Он слышал, что в Криоре был кошмар, но такого он даже не мог представить.
- А что было с другими дирижаблями? - спросила Рашира.
Девушек рассказ тоже не радовал, однако узнать, что случилось, хотелось всем.
- Первый дирижабль сумел уйти, - сказала двельфийка, спокойно идя вперед. - А вот второй сбили, когда тот отлетал от города. Все, кто был внутри, погибли, а редкие выжившие пожалели, что не сдохли в огне.
Только одному дирижаблю удалось уйти...
На один помещалось несколько сотен человек и все они...
Кошмар!
Как же ужасно там было!
- Как выжили те, кто остался в городе?
Девушка остановилась.
Она задрожала. Быстро вытерла подступившие слезы, вздохнула.
- Те, кто все же уцелел, отошли в центр города, куда снаряды не долетали, - сказала она. - Псы же сумели добраться до схронов с горючим, добыли со склада взрывчатку и с помощью амулетов огня... подожгли город... - она подняла голову к небу. - Должно быть, красиво было со стороны... Черный Город Криор засиял на все Просторы... Огонь был таким сильным, а дыма так много, что сами небеса почернели и засияли...
Все остальные замолчали, а девушка продолжила путь.
Лил уверенно вела их вперед, к нужному месту, не останавливаясь и не задерживаясь. Она точно знала, куда идти, и ни на что не отвлекалась.
Лишь один раз она остановилась у главной дороги и несколько секунд грустно смотрела на нее, не говоря ни слова.
- Папа! Нет! Папа вставай, нам нужно идти! - кричала она, заливаясь слезами. Она понимала, что уже ничем ему не поможет, укус был слишком глубоким и сильным, и заражение уже распространяется по всему телу, но разум отказывался в это верить.
Ее сильный, могучий и непобедимый папа даже тролля мог победить. Он никогда не проигрывал, он всегда побеждал и не сдавался. Он был гордостью рода Крушащих Дланей, он был героем...
- Все хорошо, медвежонок, - улыбнулся отец, погладив дочку по голове.
Его добрая улыбка была теплой и нежной, какой она всегда привыкла его видеть. Несмотря на то, что она всего лишь двельфийка, полукровка, он любил ее.
- Нет... Пожалуйста... не бросай меня... - ревела девушка, держа его за руку.
- Все будет хорошо, - смотрел он ей в глаза. - Я уже никогда не пойду, но еще могу задержать их... Ступай... Выживи... Ты гордость нашего клана.... Ты наша надежда... Ступай...
Он достал из сумки большую связку динамита. Взрывчатки было достаточно, чтобы отправить тварей на тот свет, и он собирался доставить ее прямо в центр их строя.
- Не оставляй меня... прошу....
- Прости милая... - он отпустил ее руку, а затем посмотрел на того, кто стоял за ней. - Позаботься о ней, мой друг. Защити ее...
- Защищу...
- Прощай, мой милый медвежонок...
Он взял ее на руки, а затем ушел, оставляя девочку одну.
А мощный взрыв стал словно последним словом великого воина...
Песней его угасающей судьбы....
- Идем, - двинулась она дальше. - Площадь в центре стала последним оплотом обороны. Там все и держались, и отбивались, пока враги наседали с разных сторон. Пока горел город, мы выживали и отбивались... Пока за нами не прибыла подмога.
- Подмога все же прибыла?
- Да, один дирижабль с пассажирами спасся и быстро добрался до Рамау. После проверки выживших на вирусы сюда прибыли спасатели. Целители Храма Возрождения и два дирижабля с пиромантами, чтобы выжечь все тут.
- И они помогли? - даже немного обрадовался Эмиль.
Новость, что кто-то выжил и пришел на помощь, обнадеживала. Все же тут случились ужасные вещи, но хоть какой-то просвет остался.
- Они прибыли только через три дня, - мрачно изрекла Лил. - К тому моменту нам уже было плевать...
***
Я медленно брел по улочкам верхнего яруса.
Тут народа было несколько меньше, чем ниже, да и ко мне люди старалась особо не подходить. Но мне уже давно было плевать.
Кошмары случившегося преследовали меня.
Они заставляли меня вспоминать. Каждый ужасный день, проведенный тут, каждую деталь пережитого. Мне хотелось спрятаться, закрыться от мира и сдохнуть, чтобы только не видеть все это, но я заставлял себя держаться.
Видения все преследовали меня. Они постоянно вспыхивали, когда я оказывался в знакомых местах. А поскольку я был из тех, кто уводил зомби подальше, то бывал я практически везде.
- Скорее, уводите гражданских! Они обходят нас! Держитесь!
- АААААААААААААААА!!!!
- Твари вырываются из канализации!
Они были везде. Всюду. Будто внутри нас.
Всем потом снились кошмары. Ужасы пережитого вновь и вновь пытались свести нас с ума.
Дирижабли были уничтожены, а те, кто пытались бежать, становились легкой добычей для зомби. Немногим выжившим удалось закрепиться на самом верху и отбиваться, пока не пришла подмога. И, пока город горел, мы все молились, чтобы не было дождя.
Но богам будто было плевать на нас, и, когда все было особенно плохо, пошел еще и дождь, который больше мешал нам, чем тварям. Зато хоть катапульты перестали стрелять, так как от влаги веревки лопнули, и оркам пришлось их заменять.
Три дня...
Столько нам пришлось выживать...
Жаль, так мало смогло уцелеть...
***
Они стояли насмерть!
Несокрушимые, непобедимые воины.
Стальные Быки всегда были гордостью любой армии, один вид их могучих фигур, закованных в тяжелые доспехи, внушал и придавал уверенности. Нерушимая стена, которая еще ни разу не была прорвана, всегда стояла на страже и приносила победу.
Варлоки всегда были, есть и будут символом победы, символом превосходства жителей Свободных земель над безумной армией орков.
Но сейчас даже эта непобедимая сила таяла и угасала.
Стальные Быки были созданы для противостояния армии врага. Для устрашения, для того, чтобы сдерживать и давить, пока остальные атакуют. Но они не были предназначены для битвы с легионом безумия.
Отвратительная армия зомби - это не армия живых и разумных врагов.
Орков можно испугать, орки чувствуют боль, орки, несмотря на все их зверства, все же умеют чувствовать и обладают эмоциями.
Зомби же лишены всего этого.
Им неведома боль, их не волнуют раны и травмы, им плевать на собственные жизни, они не обладают даже мозгами.
Все, что они могут, это забрасывать врага своими телами, давя его неустанно, без сомнений или страха, постепенно подтачивая его силы, и капля за каплей уничтожая.
Быки держались, сколько могли. Часы их неустанной борьбы давали остальным шанс выжить, но даже они не могли стоять вечно.
Город горел.
Он пылал уже несколько часов, и ночное небо окрасилось алым, будто сами небеса загорелись от исполинского костра. Сияние рубинового цвета было таким сильным и ярким, что видно его было на многие километры вокруг. Горящий, сжигающий сам себя город, тлеющий, как угли, покрывающийся несмываемой копотью, пропитанный сожженной плотью, умирал на глазах выживших.
Твари не чувствовали боли, им было плевать на жар и огонь, ведомые лишь инстинктами они горели, сгорали и умирали один за другим. Объединенные в единый организм, мутировавшие создания не в силах были остановить всепожирающий и очищающий огонь.
Даже орки, что находились вне крепостных стен, отшатнулись, когда цель их долгой осады обратилась в исполинский костер. А дым, что на них нес ветер, заставил свиномордых бежать, спасаясь от облака пепла и смога, которому было все равно на их силу и свирепость.
А те, кто выжил, сражались, они отбивались от волн наседающих врагов.
Они били, рубили, жгли и умирали, они отдавали свои жизни только, чтобы унести за собой на тот свет как можно больше тварей. Вокруг них уже образовалась гора из трупов и кусков тел, которые просто разлетались в разные стороны.
