— Не сдавайся раньше времени. Ведь ты у меня самый лучший, Тао. Ты справишься, любимый мой.
Сдвинув влажные пряди со лба, Крис нежно коснулся его лёгким поцелуем. Дернув головой в кивке, омега понемногу успокаивался. Чтобы сгладить атмосферу, Линь ободряюще вставил свою лепту.
— Не ты первый, Тао, не ты последний. Гарантирую, что я уж позабочусь о том, чтобы с тобой, как и с малышами, всё было в порядке. Лучше соберись и подумай, что мальчишки сейчас напуганы гораздо сильнее тебя. Они вообще не понимают, с чего вдруг их выгоняют с теплого и уютного местечка, выталкивая непонятно куда. Так что давай, папочка, постарайся!
Мысль о детях придавала сил, и омега упорно гнал прочь любые страхи, вместе с тем упорно цепляясь за руку супруга, чувствуя, как все тело дрожит от напряжения и боли, но ему не впервые терпеть и он непременно всё выдержит.
Ифаню кажется, что все происходящее походит на жутковатый сон. Застрявшая в пробке машина. Напряженная ладонь сжимавшая его руку. Тао со взмокшими волосами, липнущими ко лбу и шее, тяжело дышавший и постанывавший от боли, переходя на крик.
Напряжение отступает только с голосом Гэн Синя.
— Умница, Тао, а вот и наш первый малыш!
Омега переводит дыхание, улыбаясь, смаргивая выступившие слёзы, когда узкое пространство автомобиля заполняет детский крик и слегка ощутимый терпковатый запах шоколада с ликером. Крис и сам улыбается, а в груди всё сжимается от нежности и гордости.
Линь вытирает ребёнка, а затем опускает малыша на грудь папы со словами:
— Пару минут можешь передохнуть, сейчас организм соберется с силами для второго рывка.
Тао, кажется, даже не слышит слова врача, придерживая крохотное создание, которое ощутив знакомое тепло, перестает плакать. Ифань наклоняется ниже, любуясь сыном, а затем переводит полные любви и восхищения глаза на мужа. Чувства нежности, ласки и заботы переполняют его, но выразить их оказывается просто невозможно. Но долго отдыхать омеге не получается и через несколько минут перерыва схватки возобновляются. Аккуратно завернув задремавшего ребёнка в пеленку, Гэн Синь по-деловому быстро всучил малыша шокированному Ифаню, а сам вновь взялся принимать роды.
Второй малыш рождается быстрее, но он гораздо меньше своего брата и плачет тише, надрывней и как-то обиженно, особенно горько, а после прижимается к теплой папиной груди, точно ища утешения и защиты. Тао чувствует, как внутри всё болезненно щемит от всепоглощающей любви. Он как сквозь пелену тумана чувствует легкий поцелуй Криса и его тихий благодарный шепот:
— Ты молодец, Тао. Наши мальчики прекрасны. Спасибо!
Омега улыбается, пока голова тяжелеет, как и веки точно наливаются свинцом. Он уже даже не соображает, как на инстинктах, крепче прижимает к себе сына, чтобы не уронить и будто в бреду выдыхает, прежде чем уронить голову, откидывая назад.
— Кажется… я всё…
*
— Сигарету?
Крис смотри на подрагивающие пальцы Линя, в которых зажата уже тлеющая сигарета, а после хмурится, отрицательно качая головой.
— Нет. Не курю.
Гэн Синь усмехается.
— И то верно. Я тоже редко себе это позволяю. Только когда сильно нервничаю.
— Не ходи вокруг да около, как Тао?
Врач тихо смеется.
— Жив, здоров твой Тао. Я вообще думаю, что он на деле везунчик, что родился в рубашке. Вроде и пережить ему всего столько пришлось, но он ещё всех нас переживет. Хотя напугал он нас, конечно, знатно. Но всё не так страшно. Просто обморок из-за переутомления. С малышами, кстати, тоже все в порядке. Вес маловат, но для двойни это обычное явление. Внутренности развиты и функционируют нормально.
Линь нервно курит, под задумчивым взглядом Ифаня. В итоге Ву отворачивается, оглядывая с балкона больницы ближайшую местность.
— Я могу их навестить?
— Чуть позднее.
Крис тяжело выдыхает, набираясь терпения. Внезапно Гэн Синь потушил окурок в стоявшей здесь же пепельнице и, не глядя на Ифаня, тихо произнес:
— Прости. Знаешь, а я ведь не думал, что он справится. Эти пробки, да и машину едва не с боем выбивать пришлось на такую даль. Обычно в случаях с двойней, как у Тао, сразу делают кесарево, но один я бы вряд ли его смог прооперировать нормально в таких условиях. Слишком много угроз и шансов не благоприятного исхода.
— Но всё ведь обошлось.
Ифань заметно напрягается. Линь, наконец, оборачивается к Ву и улыбается.
— Просто поделился сказать, что твой омега — это нечто! За всю мою многолетнюю практику я такую семейку как у вас, включая, разумеется, Паков, вижу впервые. Вы все друг друга стоите.
— Но ведь это хорошо?
— Хорошо. Не переживай. Хотя нервов с вами порой не напасешься. Один сплошной стресс!
Врач смеется, пока Крис задумчиво потирает подбородок.
— Гэн Синь, а мы ведь сможем, если что, ещё детей завести?
— Сможете, конечно, — заметив, как у Ифаня просияли глаза, Линь добавил, — Только не переусердствуйте!
— Ну, я просто ещё омежку хочу. Такого же миленького, как Тао.
Врач тяжело с надрывом вздохнул.
— Боже! У тебя муж только сегодня родил, а ты уже опять отцом стать торопишься! Его организму в любом случае придется ещё восстановиться, так что сбавь обороты! И пошли уже навестим твоего супруга и детей.
Альфа угукнул, поспешив за уходящим с балкона врачом. Уж по пути он вспомнил, что забыл рассказать о новорожденных остальным членам семейства. Быстро набрав всем по смс, Крис был уверен, что очень скоро в палате Тао будет не протолкнуться из-за взволнованных родственников. Ну, а пока у него есть некоторое время побыть наедине со своими любимыми мальчиками: самым прекрасным омегой на свете и парой их чудесных малышей.
Комментарий к Глава 43. Беспокойное семейство * Симпатическая беременность (Синдром Кувад) — состояние, при котором близкий к беременной человек (чаще всего — партнёр) переживает аналогичные симптомы и отклонения в поведении. Причины возникновения состояния вызывают споры в научном сообществе: различают мнения о его психосоматической и биологической природах.
====== Глава 44. Долго и счастливо ======
В это время, на этом месте
Совершенные ошибки.
Слишком долго, слишком поздно…
Кем был я, чтобы заставлять тебя ждать?
Только один шанс,
Только один вздох,
На случай, если он все еще остался,
Потому что ты знаешь, ты знаешь, ты знаешь…
Что я люблю тебя,
И я всегда любил тебя…
…Я всегда любил тебя,
И я прощаю тебя
За то, что ты так долго была так далеко.
Поэтому продолжай дышать,
Потому что больше я тебя никогда не покину.
Поверь мне,
Держись за меня и никогда не отпускай…
(Nickelback — Far Away)
На зеленой лужайке за домом Хуанов разместилась шатер-беседка из легкой ткани, под потолком которой протягивались разноцветные флажки и фонарики. Внутри просторный круглый стол для всего семейства. На росших вокруг кустах гортензии цвели разноцветные цветки, служившие дополнительным украшением.
Сами члены этой большой семьи постоянно носились между домом и беседкой, расставляя всевозможные приборы и блюда с едой. Единственным исключением были беременный Бекхён, восседавший на веранде в кресле из ротанга, обмахивающиеся веером, и примостившийся рядом с ним ТеЁн, изредка любопытно заглядывающий в стоявшую здесь же широкую коляску, где спали два малыша. Проходящий мимо с салатницей Тао, притормозил у сыновей.
— Ещё не просыпались?
— Боже, Тао, они же только недавно уснули. Так что можешь расслабиться. Если что, мы их успокоим.
Бек вздохнул, покачав головой. Ву пожал плечами.
— Лучше позовите меня.
— Хорошо, папочка. А теперь иди, а то мы обеда ещё долго ждать будем.
Насупившись, Тао фыркнул.
— Мы почти закончили.
Продолжив прерванный путь, парень скрылся за кустами. Бекхён только улыбнулся, смотря ему вслед.
Прошло уже почти два с половиной месяца с рождения двойняшек. Таких разных и совсем непохожих.
