Отстранившись, Бекхён заглянул Чанёлю в глаза. Недоумевая из-за такого поведения, Пак неуверенно спросил:

— Что-то не так?

Со вздохом встав с дивана, омега оглянулся.

— Всё нормально. Просто, похоже, труднее всего привыкнуть будет мне.

— К чему?

— Тому, что ты рядом.

— Это плохо? — Пак поднялся следом.

— Нет. Это очень хорошо. Но я начинаю понимать Тао. После трудностей к счастью привыкать сложнее всего, потому что кажется, что оно мимолетно и может исчезнуть в любой миг.

— Я никуда не пропаду, — альфа обнял омегу, наклоняясь вперед и утыкаясь своим лбом в его.

Бекхён может только улыбнуться в ответ и, вывернувшись из чужих рук, направиться прочь.

— Я знаю. Но привыкнуть всё равно придется. А сейчас пойдем готовить тебе постель.

— И даже не поцелуешь?

— Я всё ещё болею и совсем не хочу тебя заразить.

Вздыхая, Чанёль плетется следом.

*

Тао чувствует себя больным фетишистом или каким-то маньяком-сталкером. Упираясь локтями в подушку, омега наблюдает за спящим альфой. В комнате царит легкий сумрак, потому что за окном пусть светлеет, но солнце ещё даже не выглянуло из-за горизонта. Хуану непривычно, но проспав пару часов, он впервые чувствует себя таким отдохнувшим.

Вид спящего Ву невероятно греет душу, отчего омега легонько касается пальчиками его лица: кончика носа, убирает прядки на лбу, очерчивает скулы. Крис морщится во сне, но не отворачивается, тихо фыркая. Омега прикусывает губы, с иронией думая, что неужели для того, чтобы понять и принять чувства альфы, ему надо было получить по голове коробкой? А то, что одной ногой он не отделался, подтверждают синяки на теле и похоже, ему действительно придется наведаться к врачу.

Переворачиваясь во сне на бок, Ифань притягивает зазевавшегося Тао к себе, отчего он тихо шипит, когда чужая ладонь касается синяков. Чтобы избавиться от дискомфорта, ему приходится придвинуться к Ву вплотную. Альфа довольно улыбается во сне, заставляя омегу тихо фыркнуть и вскинуть голову, подозревая, что Крис уже проснулся и просто притворяется. Но альфа действительно спит и Хуану становится неловко, потому что, находясь так близко, ему кажется, что он ощущает те самые бабочки в животе, хотя прежде всегда содрогался при мысли о насекомых внутри. Тао просто любуется своей парой, чуть покусывая губы, сдерживая вертящиеся на языке слова, готовые вылиться из самого сердца. Чуть потянувшись вверх, омега касается губами колючего подбородка альфы и улыбается, довольно щуря глаза.

Ифань напоминает ему солнце, которое находясь рядом, разгоняет прочь окружающие его тени и страхи, хотя из-за своего упрямства, он чаще обжигается об него, нежели греется в теплых лучах. Запах чайного дерева пьянит, и Хуан точно теряет голову, жадно вдыхая чужой аромат, спускаясь губами ниже по шее. Крис во сне нервно вздыхает, сжимая омегу в своих объятиях ещё крепче, заставляя его тихо пискнуть от боли и поерзать, чтобы отвоевать побольше пространства. Ву издает звук похожий на смесь недовольного рычания и мычания, но хватку ослабляет, отчего Тао еле слышно смеется, опуская голову ему на грудь и выдыхая, так легко и естественно, будто эти слова давно были заготовлены заранее и просто ждали своего часа.

— Люблю тебя, мой альфа.

Хуан и сам не сразу сознает, что говорит, а потому, когда до него доходит, встревожено вскидывает голову, опасаясь, что Ифань мог услышать его. Крис дышит так же спокойно и безмятежно, сердце в груди стучит глухо и равномерно, не выдавая ни всплеска эмоций, ни волнения. Тао даже становится чуточку обидно, что его слова так и не достигли цели, но успокаивая себя тем, что он повторит их позднее, когда будет полностью готов, он опускает голову, слушая чужое дыхание, и понемногу выравнивает собственное подстраиваясь под чужое, незаметно засыпая.

*

Грудь сдавливает точно каменной плитой, отчего Ифань открывает глаза, хмурясь, оглядываясь вокруг в поисках источника дискомфорта. Как оказывается, причина его пробуждения по-деловому наполовину забралась на него, перекинув свою ногу и руку. Усмехнувшись, Ву аккуратно попытался переложить омегу на кровать, за что незамедлительно получил кулаком в живот и суровое бормотание:

— А ну убрал руки, это моё!

Охнув не столько от боли, сколько от неожиданности, Крис выдохнул сквозь зубы, опуская взгляд на истинного. Даже во сне Тао умудряется оставаться самим собой, не облегчая ему жизни. Следующую попытку сдвинуть Хуана он принимает с крайней осторожностью, сдвигая его буквально миллиметр за миллиметром. Когда же омега полностью оказывается на постели, а не на нем, на его лице появляется такое несчастное выражение, что Ифаню становится стыдно и, невесомо чмокнув свою пару в губы, он выдыхает:

— Не волнуйся. Я скоро вернусь.

Отстраняясь, альфа направляется к себе в комнату, потому что накануне он даже не успел переодеться и спал в повседневной одежде.

Приведя наскоро себя в порядок и заглянув в спальню Тао, убеждаясь, что он ещё спит, Ву спустился вниз. На кухне Чонин, зевая, готовил завтрак. Заметив Криса, он приветливо улыбнулся.

— Доброе утро!

— Доброе! Чонин, я хотел спросить, есть ли здесь поднос или что-то вроде него?

Хмыкнув, Кай кивнул.

— Есть. Хочешь отнести Тао завтрак в постель?

— Ну, я могу его, конечно, принести сюда, но не думаю, что стоит напрягать его ногу.

— Всё-таки он вчера сильно поранился?

— Тао говорит, что нет, но нога накануне опухла достаточно сильно. Сегодня опухоль спала, но я всё равно отвезу его в больницу. Не стоит лишний раз рисковать.

— Понятно. А что по поводу работы здесь?

— Пришлю кого-нибудь из города. Ты ещё долго тут пробудешь?

— До понедельника. Но я уже договорился, что потом приедет кто-нибудь из прислуги, присматривать за домом.

— Хорошо, я учту это.

Ким молча кивнул, будто сам себе, а затем вытащил из шкафчика поднос и поставил его на стол, попросив Ву подождать пару минут пока еда не будет готова. Набравшись терпения, Крис на скорую руку смастерил себе пару бутербродов и налил кофе. В общей сложности Чонину потребовалось около пятнадцати минут, чтобы закончить с готовкой. Ифань, волнуясь, что Тао уже мог проснуться, даже вызвался помочь, но Кай, недоверчиво посмотрев на него, доверил ему только разложить испеченные булочки в плетеную корзинку.

Дождавшись окончания кулинарного процесса, Ву шустро составил тарелки с завтраком на поднос и, подхватив его, поблагодарил Чонина, поспешно удалившись.

Аккуратно открыв дверь в комнату, Крис с улыбкой зашел внутрь, но тут же остановился, погрустнев, и принялся оглядываться по сторонам, точно потерявшийся ребёнок. Постель всё так же была перевернута, вещи лежали на своих местах, но Хуана в комнате не было. Собравшись расстроено начать звать своего омегу, альфа услышал щелчок задвижки ванной и мгновенно встрепенулся.

Тао, прихрамывая, вышел в комнату в одном халате, попутно вытирая полотенцем мокрые волосы. Не заметив у двери Ифаня, он прошел до кровати, тяжело опустившись, и со вздохом откинулся назад. Покашляв, привлекая к себе внимание, Ву прошел вперед.

— Доброе утро!

Встрепенувшись, омега испугано попытался прикрыться одеялом, но неудачно дернув, накрылся им с головой, а при попытке освободится, умудрился в нем запутаться. Крис даже растерялся, при виде торчащих из-под одеяла дергающихся ног.

— Эй, постой. Я тебе сейчас помогу.

Подойдя ближе, альфа поставил поднос на тумбочку, а сам принялся высвобождать своё истинное недоразумение из плена. И кто же мог предсказать, что когда Ву случайно коснется обнаженного бедра, с которого соскользнул край халата, Тао дернется, подсекая ноги своего спасителя, отчего Крис завалится прямо на него. Отодвинув край одеяла, Ифань уставился на красного Тао.

— Извини.

— Всё нормально. Ты не мог бы встать с меня?

— Да. Сейчас.

Вопреки словам, исполнять их альфа не спешил, попросту залипнув на кошачьих глазах омеги.