— Не собираюсь я делать ни какой аборт. Семеро детей, конечно, многовато, но я постараюсь.

— Я буду помогать. И я уже разговаривал с Гэн Синем.

Представив реакцию друга, Тао с улыбкой спросил:

— И как он отреагировал?

— Сказал, что я больной на всю голову.

Омега вздохнул, расслабляясь, но пробыл в покое не долго, вновь становясь напряженным.

— Как-то слишком тихо. Надо проверить детей, а то мало ли что они устроят в этот раз.

Прислушавшись к тишине в доме, альфа кивнул.

— И правда. Надеюсь, они не готовят опять собак и кота в космонавты, пытаясь затолкать их в стиральную машинку.

— И скоро их станет на троих больше. Боже, дай нам сил окончательно не сойти с ума.

Ифань тихо засмеялся и поспешил следом за Тао, едва не бегущим проверять, не устроили ли их малыши очередной мини апокалипсис.

*

Из-за короткого сна Чанёль чувствует себя уставшим и разбитым, но старается улыбаться своим клиентам, обсуждая подготовку к свадьбе, заодно мимоходом рекламируя школу танцев Чонина, которую он открыл не без их поддержки.

Он с самого утра старается всем угодить, и у него нет даже минутки, чтобы навестить супруга. А он так тревожится в порядке ли его Бекки после вчерашнего, но приходится держать марку и сохранять профессионализм.

Когда за клиентами закрывается дверь, Пак переводит дыхание, потирая глаза и, встав из-за стола, направляется к выходу, намереваясь дойти-таки до кабинета супруга. Открыв дверь, альфа остается стоять на месте, не делая шаг ни вперед, ни назад. Он только смотрит на стоявшего перед ним ТеЁна, который видно собирался постучаться, но его опередили, открыв дверь до этого. Подросток неловко мнется, не зная с чего начать, да и разговаривать при Джунмёне совсем не хочется. Отходя в сторону, Чанёль коротко бросает:

— Проходи, — и, обращаясь к секретарю, добавляет, — Мён, сделай мне кофе, пожалуйста. Ты будешь чай?

Усаживающийся на стул для посетителей, мальчишка вздрагивает, когда к нему вновь обращаются, но отрицательно качает головой. Чан вздыхает, закрывая дверь, возвращаясь к столу, но садясь не по другую сторону от ТеЁна, а на стул стоящий рядом с подростком. Несмотря на то, что он старше и мудрее, Чанёль и сам чувствует неловкость между ними, потому что до сих пор помнит: «Ты мне даже не отец! Ты им никогда не был и не станешь! Ты мне вообще никто!». Если парень и, правда, не воспринимает его как свою семью, имеет ли он вообще какое-то право что-то ему советовать или говорить. Тишина затягивается и, прокашлявшись, старший альфа всё-таки произносит, отходя на более нейтральную тему.

— Надеюсь, ты прочитал письмо. Я думал ответ придет раньше, но видно у них были какие-то задержки и…

— Прости меня.

Чанёль сжимает подлокотник, а ТеЁн решается поднять опущенный прежде в пол взгляд, повторяя.

— Пожалуйста, прости меня. Я был не прав. Мне не следовало говорить вчера те вещи, — видя хмурый и сосредоточенный взгляд отчима, мальчишка вновь виновато опускает глаза, — Я просто запутался.

Старший альфа хочет придвинуться ближе, но замирает, когда подросток продолжает, пока на глазах выступают слёзы.

— Чанёль, я лишь хотел найти его. Я уверен, ты лишь пару часов не видел папу, но скучаешь по нему. А я не видел Джехёна уже восемь лет! Я не знаю, где он, что с ним. Да, мы были детьми, но хуже всего, что я сознавал нашу связь, а он был слишком мал. Я для него был просто хёном с которым интересно играть. И он может забыть об этом, а я — нет! Если что-то случится, если он встретит кого-то, с кем ему будет лучше, я даже не узнаю об этом. Я боюсь, что окажусь ему не нужен. Мне кажется, что я тону. Пытаясь вдохнуть воздух, но только захлёбываюсь во всем этом. Дурацкая истинность.

Мальчишка трет глаза, стараясь смахнуть нежелательную влагу, ведь он альфа, но разревелся как омега.

— Мне стыдно, что я сорвался на тебе, когда ты хотел мне помочь. Я не заслуживаю твоего хорошего отношения, наверное, я ужасный человек, такой же как мой настоящий отец.

Пододвинув свой стул, Чанёль обнял плачущего мальчишку, мягко произнося:

— Разве я такой плохой отец? И мой сын самый лучший. Не говори о себе так.

ТеЁн не знал, что было хуже: то, что он наговорил Чану или то, что он так легко готов его простить и до сих пор считает своим ребёнком.

— Чанёль, ты, правда, меня простил? Я могу, как раньше звать тебя своим отцом?

Старший альфа улыбнулся, поглаживая ребёнка.

— Конечно, Ённи. Ты ведь наш с Бекки мальчик. И я очень хорошо понимаю, что невозможно всегда поступать хорошо и правильно, всем случается ошибаться. Главное уметь делать верные выводы из жизненных уроков. Я рад, что ты понял это сейчас. Просто не допускай этих ошибок в будущем.

— Хорошо, отец. Обещаю, я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться.

— Я уже горжусь тобой, Ён.

Обнимая Чанёля в ответ, мальчишка решил окончательно выбросить из головы всё, что связывало его с Ан Чжэхёном. В конце концов, он — Пак и у него лучшие родители на свете. Впредь он постарается больше никогда не причинять им вред и не заставит переживать и испытывать ту боль, через которую им пришлось пройти по его вине за минувшее время.

*

— Держи!

ТеЁн перевел растерянный взгляд с поставленной перед ним коробочки с соком на стоявшего рядом Хансоля, попивавшего через трубочку точно такой же. Всё ещё пребывая в растерянности, Пак удивленно спросил:

— Спасибо, но разве это не я должен был благодарить тебя за помощь?

— Ничего особенного, просто автомат вместо одной коробки выдал две, а я не очень люблю яблочный.

Развернувшись, Джи направился к своей парте под полным недоумения взглядом Ёна. Уже отойдя, Хансоль обернулся.

— Эй, ТеЁн, ты уже решил свои проблемы?

Теперь Пак пребывал в полном шоке, потому что он никак не ожидал, что его нервозное состояние, в котором он был последние несколько недель, кто-то заметит. И совсем сложно было предположить, что этим кем-то окажется его одноклассник.

Хмыкнув своим мыслям, ТеЁн улыбнулся.

— Теперь всё в порядке. Спасибо!

Кивнув вероятно самому себе и удовлетворившись таким ответом, Хансоль вернулся на свое место.

Глядя на коробочку сока перед собой, Пак понимал, что он знает крайне мало о Джи, как и он о нем, а потому слишком часто неверно судил о его словах и поступках. Втыкая трубочку в коробку, Ён принял решение, что, пожалуй, это стоит исправить. Быть может они ещё смогут поладить.

*

Сян, СяоТун, Сонкён и Нини носятся на заднем дворе дома Ву. Чуть в стороне в манеже возятся Лин и Тэхён. На скамье-качелях, вызвавшись добровольцем, за ними наблюдал ТеЁн, слушающий в наушниках музыку.

Пока главы семейств разговаривали в гостиной, их мужья занимались готовкой на кухне.

Вскинув голову, Чанёль удивленно посмотрел на Криса, когда по дому разнеслась трель дверного звонка.

— Вы кого-то ждете?

— Нет. Хотя это вероятно Гэн Синь, он хотел приехать осмотреть Тао.

Поднявшись, Ифань поспешил в коридор. Чан вышел следом.

На пороге действительно стоял Линь с суровым видом, держа в руках коробку средних размеров.

— Привет, Гэн Синь. Проходи!

— Здравствуй.

— Ифань, кто пришел? — из кухни выглянули омеги, при виде друга приветливо улыбнувшиеся.

— Привет, Тао. Решил проверить, как ты, а это, — врач передал коробку Крису, — подарок твоему мужу.

— Что это?

— Откроешь потом.

Не успел Линь закончит фразу, как любопытный Ифань уже распахнул коробку, растерявшись, но сразу обижено насупившись. Заглянувший внутрь Чанёль разразился смехом, приваливаясь к стене. Бекхён разглядев содержимое коробки, постарался не захохотать как супруг, но улыбку сдержать не смог. Тао же тоже улыбнулся, но при этом заметно покраснел, потому как презент Гэн Синя состоял из сложенных рядами пачек с презервативами, забивших коробку доверху.