— Говоришь так, словно я простая вещь. Но все это просто физиология и влечение из-за запаха.

— Это не так! Может, вначале что-то подобное было, но сейчас все иначе. Мне нравится в тебе всё, даже твое упрямство и напускная холодность, потому что я вижу, насколько на самом деле ты добр и заботлив. Я не знаю, почему ты скрываешь эту свою сторону, но я люблю в тебе даже то, о чем еще не знаю!

Тао резко содрогается от его слов и бледнеет, опуская взгляд и бегая им из стороны в сторону.

— Ты ошибаешься. Ты не представляешь, насколько сильно ты ошибаешься!

Голос Хуана звучит тихо и хрипло. Убрав от себя руки альфы, омега направляется к берегу. Уже стоя на твердой поверхности, он оглядывается, смотря на медленно шагавшего за ним Криса.

— Думаю, здесь мы закончили. Если не возражаешь, то через час давай отправимся домой.

Ифаню не остается ничего, кроме как кивнуть. Разворачиваясь, Тао едва не бегом спешит к дому, попутно быстро смахивая наворачивающиеся слезы.

*

Прощание с Чонином происходит скомкано, сухо и быстро. Ким недоумевает, что опять могло произойти, но, как и прежде, не лезет с расспросами.

В машине Тао принципиально садится на заднее сиденье, подальше от альфы и игнорирует его, глядя в окно.

Крис изредка бросает на него взгляды в зеркало заднего вида, чувствуя, что своим признанием он только окончательно все испортил. Спустя час молчания, Ву тихо все-таки решается спросить:

— Могу я узнать хотя бы, почему ты так категорично настроен против отношений со мной? Прости, но я не верю, что дело лишь в том, что ты воспринимаешь истинность как физиологическое влечение.

Тао делает вид, что он не услышал вопроса, и Ифань смиряется, отворачиваясь и сосредотачиваясь на дороге. Когда спустя почти двадцать минут позади слышится голос омеги, альфа искренне удивляется, но еще сильнее его шокируют слова Хуана.

— Хочешь откровенность за откровенность? Хорошо. Мои родители были истинными. Идеальный союз, не расставались ни на секунду, и любили друг друга едва не до потери пульса. Я как дурак в детстве думал, что встретить свою пару — самая главная вещь на свете. Не встретил — прожил жизнь зря. Но родителям их любовь стоила жизни. Их истинность их же и убила. Это очень опасно, делать кого-то другого центром своей жизни. Такого я абсолютно не хочу. Ребенком я, правда, ждал тебя, а сейчас… лучше бы тебя не было.

Крис сглатывает подступивший к горлу комок. Ему больно от слов Тао, так же как и больно видеть, как омега отворачивается к окну, смаргивая слезы.

Остаток пути они проводят в тишине, каждый размышляя о своем.

*

Доехав до дома Тао, Ифань выходит вместе с ним из машины. Омега быстро прощается, но прежде чем он успевает уйти, альфа задерживает его, беря за запястье. Хуан оглядывается, хмурясь.

— Мне жаль, что с твоими родителями это произошло. Но я все равно не буду сдаваться. Потому что мы не они. И у нас все будет по-другому!

Медленно вытянув из захвата свою руку, Тао криво усмехается.

— Посмотрим. Я уверен, что выиграю в нашем вчерашнем споре. А значит, хочешь ты этого или нет, но тебе придется отказаться от меня. Чанёль и Бекхён разойдутся гораздо раньше, чем ты думаешь.

— Ты же не встанешь между ними?

— Нет. Они сами все разрушат. Ты ошибаешься, если думаешь, что истинность это все, что нужно для счастья. До понедельника, Ифань!

Хуан поправляет на плече лямку с сумкой и уходит к подъезду. Крис прислоняется спиной к машине, стараясь понять, что такого знает омега, о чем неизвестно ему. Возможно, ему стоит поговорить с Чанёлем чтобы суметь хоть как-то сложить картинку происходящего. Ведь теперь от отношений между Паком и Бёном зависит и их с Тао будущее.

====== Глава 11. Переходные моменты ======

В зале аэропорта в обнимку стоят высокий смуглый альфа и миниатюрный до невозможности женственный омега с полуторагодовалым малышом на руках. Напротив них Тао и Бекхён, виновато опустившие головы. Старший омега глядит на них снизу вверх, сердито хмурясь.

— И как вы оба могли не сказать мне о том, что встретили своих альф!

— Папа…

— Бекхён! Я серьезно! Когда прилетим, позовете их на торжество!

— Нет! Только не это! — омеги одновременно отрицательно качают головами.

— Что за несносные мальчишки! Хватит! Это наше с Сяомином торжество, так что не спорить! Иначе я сам найду их телефонные номера и приглашу.

Омеги только закатывают глаза. Несмотря на внешнюю хрупкость и миниатюрность, Джун даст фору многим альфам. Во многом таким он стал, закалившись жизненными неурядицами. Стоявший рядом Сяомин только посмеивается, глядя на понурые личики своих сыновей.

— Ладно, Джун, хватит их ругать. Лучше поговорите пока с Бекхёном, а мы немного побеседуем в стороне с Тао.

Альфа кивает головой в сторону и омега следом за ним отходит к стене.

— Да, Сяомин?

Мужчина становится серьезным, вынимая из кармана визитку и передавая ее Тао, который недоуменно смотрит на прямоугольник в своих руках, но прочитав имя человека на ней, поджимает губы. Альфа внимательно наблюдает за выражением лица омеги.

— Когда я разговаривал с господином Гу, он сказал, что ты уже давно не появлялся у них.

— У меня много работы.

— Тао, ты же не ребенок. Не игнорирую чужую заботу.

— Я могу со всеми проблемами справиться сам.

Сяомин вздыхает, притягивая парня к себе и обнимая его, грустно произносит:

— Мне следовало уделять тебе больше внимания, после смерти брата. Если бы я проводил свое время с тобой…

— Тогда я бы не выжил. Сяомин, ты прав, я не ребенок и прекрасно понимаю, что ты вкалывал сутками, чтобы у меня была возможность жить и иметь все то, что есть сейчас.

— Ты так и не расскажешь даже мне, что произошло, пока меня не было рядом?

Тао отрицательно качает головой.

— Это не важно.

— Важно. Я же вижу, как это сломало тебя. И ты отказываешься принимать своего альфу.

— Бекхён наябедничал?

— Поделился, — альфа отстраняется, заглядывая в глаза омеги, шепотом добавляя — Я уверен, что твои страхи напрасны. Наши пары — это те, кто лучше других способны понять то, что у нас на сердце. Ты же сам чувствуешь как тебе больно, когда ты отталкиваешь его. А представь, какого ему, м?

Тао опускает взгляд, поджимая губы и краснея. Сяомин тихо смеется, вновь его обнимая.

— Эх, хоть и говорите, что взрослые, но вы с Бекхёном еще такие дети. Мне ли не видно, что вы оба влюбились по уши…

— Неправда!

— Меня-то можешь не обманывать! Может, расскажешь, какой он этот Ву Ифань?

— Вредный и упрямый! А еще несносный и самоуверенный!

— Такое чувство, будто ты себя описываешь.

— Эй!

— Но он мне уже нравится.

— Сяомин!

— Но главное, чтобы он нравился тебе, а в этом я не сомневаюсь.

— Летите уже в свою Европу!

— Так-то ты разговариваешь со старшими.

— Я все равно буду по вам скучать.

— Хорошо, закончим этот разговор, пока ты не объявил мне бойкот.

— Не дождешься, — Тао улыбается.

— Но доктору Гу все-таки позвони.

Омега кивает, смиряясь.

— Ладно.

— Предупреждаю сразу, я перезвоню ему и уточню, записался ли ты на прием.

— Другого я не ожидал.

— Вот и чудно. А теперь пошли, а то Джун уже измахался руками, зовя меня на регистрацию. Нам пора.

Возвращаясь к остальным, Тао на прощание обнимает старшего омегу, получая крепкие объятия с наставлениями беречь себя и заботиться о здоровье. Тао послушно кивает, улыбаясь. Ему всегда приятно чувствовать искреннюю заботу папы Бекхёна, потому как Джун дает ему возможность почувствовать ту любовь и заботу родителей, которой он был лишен.

Альфа и омега еще раз обнимают сыновей по очереди, после спеша на рейс.

Омеги какое-то время смотрят им вслед, пока родители не скрываются из виду. Переглянувшись, Тао и Бекхён идут на стоянку, забираясь в машину.