— Разумеется, — подтвердил Оливер. — Таким же сильным, как и раньше, более того, за прошедшие два года она научилась лучше его контролировать. Теперь Эйлиш не испытывает трудностей с аурой окружающих предметов, она научилась выбирать какую именно информацию хочет прочитать.
— Рада это слышать. Я всегда считала ее очаровательной малышкой, и лучшее, что могло с ней произойти, это начать все с чистого листа на новом месте, с кем-то, кто будет заботиться о ней так, как это делаете вы. Думаете, мы можем собраться уже на этой неделе?
— Разумеется, — ответил ей профессор. — Почему бы вам не зайти завтра в Кодуэлл Касл на чашечку чая и не рассказать нам в чем суть?
— С удовольствием, профессор. Зайду в то же время, что и сегодня, если вы не против. Для меня это будет возможностью окунуться в прошлое, тем более, что из прошлого запоминаются лишь приятные моменты… — И, не переставая улыбаться, достала из складок шали нечто, должно быть, сорванное в оранжерее: миниатюрный вид орхидеи, который, несомненно, стоил целое состояние. — Впрочем, должна вам признаться, что возлагаю большие надежды на будущее, — добавила она, подходя к Лайнелу и вставляя орхидею ему в петлицу. — Особенно, когда это будущее выстраивается на взаимном доверии.
И с улыбкой, неугасающей даже под яростным взглядом Лайнела, она попрощалась с тремя друзьями и исчезла среди цветов, ни один из которых не мог соперничать с ней на звание самого ядовитого.
——————
[1] Папагено и Папагена — птицелов и его подружка, персонажи оперы Моцарта «Волшебная флейта».
[2] Стронгилодон крупнокистевой (лат. Strongylodon macrobotrys) — растение семейства Бобовые, вид рода Стронгилодон, произрастающее в диком виде в тропических лесах Филиппинских островов. Растение часто культивируется в тропических и субтропических странах как декоративное.
Глава 5
Лайнел не мог припомнить худшей ночи за последние несколько лет. Каждый раз, когда он пытался сомкнуть глаз, каждый раз когда он пытался подумать о чем-то ином, ворочаясь в сбитых простынях, снова и снова вспоминал как в душной атмосфере Дома орхидей явилась эта проклятая женщина, словно демон, созданный с единственной целью: заставить его страдать. Ее присутствие в Оксфорде не сулило им ничего хорошего, думал Лайнел, взбивая подушку, пытаясь устроиться поудобнее. Мисс Стирлинг несла с собой нечто столь ужасное, что иногда он задумывался: а не убраться ли ему из города до тех пор, пока здесь находится она.
Но он не мог оставить одних Оливера и Александра. Не мог, пока его Немезида[1] собиралась использовать свои темные силы, чтобы переманить на свою сторону его друзей и добиться от них желаемого. Лайнел знал, что мисс Стирлинг чуждо сострадание, не в ее характере отступать перед отказом, каким бы убедительным он ни был, и не важно кто именно посмеет ей противостоять.
На следующий день, прометавшись по комнате, словно запертый в клетке лев, почти целое утро, Лайнел открыл ящик стола, и, поколебавшись пару секунд, вытащил оттуда тот самый пистолет, который брал с собой в Египет два года назад. В тот раз он ему не сильно помог, но теперь Лайнел гораздо лучше знал своего противника и знал, что от нее ждать. Он решил, что на этот раз не позволит застать себя врасплох из-за того, что потерял бдительность. Лайнел спрятал пистолет под пиджак, надел широкополую шляпу и направился в сторону дома Куиллсов с выражением лица выходящего на арену гладиатора.
К его разочарованию, никто из обитателей Кодуэлл Касл не разделял его опасений в отношении грядущего вечера. Оливер и Эйлиш находились в гостиной: Оливер сидел, облокотившись на подлокотник кресла, в котором Эйлиш и разглядывала разноцветные бумажные прямоугольники.
― Я не уверена, ― говорила она, перебирая бумажки одну за другой. ― Если полог и балдахин будут голубыми, то вряд ли подойдет какой-либо из этих вариантов. Надо будет завтра взглянуть на каталоги «Morris&Co»[2].
― Вы тут о чем? ― спросил Лайнел, передавая проводившей его в гостиную миссис Хокинс шляпу и пиджак.
― Эйлиш выбирает цвет стен для нашей спальни, ― объяснил ему приятель. ― Есть пара интересных вариантов, но все же не совсем то, что мы хотели. Придется поискать еще…
― А еще ты и сама можешь разработать дизайн, ― добавила вошедшая в комнату Вероника. Она на ходу снимала фартук, заляпанный краской, которая просочилась на белую блузку и синюю юбку с высокой талией. Волосы были собраны в небрежный пучок, закрепленный кисточкой. ― Разве ты не учишься на художника? Зачем ограничивать свой выбор чужими идеями вместо того, чтобы создать что-то свое?
Она бросила на один из диванов фартук, а миссис Хокинс в ужасе подхватила его, пока тот не испачкал обивку.
― Я не настолько изобретательна, как ты, ― ответила Эйлиш, возвращаясь к первому образцу. ― Впрочем, автор этого варианта ― тоже. Это всего лишь подражание раннему Моррису.
― Ну надо же, да ты стала настоящим экспертом в области крашеной бумаги, ― высказался Лайнел.
― Неправда, ― Эйлиш подняла руку, показывая, что на ней нет перчаток. ― Люди, как правило, чувствуют себя виноватыми, когда крадут, как бы они ни пытались обмануть самих себя. И это чувство вины оставляет след на их творениях.
Ждать гостью пришлось недолго. Буквально через несколько минут раздался стук в дверь, послышались шаги миссис Хокинс и голос только что спустившегося по лестнице Александра, приветствующий мисс Стирлинг. Когда она вошла в гостиную, Лайнел почувствовал почувствовал внутри укол горечи. Девушка вновь выглядела так, словно сошла со страниц модного журнала: на ней был костюм-двойка в серо-черную полоску с камеей на высоком, под горло, воротнике, и еще более невероятная, чем накануне, шляпа. Она радостно щебетала с Александром о том, каким прелестным показался ей Оксфорд, но когда Эйлиш привстала, чтобы поздороваться, то та с радостным криком подбежала к ней и заключила девушку в крепкие объятия.
― Моя дорогая миссис Сандерс! Я так хотела снова вас увидеть! Вы потрясающе выглядите! Судя по всему, мистер Сандерс ведет себя хорошо… ― Они расцеловали друг друга в щеки, после чего мисс Стирлинг обратила внимание на округлившийся живот. ― Ой, как здорово! Я так за вас рада!
― До сих пор мне жаловаться не приходилось, ― улыбнулась Эйлиш. ― Посмотрим, что будет, когда родится малыш. Интуиция нам подсказывает, что это будет девочка. Ее отец так этим воодушевлен, что я уже начинаю ревновать.
Пока женщины болтали, Вероника повернулась в сторону Лайнела, красноречиво округлив глаза. Парень саркастически улыбнулся: он прекрасно понимал, что Вероника может подумать о гостье и какое впечатление, в свою очередь, произведет на мисс Стирлинг. Когда Александр представлял девушек друг другу, его племянница с явной неохотой поднялась с дивана, чтобы протянуть руку мисс Стирлинг, которая молча скользнула взглядом по ее растрепанным волосам. Миссис Хокинс тут же сервировала чай, и все шестеро расселись вокруг маленького столика, стоявшего у камина. Первое время они говорили о том о сем, слушали рассказ мисс Стирлинг о ее последней поездке в Шотландию, наконец, Александр поставил свою чашку на стол и произнес:
― Ну что ж, думаю, я не единственный, кто хочет узнать детали упомянутого вами дела. Ваш патрон в курсе происходящего?
― Разумеется, ― ответила девушка, положив ногу на ногу. ― Как и два года назад именно он захотел, чтобы я с вами связалась. Но на этот раз история не имеет никакого отношения к ирландскому фольклору, это нечто совсем иное и гораздо более экзотичное.
― Паранормальное явление далеко отсюда? ― заинтересовался Оливер, на что мисс Стирлинг согласно кивнула. ― Мы уже писали об этом в «Сонных шпилях»?
― Вряд ли, мистер Сандерс. Более того, не думаю, что какое-либо издание наших дней освещало этот вопрос, хотя в свое время, в прессе о нем упоминали. Разумеется, это было давно… когда история еще не приняла столь пугающий оборот.
