-Прости. Все будет хорошо, – тихо прошептала рыжая.

Я молча сглотнул ком в горле. Поток слез прекратился. Мы так и стояли некоторое время.

-Пойдем, – она прервала объятия.

Ее, теплая, нежная ладошка, крепко сжала мою. Она потянула меня прочь из парка.

-Сколько тебе лет, Дима? – спросила рыжая.

-Десять.

-О! Мне столько же, – улыбка засияла на лице девочки.

-А как тебя зовут? – спросил я.

***

Меня разбудил телефон. Его вибрация гулом распространялась по тумбочке, стоящей рядом с моей кроватью. Один из немногих случаев, когда мне удалось хорошенько заснуть и то запоролся. Я нехотя откинул одеяло и взял гребаный телефон. Это был папа. Протрезвел видно. Я вышел из комнаты и принял вызов.

–Алло. Это самое. Тебе деньги нужны? – отец с трудом выговаривал слова.

Мда. Похмелье не шутки. Особенно, когда тебе за сорок.

–Да пап.

–Сколько?

–Сколько сможешь.

–Давай уже цифру назови, – недовольно сказал отец.

–Полторы тысячи.

–Хорошо. Тебе на неделю этого хватит?

–Да.

Отец сбросил трубку. За окном уже было темно. Когда я вернулся в комнату, Леха сидел на краю кровати и с кем-то активно переписывался по телефону.

–Она через полчаса выходит. Я за ней пойду, – сказал он, увидев меня.

–Хорошо.

–Пойдем покурим?

–Пошли.

Мы вышли на балкон, расположенный в другой части дома и выходящий прямо на улицу.

–Хочу тачку, – сказал Леха, глядя на лениво проезжающий поток машин по освещенной улице. – Я не понимаю тебя, как можно не любить машины?

–Не знаю, – я выпустил клуб дыма, тут же унесенный потоком холодного воздуха. – Для меня это просто средство передвижения. Я бы не отказался от самой простой машины. Лишь бы тепло в салоне было.

–Нее. – Леха затянулся. – Я хочу красивую, мощную тачку. Чтобы все смотрели.

–И не менее красивую девушку рядом, – подметил я.

–Хоть в чем-то сходимся, – Леха выкинул окурок в банку на подоконнике.

Я последовал его примеру. Мы зашли обратно. Поставили чайник. Выпили по чашке чая. Леха собрался.

–Оставишь мне пару сигарет? – спросил я.

–Да, конечно.

Он кинул сигареты на стол у нас в комнате.

Леха ушел. Я выждал десять минут. Собрался и вышел со двора. Я побрел по улице к окраине станицы. Стало довольно холодно, учитывая, что я был в осенней куртке. Даже кофта под ней не особо спасала. Чего же я тогда не надел зимнюю куртку? Ее нет. Всю одежду, практически, я покупал себе сам. Деньги брал на летних заработках, либо откладывал со стипендии. Отец, ох как не любил покупать мне вещи. А если же и покупал, то это были самые некрасивые вещи, самого наихудшего качества. Я достал сигарету. На улице никого не было. Лишь где-то вверх по улице удалялась машина. Щелкнул зажигалкой. Подкурил. Небольшой огонек приятно согрел пальцы. Я так и простоял несколько секунд на пустом тротуаре: с сигаретой в зубах и зажигалкой, грея об ее пламя пальцы второй руки. Вышел из оцепенения. Двинулся дальше. Скоро показался светофор. Сейчас он казался бесполезным и одиноким. Его разноцветные огни, отражались размытыми пятнами на влажном асфальте. Я выкинул окурок. Он ударился об тротуар, пустив сноп искр. Сейчас поброжу еще полтора часа и вернусь. Очередной цикл будет закончен. В кармане завибрировал телефон. Интересно кто там? Это была Соня. Я принял вызов. Ухо коснулось холодного экрана.

–Привет, – неуверенно сказала Соня.

–Привет.

–Чем занят?

–Да ничем. Иду.

–Куда?

–Просто так.

–Слушай мне тут помощь нужна. Придешь ко мне?

Теперь понятно, о чем с ней Леха говорил в колледже. Знал, что я бродить пойду.

–Тебе Леха сказал?

–Нет, – Соня замялась. – Я по маркетингу не понимаю. Придешь?

–Хорошо.

Чтобы Соня не понимала маркетинг. Единственная из девушек нашей группы, активно отвечающая на этом предмете. Что-то тут не то. Это интересно.

***

Соня жила в квартире, в одной из серых многоэтажек советских времен, находившихся недалеко от колледжа. Голые деревья, раскачиваемые порывами ледяного ветра, выделялись на фоне горящих окон, черными, ломаными силуэтами. Погода ухудшилась. Появился мелкий дождь. Мда. Через неделю декабрь, а зимой и не пахнет. Во дворах было темно. Лишь лампочки у входа в подъезды выхватывали из темноты пятачок два на два. Я зашел внутрь нужного подъезда. Свет на лестничных площадках включался за счет датчиков движения. Соня жила на пятом этаже. Я поднимался по лестнице. Звук моих шагов эхом отражался от холодных, свежевыкрашенных в синюю краску, стен. Хоть ветер и дождь остались позади, я все равно мерз. Куртка промокла насквозь. Так, а вот и нужная мне квартира. Ледяной рукой, почти лишенной чувствительности, я достал телефон и позвонил.

–Ты уже пришел? – взволнованно спросила Соня.

–Да.

–Сейчас.

Через пару минут щелкнул замок. Дверь распахнулась. Из квартиры меня обдало теплым потоком воздуха. На пороге стояла Соня. На ней были розовые шортики и белая футболка. Ноги украсили разноцветные теплые носки. Волосы убраны в хвост.

–Заходи.

Соня закрыла за мной дверь. Я снял кроссовки.

–Да ты весь промок! – Соня обеспокоенно осмотрела меня. Коснулась моей ладони. – У тебя руки ледяные! Пошли, как раз чайник закипел.

Она быстро отвернулась. Я успел заметить, проступивший румянец на ее щеках. Повесив куртку, я пошел на кухню. Оттуда вышла еще одна студентка нашего колледжа, снимающая здесь комнату. Покосившись на меня, она прошла мимо. Соня уже успела заварить мне чай.

–Сколько ложек сахара? – спросила она.

–Три.

Соня склонилась над чашкой, насыпая сахар. Ее движения были аккуратные и мягкие.

–Садись, – Соня убрала прядь волос со лба.

Я сел. Обхватил чашку обеими руками. Тепло вернуло пальцам чувствительность.

–Шоколад будешь? – Соня стояла у открытого холодильника чуть повернувшись ко мне.

Только сейчас я обратил внимание на ее хорошую осанку. Ее стройные ноги. Как я три года этого не видел? Хотя, чему удивляться. Виделись лишь в колледже. А там одежда менее открытая.

–Да, буду. – ответил я. Все мысли пронеслись у меня в голове, скоростным поездом.

На столе оказалась плитка темного шоколада «Бабаевский». Это ввело меня в ступор. Перед глазами появилась мама.

–Дим, ты чего? – лицо Сони стало слегка напуганным.

–А что?

–У тебя вид резко стал таким отрешенным. Что-то не так?

–Мама просто этот шоколад любила.

–Почему любила?

–Она умерла, когда мне было десять.

–Прости, – виновато сказала Соня.

–Ничего.

Обычно у меня еще спрашивали, как и почему умерла моя мать. Однако Соня обошлась без этого. Она заварила себе чай. Мы принялись за поедание плитки. Чай и шоколад, здорово согрели меня и расслабили. Соня несколько раз легонько касалась моих пальцев, когда мы одновременно тянулись за очередным квадратиком шоколадки.

–Кажется ты просила меня маркетинг объяснить, – сказал я, когда от плитки шоколадки осталась лишь обертка.

–А, ну да, – рассеяно пробормотала Соня.

Мы прошли в ее комнату. Соня закрыла дверь. На одной стене висела гирлянда, медленно переливаясь разными цветами.

–К новому году готовишься? – я кивком указал на гирлянду.

–Мне просто нравятся гирлянды, – Соня села на кровать, застеленную пятнистым пледом, напоминающим далматинца.

–Где учебник? – я сел на край кровати.

Соня полезла в тумбочку рядом с кроватью.

Тут явно что-то не то. Она даже не открывала сегодня учебник.

–Вот. Объясни мне этот абзац, – Соня протянула мне раскрытый учебник, ткнув пальцем в нужное место. При этом она придвинулась ко мне ближе. Я почувствовал тепло ее бедра. Начинаю читать. Стоп! Мы уже давно прошли эту тему. Даже письменный опрос написали. Боковым зрением вижу, что Соня не смотрит в учебник. Она смотрит на меня и приближается. Я идиот! До меня дошло все! Едва я повернулся к Соне, как она прильнула к моим губам. Я выпустил учебник из рук. Тот глухо упал на ковер, словно не хотел мешать. Я обнял Соню и продолжил поцелуй. Она дрожала. Дыхание стало прерывистым. Соня потянула меня на себя. Мы оба легли на кровать.