Шикарно! Повезло с местом, повезло с погодой, повезло с компанией! Томас заглушил двигатель и, выскочив из машины, направился к дому. Ключ подошёл, гостиная и кухня оказались точно как на фотографиях, и даже чёрное кожаное кресло около камина выглядело почти порочным в своей соблазнительности. Ах ты, маленькая шлюшка! Томас ласково посмотрел на чуть потёртое, восхитительно мягкое — его задница чувствовала это заранее — сиденье. О да, вместе они проведут много, очень много приятных часов! Оставалось снять показания счётчика, пробежаться по комнатам и выбрать себе спальню с видом на дюны, чтобы не париться на тему любителей вуайеризма. Ну, в смысле, он и так не парился — ему бы вполне хватило совести со вкусом подрочить вечерком в освещённой гостиной с раздвинутыми занавесками на окнах. Но без свидетелей всё равно приятнее, что уж тут. Закрыв двери в остальные спальни, Томас вернулся к машине и начал заносить вещи. Да здравствует отпуск!
Впервые он решил отмечать Рождество в одиночестве. Год назад была очередь родственников Йенса, поэтому целую неделю пришлось провести в дыре с гордым названием Данк-как-то-там, которую на карте Германии и с микроскопом не сыскать. За почти пять совместно прожитых лет хочешь не хочешь, а обзаведёшься семейными традициями типа разделения праздников: один раз — к родителям Йенса в ебеня, а следующий — к матери Томаса, тоже в ебеня, но в Майами. Откровенно говоря, последний вариант ему нравился больше. Он даже в кои-то веки подружился с отчимом. Правда, это вполне могло произойти из-за того, что тот забрал мать за океан. Нет, Томас её очень любил, но в больших количествах она здорово утомляла.
Когда эта маленькая вертлявая блядь, в смысле Йенс, трахнулся с другим мужиком прямо во время новогодней вечеринки, на которую они, кстати, пришли вместе, Томас расстроился. Очень расстроился. Так расстроился, что пошёл и обожрался бургерами на полжизни вперёд, ведь когда древние греки говорили об амброзии, они точно имели в виду бургеры. А потом долго блевал, потому что, оказывается, даже божественной еды можно переесть. А может, это был Jägermeister. Или пиво. Или та текила была лишней? В общем, когда Томас вернулся домой, Йенс пропал, как, собственно, и его вещи. Только второй комплект ключей аккуратно лежал на столике в прихожей.
Пожалуй, в начале их отношений ни о каких высоких чувствах даже речи не шло — всё банально завязалось на сексе. Неземная любовь так и не проклюнулась, зато за столько лет они срослись, сжились, сдружились, притрахались друг к другу, поэтому да, предательство оказалось очень болезненным. Прямо как влететь коленкой в угол стола. А ещё унижение. Что может быть хуже, чем найти своего партнёра голым, отсасывающим левому мужику за неплотно прикрытыми дверями чужой спальни в переполненном нетрезвыми людьми доме? Вот то-то. Скажи Йенс прямо, что ему наскучило, влюбился, хочется сильных эмоций, неужели Томас не понял бы? По крайней мере, они могли сохранить нормальные цивилизованные отношения без взаимных обид. Но нет, у кого-то зачесалась задница! Или что там у него зачесалось. Гланды.
Первое время Томас тосковал. Один в двухэтажном доме, на огромном огороженном участке, и даже на работе ему полагался отдельный кабинет. Не то чтобы он жаждал общения, но всё-таки человеки — животные социальные, в том числе и программисты. Особенно программисты. Трахаться-то хочется хоть в пустом доме, хоть в одиночной кам… в офисе. В общем, приятного во всей этой ситуации было мало, как бы Томас ни старался держать лицо.
А потом к нему вдруг пришло прозрение. Что он уже не первую неделю находит грязные футболки по всему дому, не кладёт ключи на столик в коридоре, скидывает кроссовки, не заботясь о том, чтобы они встали по линеечке, находит книги-документы-гаджеты именно там, где оставлял, будь это хоть бачок унитаза, хоть кухонный стол… И реакции ведь нет. То есть совсем. Ти-ши-на. А ещё он ел мясо. Много мяса. Жареного. И картошку фри. И пироги, и мороженое, и даже заказывал пиццу, и ел чипсы с начос. И пил пиво. Алкогольное!
Именно на этой мысли вся боль расставания вдруг резко поутихла.
Невероятная аккуратность Йенса не просто поражала воображение — шокировала: брызги на зеркале в ванной, отпечатки пальцев на лакированной поверхности кухонного шкафчика, брошенный на диване планшет — любой беспорядок подлежал немедленной ликвидации. Но справедливости ради стоило признать: Йенс прекрасно осознавал то, что это его личный загон, поэтому от Томаса требовалось только не разбрасывать вещи. А вот ужасы здорового питания оказались неизбежны. В чёрном теле его, конечно, никто не держал, но алкоголем, хот-догами, бургерами и прочими не менее восхитительными результатами чьего-то кулинарного гения удавалось насладиться только по праздникам. В принципе, эти ухищрения не пропали даром: возможно, красавцем Йенс не был, но смотрелся всё равно роскошно, а за его тело и умения в постели определённо стоило потерпеть и бубнёж по поводу брошенной после тренировки сумки, и паровую курицу, и ограничение в пиве… хотя нет, вот пиво — это зря. Пиво — продукт национальной важности. Нельзя же быть таким непатриотичным!
После внезапного осознания всех плюсов одиночества первым побуждением Томаса стало желание заказать огромную пиццу. С беконом и сыром в краях! Что он и сделал, заодно сгоняв в ближайший магазин за спиртным. Несколько дней продолжалась эта безудержная оргия калорий, сопровождаемая разведением сладостного, ласкающего душу свинарника. Ради такого счастья не жалко забить на загоны об одиночестве. А секс? Ну, а что секс? Порно и правую руку ещё никто не отменял, а если станет совсем невмоготу, найти одноразовое приключение вполне реально. Жизнь прекрасна!
Впрочем, к началу рабочей недели Томас вздохнул и скрепя сердце полез на сайт фирмы, занимающейся уборкой частных домов. Конечно, вряд ли он вернётся к паровой сёмге со шпинатом, но похерить результаты многолетних трудов было откровенно жаль: всё-таки именно из-за правильного режима питания и регулярных, благодаря пинкам Йенса, занятий спортом Томас не выглядел так, как должен выглядеть стереотипный программист. Поэтому ни пробежки по утрам, ни фитнес, ни свежевыжатые соки никуда не делись. Правда, и прежнего фанатизма больше не наблюдалось.
Незаметно пролетел год. Томас поменял машину, побывал в Греции, заработал нехилую премию, застолбил отпуск на Рождественскую неделю и, естественно, собрался в это время навестить мать. Однако… Что на него нашло и почему идея провести все праздники в одиночестве где-то в жоп… на краю мира показалась ему свежей и привлекательной, он и сам никогда не смог бы объяснить, но в один прекрасный момент вдруг сдал билеты до Майами и полез шерстить сайты по аренде домов в Дании. А что? Четыре-пять-шесть часов в машине — и он на месте. Северное море рядом, почти полное безлюдье, за исключением пары-тройки семей в соседних домах, а если повезёт, ещё и снег выпадет. Красота!
Искал он долго, однако ничего маленького, но приличного на вид так и не нашёл, поэтому решил не смотреть на цену, а тупо снять дом с тремя-четырьмя спальнями и банально не использовать ненужные. В конце концов, он едет отдыхать. Да ещё и один, а нельзя же экономить на себе. Так что, выбрав дом с самой уютной на вид гостиной, смело тыкнул на «оплатить». Да, он проведёт там две недели; да, Рождество вместе с Новым годом встретит в одиночестве; и да, его это радовало: последняя вечеринка встала ему поперёк Йенсового горла, можно сказать, так что все могут идти на хуй, а герр Шульц пропадёт для этого мира! Кстати, там же есть Wi-Fi?
И теперь Томас мог убедиться в том, что дом стоил отданных двух с половиной тысяч. Светлый ламинат, камин у выложенной серым камнем стены и, главное, два мягких чёрных кожаных кресла с таким же диваном прямо посередине гостиной. Огромным, о-о-очень мягким, очень чёрным и очень кожаным. Что ещё надо для счастья? Интернет. Телефон и планшет с ноутом с готовностью поймали Wi-Fi, кое-какие продукты под присмотром пива с комфортом оккупировали холодильник, стопка книг, как финальный аккорд, заняла положенное место на прикроватном столике, Wii — у телевизора, а Томас — на диване. Правда, ненадолго, только чтобы проверить, насколько мягкость дивана соответствовала требуемым стандартам по шкале задницеметра. По всему выходило, что измеренная величина стремилась к Абсолюту. Томас вместе с задницей благословили дизайнеров и поднялись: не мешало бы съездить в город и сходить к морю, раз уж они сюда добрались.
