна, после чего, дунув, откинула выбившийся локон волос с лица и метнулась к одному из шкафов.

Касимова-младшая, стараясь не смотреть мне в глаза, тут же приступила к выполнению приказа, ловко расстегивая пуговицы.

– Э-э-э! Дамы! Вы что творите при ребенке! – воскликнул я, попытавшись вырваться из цепких ручек боевой горничной. – Ленка, ты хоть стыд поимей, надень на себя что-нибудь!

– Некогда, – буркнула девушка, продолжая избавлять меня от верхней одежды. – Прости.

– Да ладно. Но я и сам переодеться могу! – поймав запястья Касимовой техникой липких рук, я быстро пресек дальнейшие поползновения в мою сторону, а затем ловко закрутил девицу, развернув ко мне спиной, и, не удержавшись, звонко шлепнул по аппетитной попке, от чего девушка, совершенно не ожидавшая подобного, тихонько взвизгнула. – Иди, одевайся, эксгибиционистка начинающая!

– А ну, прекратили! – рыкнула на нас Инна, выглядывая из-за дверки шкафа. – Сам так сам! Только побыстрее, у нас времени мало!

– Да что за спешка-то? – буркнул я, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– Мама Нина звонила, – тяжело вздохнув, сообщила мне Аська. – Вот они и начали суетиться.

Девочка была уже упакована по полной программе в черно-красное платьице и напоминала сейчас фарфоровую викторианскую куколку. Особенно из-за старомодного чепчика, украшенного белой шелковой розой. При этом дочка сидела на кровати, болтая ножками, обутыми в полусапожки, и с нескрываемым ехидством наблюдала за происходящим.

– А вы, юная леди, – строго посмотрел я на нее, – если уже готовы – марш за дверь!