В день последний хмурой осени Манной с неба снег упал, Как года брюнетку проседью, Землю мило украшал. На её больное тело Он ложился словно мазь, А вот сырость то и дело Превращала радость в грязь. Грязь для тела, как заноза — Мимо слухов не пройти, Как и снегу без мороза Белизну не обрести. Точно так же вот без Бога Радость в мире не найти. По расквашенной дороге Без Иисуса не пройти. Человек, не зазнавайся, Что посеешь, то пожнёшь, Без Христа, как ни старайся, Красотой мир не спасёшь. Взор Пушкина летит куда-то вдаль, Взволновано гляжу в глаза поэта, Застыла в них огромная печаль: Заметно это даже на портрете. И я, взглянув на всё в Господнем свете, От Господа вдруг получил ответ: «Ты знай, что в грешном мире быть поэтом Довольно трудно – должен нести свет». Всё ж не простит Господь поэту слабость, Призвав его мир грешный обличать: Он должен воспевать не только радость, Про горе он обязан рассказать. А если он продаст за деньги душу, Или за должность станет льстить властям, Бог на поэта гнев вдвойне обрушит: Нельзя служить обоим господам. Ромашка белая притягивает ближе, Краснеет, как влюблённый мак пред ней, Благодарю тебя, Творец, что вижу Неповторимую красу любви твоей. Люблю я хлеба свежее дыхание, Ловлю лесов бодрящий аромат, Благодарю Тебя, мой Бог, за обоняние, И осязанию, Творец, я также рад. Бежит ручей и как дитя смеётся, И шепчет тополь, словно старый друг, И пенье жаворонка в сердце отзовётся, Благодарю Тебя, Господь, что я не глух. Спасибо, что хожу, пишу, читаю, И за надежду в самый трудный час, И радуюсь тому, что прославляю Спасителя, страдавшего за нас. Колючий ветер застилает Могильный холм сухой травой, Давясь слезой, над ним рыдает Вдова, прижавшись головой. Недоговаривая слоги В словах, летящих из груди, В своей молитве просит Бога: «На час хоть мужа возврати». А ветер, даже и не силясь, Венок искусственный трепал, И вот пришёл ответ от Бога, И голос внутренний сказал: «Теперь ты просишь только час. А сколько времени в обиде Молчанье было среди вас? Друг друга не хотели видеть. Уж поздно каяться сейчас, Жизнь как кино не повторить, Она даётся только раз, Умейте каждый миг ценить». От храмов златоглавых пронесётся Колоколов хрустальная мелодия, И в сердце, словно эхо, отзовётся Во славу в честь Кирилла и Мефодия. Весна коснулась зеленью Балкан, Прекрасной песней окрыляя снова, Заслуга в этом сыновей славян, Создателей алфавита и слова. Первоучители – родник живой, духовный Славянской речью, красящей уста. Оставили народу клад огромный, Распространив учение Христа. А прочитав Священное Писание, Мы познаём, как мудрость глубока, И вместе с ней пришло к нам понимание, Что жизнь и смерть во власти языка. Пусть белизной цветёт, в саду играя, Преодолев холодных зим невзгоды, Славянской речи ветвь живая, Привитая Кириллом и Мефодием. Утро обрело румянец чудный, Солнце поднималось от земли. Я шагал весёлый и бездумный, А минуты жизни быстро шли. Находил попутчиков в дороге, Были очень разные они, Кто-то отрицал, как небыль, Бога, Кто-то видел Божие огни. С теми, кто не знал Творца и чёрта, Мне, казалось, было веселей. Боль в ногах, хождением потёртых, Я не выносил на суд людей. На одном из перекрёстков жизни, Когда солнце гнало тело в тень, Ощутил себя больным и лишним, И душа желала перемен. Так хотелось ей любви и счастья, Даже сладкой грусти иногда. Только грубый бич греховной власти Оставляет след свой навсегда. Пусть сейчас попутчики иные — Вера в Бога лечит и хранит. Только жаль мне годы молодые: Их уже никто не возвратит. В огне заката догорает лес, Но ночи не страшусь теперь я, к счастью. Христос воскрес! Воистину воскрес! И вера не подвластна смертной власти. Жемчужность звёзд в бездонности небес, Загадка их влечёт меня, как прежде. Христос воскрес! Воистину воскрес! И сердца стук растит в душе надежду. Взошла заря, и ночи мрак исчез, Раскрылась солнцу красочность цветов. Христос воскрес! Воистину воскрес! Так велика была Его любовь. Бог показал нам чудо из чудес, Закону не подвластно и мышленью, Христос воскрес! Воистину воскрес! Нам показав дорогу ко спасенью. |
