-Да, похоже, что так, -ответил я. -Простите, что напрасно обеспокоил вас. Но, честное слово, беседа с вами была чрезвычайно полезной. Так вы любите читать поучительные сочинения?

- Конечно. Произведение должно быть поучительным.

- Хорошо, я как-нибудь постараюсь написать такое в вашу честь. Опишу человека вашей профессии.

Я постарался поглубже спрятать иронию, так что он ничего не заподозрил. Проводив его до дверей, я вернулся и сказал компьютеру: - Слыхал? Народ требует поучительных сочинений! А сейчас позволь мне взглянуть, что за любовную историю ты накропал от моего имени. А глобально-поучительную историю, предназначенную для всех на свете и, в частности, - для мастеровых всего мира, мы с тобой сочиним потом...

МОДНАЯ ТЕНДЕНЦИЯ

Увеличивая нашу мудрость, опыт не уменьшает нашей глупости.

ГЕНРИ ШОУ (1818-1885)

Миранда оттолкнула бутылку.

- Ты что, решил меня напоить? Джентльмены так не поступают. Ну, что? Ты идешь со мной или нет?

Она сказала это почти весело, но в складках ее губ уже затаилась злость.

Он оставил бутылку.

- Какая муха тебя сегодня укусила?

- Да уж не та, что кусает тебя, как только мы остаемся наедине!

Все еще не понимая, чем вызвана подобная перемена в ее настроении, он решил прибегнуть к традиционной уловке.

- Я же люблю тебя!

- Ничего подобного! Ты просто спишь со мной!

- И ты хочешь сказать, что тебя это обижает? А я бы на тебя совершенно не рассердился если бы ты захотела от меня того же. И даже пошел бы с тобой прогуляться после этого.

Он ждал от нее вспышки гнева, от которой еще больше темнело ее смуглое лицо, делавшееся похожим на лицо прекрасной индианки, готовившейся снять с тебя скальп (как-то он рассказывал ей о жизни древних индейских племен, хотя и сам точно не знал, скальпировали ли они своих обидчиков), но предположение его не оправдалось: она вдруг сникла и готова была разрыдаться.

- Больше всего меня обижает твой цинизм!

- Профессиональная черта, дорогая. Занимаясь изучением людских нравов больше тридцати лет, трудно не превратиться в циника или хотя бы не попытаться абстрагироваться от человеческой глупости!

Растянувшись на широком диване мягкой светлорозовой кожи и тем самым как бы еще раз продемонстрировав свое презрение к глупости, он осторожно добавил:

- Впрочем, мне всегда казалось, что тебе нравится эта черта моего характера.

Нагое смуглое тело Миранды на фоне светло-розового дивана выглядело очень пикантно. Каждый раз, когда она раздевалась, ему было нетрудно представить себе ее одной из тех тонконогих дочерей прерий, о которых он читал в старинных книгах. Но сегодня она наотрез отказалась доставить ему эту радость. Неожиданным было и то, что она не давала гневу выплеснуться наружу, хотя он уже привык терпеливо сносить сцены, которые она ему закатывала.

- Я тебя все еще люблю и все еще уважаю, но мне неприятна твоя примитивная чувственность. Уж не дикари ли, о которых ты постоянно читаешь, оказывают на тебя такое воздействие?

Он призывно поманил ее пальцем. Миранда, поколебавшись, почти вплотную пододвинулась к нему. И не отстранилась, когда его рука вроде случайно оказалась на ее бедре. Лишь сказала с наигранной горечью в голосе:

- Твоя необузданная похотливость невыносима. Я ведь тонкая, романтическая натура, неужели ты этого до сих пор не понял, милый? Какой же ты после этого антрополог, этолог, искусствовед и бог знает что там еще, если не понимаешь таких элементарных вещей? Мне так нужны нежность, ласка, мне нужно, чтобы, гуляя со мной, ты обещал достать мне с неба звезду... Вместо этого в промежутке между двумя лекциями тащишь меня в постель...

Он отвернулся, чтобы не видеть страдальческого взгляда ее полыхавших мрачным огнем глаз, огнем распалявшим его страсть, значительно поубавившуюся с возрастом. Он видел: что-то в их отношениях изменилось. Причем не по его, а по ее воле. Но что ее, собственно, не устраивает? Красоты захотелось? Так большей красоты, чем здесь, ей никто не сможет предложить, ведь всё здесь обставлено по ее вкусу.

Прославившийся в последние годы благодаря остроумным и тонким лекциям по истории человеческих цивилизаций, которые транслировались по головидению и вызвали огромный интерес, а следовательно, немало способствовали округлению его банковского счета, он, человек могучего интеллекта, сорил деньгами, потакая малейшей прихоти Миранды. Она не желала, чтобы что-то здесь напоминало о ее предшественнице, и они устроили свое любовное гнездышко - суперроскошное и ультрасовременное - так, как она сама того пожелала. Романтичная натура. А ведь не далее, как позавчера, она металась на этом диване, предаваясь любовным утехам с неистощимой изобретательностью и требуя от него безудержной страсти, совершенно забывая при этом, что он почти вдвое старше ее. И вдруг - прогулки и звезды! Неужели за те два дня, что они не виделись, она превратилась в мечтательную недотрогу?

Естественно, ничего этого он ей не сказал, понимая, что действительно обидит ее. А мораль их общества требовала безусловного уважения человеческой личности и равноправия в отношениях между полами.

Раз ей сегодня хочется изображать из себя романтическую натуру, пусть будет так, он знал, как быстро меняются ее настроения. Не пройдет и дня, как она потеряет к романтике вкус и снова превратится в буйную праправнучку индейского вождя :когда-то он назвал ее так, и в этой роли она сама себе очень нравилась. Интересно, испытывали ли романтические порывы дочери прерий? Вряд ли. Романтика хороша, когда спишь вот на таком диване, а не на голой земле или полной блох шкуре бизона. Уж если кто из них и романтик, так это он. Иначе как объяснить, что он постоянно ищет в лицах знакомых женщин черты представительниц прекрасного пола древних народов. Причем вовсе не потому, что он был неспособен дать трезвую и несколько отстраненную, ироническую оценку прошлому; казалось, что в те далекие времена мужчинам было намного легче управляться со своими партнершами.

- Ну что ты молчишь и даже не пытаешься оправдаться? - попыталась Миранда вызвать его на разговор.

- Так с какой галактики тебе достать звезду, моя милая индианочка? миролюбиво пошутил он и погладил ее длинные, черные как синь, волосы, которые так любил за их естественный цвет и их естественную пышность. Он был убежден, что подобная ласка созвучна ее романтическому настроению.

Миранда оживилась, глаза ее радостно засияли; он попытался обнять ее за плечи, нежно привлечь ее к себе, но, не поняв его намерения, Миранда стала отбиваться. Перехватив его левую руку и задохнувшись в порыве очаровательного гнева, она поднесла к его глазам хронометр со специальным браслетом, которым было перехвачено его запястье.

- Полюбуйся! Вот что ты сейчас представляешь! Содержание адреналина, кровяное давление, деятельность надпочечников - всё у тебя на пределе... всё!

Он бросил взгляд на показания микродатчиков, встроенных в медицинский браслет, и только усмехнулся. Браслет этот был снабжен хронометром и миниатюрным компьютером, по пульсу, температуре тела, биотокам и прочей чертовщине, постоянно контролировавшим состояние здоровья владельца и при малейшей опасности специальным сигналом предупреждавшим о необходимости обратиться к врачу. Даже если пренебречь этим предупреждением, врачебного осмотра все равно не избежать: сигнал одновременно поступал в память компьютера ближайшей поликлиники, который отыскивал адрес пациента и немедленно отправлял врача на дом. В нашем сверхгуманном обществе такой браслет получал каждый, кому перевалило за пятьдесят.

- Но ведь это совершенно естественно. Неужели ты хочешь, чтобы у меня не действовал надпочечник, когда ты лежишь на мне в такой позе.

Шутка насчет органа, подстегивающего либидо, не понравилась ей, очевидно, сегодня ей было не до шуток.

- Может, это и естественно, но я не хочу тебя видеть таким. Любовь для тебя - это всего лишь способ восстановить гормональный баланс организма. Эх ты, сердцевед! Ты даже вот настолько не представляешь, что может твориться в душе женщины!