Оглянувшись, убеждаясь, что они в одиночестве, Хань обращается к Сюмину, наблюдавшему за рябью на воде.

— Прости, что уделял тебе так мало внимания всё это время.

Удивление отразившееся на лице Минсока сменилось насмешкой.

— Что на тебя нашло, Ханни? Ты привел меня сюда извиняться?

— Вроде того. Мы давно не виделись, да и не разговаривали толком. У тебя ведь всё хорошо? Как ты жил эти годы?

Сюмин хотел отшутиться, но в памяти всплыли наркотики, алкоголь, истерика, разрушенная квартира, мертвый ребёнок. Тяжело выдохнув, Ким посмотрел на друга, натянуто улыбнувшись.

— Бывало и лучше. Но теперь всё отлично, можешь не переживать.

— Умини-хён, — Лухан замялся, — Ты последнее время вел себя странно. И сегодня, в общем, мне могло показаться, но…

Модель поджал губы, отчего Ким спросил:

— Но что?

— Ты беременный?

Глаза Сюмина медленно распахнулись, и он крайне нервозно наигранно засмеялся.

— Я? Серьезно? — Минсок нервно оглянулся назад, проверяя, одни ли они и, за секунду став серьезным, тихо рыкнул, — Как ты узнал?

Не пугаясь даже такого жуткого вида друга, Хань потрясенно выдохнул:

— Значит правда?! Но кто отец?

Сюмин простонал, отвернувшись к озеру.

— Чёрт! Мог бы догадаться, что это было только предположение.

— Ты не ответил на вопрос! Кто отец ребёнка? Я надеюсь, ты знаешь это? Или ты как раньше спишь с кем попало?

— Успокойся, Ханни. Это давно в прошлом, — помявшись, Ким спрятал руки в карманы брюк, — Отец — Чонде. Но не вздумай ему рассказать об этом!

— Он не в курсе? Но почему?

— Это его плата за развод. Равноценный обмен.

Взгляд жениха забегал, пока он судорожно подбирал слова, стараясь не разразиться негодующей речью.

— Мне кажется, он должен знать! Он же любит тебя!

— Это моё решение, Хань! Ты можешь считать его неправильным, но, как мой друг, пожалуйста, хотя бы сделай вид, что принимаешь его.

Взгляд Минсока был уверенным и непоколебимым, доказывая, что это решение было не сиюминутным, а значит, менять его омега не станет. Вздохнув, следом за другом пряча руки в карманы, Лухан поджал губы. Пытаться переубедить Сюмина было бесполезно, а ссориться совершенно не хотелось, ведь тогда Ким запросто может прекратить с ним общаться.

С минуту они стояли в молчании, глядя на водную гладь. Первым вновь заговорил жених, тихо и неуверенно спросив:

— И что теперь? Что ты будешь делать дальше?

— Для начала закончу дела в Корее, следует разобраться с судом Бёна, а потом уеду. Поищу нам с малышом место, где сможем осесть. В любом случае, что хотел, получил, — Минсок провел рукой по волосам, — Я бы сделал это раньше, но планы немного поменялись. Поэтому всё отсрочилось на несколько недель.

— Думаешь, ты не пожалеешь?

— Всему своя цена. Не волнуйся, Хань. Я большой мальчик и уверен в своих действиях.

— Если что, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Сюмин легко засмеялся.

— Бог мой, Лу! Говоришь так, будто мы в сюжете какой-то трагедии. Я не проигрываю. Никогда. И всегда добиваюсь желаемого. Поверь мне, это ещё не конец, только начало.

Хань лишь закатил глаза от пафосной речи друга.

— Лухан! — вздрогнув, омеги обернулись к бесшумно подошедшему к ним Тао, — ваш с Сехуном автомобиль готов.

— Всё! — Минсок шутливо вскинул руки, — я его не задерживаю.

Улыбнувшись, Сюмин поспешил к танцующей толпе, всем сердцем надеясь, что Хуан не услышал ничего лишнего.

*

Закрывшись в собственном кабинете, Минсок вспоминает законодательство Кореи, перечитывая кодексы и законы. День за днем он готовится к судебному заседанию, хотя не забывает делать перерывы, так как переутомляться им с малышом не стоит.

Чонде, явно догадываясь о том, что Сюмин намерен самостоятельно защищать Бекхёна в суде, не беспокоит омегу, хотя иногда отправляет с курьером цветы и любимые угощения парня. Минсок только закатывает глаза, отдавая всё сотрудникам своей конторы. Он старается не обращать внимания на подобные подарки, как и на внутренний голос, шепчущий, что возможно стоит дать Чену ещё один шанс? Но гордость, граничащая с гордыней, не позволяет ему признаться во все ещё живых чувствах и пойти на уступки.

*

Утро в день суда начинается у Сюмина с тошноты. Ощущения безусловно неприятные, но Минсок чувствует некоторое удовлетворение, потому что это служит ещё одним подтверждением того, что у него будет ребёнок. Невзирая на собственное недомогание, омега приводит себя в порядок и едет в суд. С Чоном они заранее обсуждают последние вопросы, а затем Юнхо идет встречать Паков.

Известие о смене адвоката Бекхён и Чанёль встречают с ожидаемой настороженностью. И хотя они стараются выглядеть спокойными, в каждом их жесте и движении чувствуется нервозность. Кима это ничуть не смущает, он привычно держится уверенно и властно, чувствуя себя полноправным хозяином положения. Его даже забавляет та дерзость, с которой их перед заседанием приветствует Чжэхён. Мысленно Минсок посмеивается, злорадствуя: «Наивный, глупый парень, ты ещё не знаешь, что мы тебе приготовили!».

Ана и, правда, неприятно шокируют вываливаемые на стол судьи факты о нем, которые он явно надеялся скрыть. Разумеется, в обычном случае суд мог не слушать всё это, но разве кто-то рискнет выступить против Ким Минсока? Даже Джун Су — адвокат Чжэхёна, в своих выступлениях ведет себя сдержанно, потому что знает, что их дело было проиграно ещё в тот момент, когда Паки умудрились взять себе в помощники кого-то настолько влиятельного. Мужчина даже с тоской думает, что Ану стоило просто заниматься своими делами и не связываться с этими людьми, да и он сам, если бы знал, кто будет защищать интересы Бекхёна, ни за что бы не согласился браться за это дело.

Решение суда не удивляет никого в зале, исключая разве что самого Чжэхёна. Сюмин привычно испытывает триумф победителя, мысленно аплодируя самому себе. Длится его окрылённость к несчастью не долго. Стоит им с Чоном забрать документы и переговорить с судьей, направившись следом за Паками, как они становятся свидетелями ужасной сцены. Юнхо в одно мгновение умудряется побелеть при виде лежащего на полу Джеджуна. Да и сам Минсок испытывает пробирающий изнутри холод. Он миллион раз видел кровь и ранения в семье, жуткие травмы, подчас несовместимые с жизнью, но вид беременного омеги в крови пугает его почти до ужаса, впервые ему приходится приложить силы, чтобы скрыть собственные страхи. Сюмина заполняет ненависть к Чжэхёну, посмевшему причинить вред очередному невиновному. Ким разгоняет толпу зевак, когда Юнхо уезжает вместе с Джеджуном на скорой, за которой спешат Паки.

Минсок касается своего живота, глядя на пятно крови на полу, но поспешно вновь себя отдергивает. Его ребёнок, его слабость. А омега на своей шкуре знает, что для окружающих слабость сильного человека, лучший способ для манипуляций. Сюмин будет защищать свое дитя любой ценой и не даст никому причинить ему вред, он никому не позволит управлять собой через малыша. Никогда и ни за что! Омега сделает всё возможное, чтобы его кроха не прошел через те вещи, с которыми пришлось столкнуться в детстве ему.

*

Домой Минсок заваливается уже вечером, абсолютно вымотанным и уставшим. Его вновь тошнит, и он звонит Сонмину, так как его брат отец двух детей, ухаживающий во время каждой беременности за своей любимой парой. К тому же больше ему все равно не у кого спросить совета. Ли к несчастью оказывается занят на встрече, но обещает скоро перезвонить и ответить на все вопросы омеги. Киму остается только смириться и ждать. Едва телефон оповещает о входящем звонке, Минсок, не глядя, спешит ответить, опережая собеседника.

— Наконец-то! Сонмин, мне нужна твоя помощь! Чем ты поил Кю от токсикоза, м?

После небольшой паузы слышится не верящий потрясенный ответ:

— Минсок? Ты беременный?