Юноша радостно улыбается и ближе подсаживается к девушке, попутно указывая, что лучше пересчитать.

***

— Иккинг, ну прости! Нюнюню, Икки! Я больше, так не буду!! Честное слово! Ну, позязя! — двадцатое октября. Он застал её курящей за школой. Парень просто строго посмотрел на девушку и это дало ей понять, что юноша обиделся.

Хеддок ненавидел курящих людей!

Девушка потом, два часа ходила за ним по пятам. Она всё время просила прощение, но Шатен был не приклонен. И вот наконец-то, когда она сдалась, Иккинг подошёл к девушке.

Протянув её руку, она не поняла, что он от неё хочет. Но спустя две минуты, она поняла, что Хеддок хочет получить её сигареты.

Парень берет пачку сигарет и идет за школу. Хофферсон, как верная собачка бежит за ним. Дворник уже поджег мусор, поэтому огонь еще сохранил свое влияние на предметы. Иккинг с отвращением кидает в него пачку сигарет и отходит назад.

Сердито посмотрев на блондинку, он ахнул. Она еще и без шапки приперлась.

Шатен снимает свою чёрную шапку и одевает её на Астрид. Затем, парень больно ударяет её по затылку, на что получает писклявое «Знаешь, что! Хочешь кого-то воспитывать, то заведи себе собаку!»

Но все обиды уходят, когда он покупает ей мороженое…

***

— Да, отцепись от меня, уже! — Дагур случайно ляпнул, что блондинки тупые. А все началось с Забияки, которая получила по русскому двойку и стала клянчить Хеддока, который как раз сидел за одним столом рядом с Хофферсон и Остервенелым, чтобы тот с ней позанимался.

— Я перед тобой извинился! Ты русский язык, вообще понимаешь, Хоффер?!

— А блондинки тупые! - Дагур закатил глаза. - Они знают, только четыре языка! — девушка со всей дури кинула в рыжего свою сменку и уселась на него, тем самым окончательно повалив. — Они знают : русский, командирский, ласковый, при необходимости матный… Да, мы блондинки, вообще талантливые люди!

А ведь потом, сидя в автобусе, она плела ему косички и говорила, что больше, так не будет. А ему понравилось…

***

Юноша еще посмотрел на бледную девушку и отпустил её руку. Хеддок подошел к Хофферсон и низко наклонился, чтобы никакие провода не отошли от её аппарата. Парень нежно погладил её щеку и поцеловал в холодные, еле живые губы…

========== Глава двадцать восьмая ==========

Сегодня был действительно хороший день. Хофферсон выписали из больницы, поэтому Хеддоки и Мама блондинки поехали её забирать, а близнецы готовили дом. Забияка готовила обед к Рождеству, а Задирака и Сморкала наряжали комнату. Почему со Сморкалой?

Как оказалось Йоргенсон и был тем самым, тайным поклонником в Вконтакте.

Поэтому, сейчас он вместе с Торстоными готовили дом к празднику. На данный момент Задирака решил, что можно повесить омелу. Парень достал молоток и гвозди:

— Зоя, а где стремянка?

— А тебе зачем, идиот? — донеслось откуда-то из кухни. Йоргенсон заулыбался и пошёл на улицу, где нужно было расчистить снег.

— Я хочу омелу повесить, дура! - возмутился блондин. Тут из кухни выходит девушка со стремянкой в руках. Забияка аккуратно кладет её на пол, затем уходит обратно, и спустя минуту возвращается с аптечкой. Задирака с интересом смотрит на сестру. Зоя достает зелёнку и протягивает брату.

— Когда свалишься, мастер - фломастер, то зелёнка будет рядом… Милый, следи за ним. Поможешь намазаться, а то он и этот пузырек разобьет. - скомандовала Торстон и ушла на кухню, чтобы продолжить резать курицу. Сморкала дико заржал, а Марк обижено надул губы.

— Я вам покажу!.. Я вам еще такое покажу!

— Мальчик мой, чё мы там, не видели?!

Из кухни вылетела радостная Забияка, которая очень удачно бросила сковородку на диван, а попала Марку в живот, который как раз и сел на него, набросилась на Хофферсон и стала душить в объятиях.

Сморкала улыбнулся и пожал руку Хеддоку в знак приветствия.

Астрид задорно захохотала и стала в такт визжать с Торстон, чтобы не задохнуться от этих медвежьих лап.

Несколько дней назад.

Парня нашли лежащим на одной койке с девушкой. Юноша лежал почти на самом краю. Хеддок обнимал блондинку и что-то щебетал во сне. Бледная кожа девушки стала приобретать здоровый цвет лица и аппараты запищали. Мед.сестра побежала за главным врачом, перед этим разбудив парня, и сообщила ему о том, что пациентка подает признаки жизни.

Парня словно окатили ледяной водой. Он не смыкая глаз, наблюдал за ней. И всё равно пропустил тот момент, когда ей стало лучше.

Хеддока выгнали с криками из палаты. Но шатен тут же стал звонить отцу, чтобы тот успокоил мать Хофферсон.

Но видимо это было лишним. Женщина примчалась через пятнадцать минут и жестко требовала пустить её к дочери. В итоге, её все-таки пустили. Но лишь на три минуты.

Сам Иккинг не знал, что ему сейчас делать.

Юноша опустился на пол и заплакал.

Слёзы медленно стекали по щекам, затем по куртке, потом попадали на руки.

Она жива!.. Она жива…

Иккинг вытер слёзы ладонью, но они снова полились.

Он не понимал. Он не понимал одного…

Как эта идиотка, не имеющая понятия, как себя ведут нормальные люди, что курение вредит организму.

Как эта сумасшедшая, которая давно должна учиться в ПТУ, которая обзывает его, дерется как пацан, да и одевается также.

Дура, у которой шутки такие, что извращенец любой может обзавидоваться, эта… Эта…

Эта бесстыжая, что может сидеть перед ним в одной толстовке и также бесстыже хохотать,смогла стать для негоабсолютно всем?

Юноша шатаясь, зашел в самый дальний уголок больницы.

На двери написано «морг». Эта несносная могла быть здесь… Руки сжимаются в кулаки. Из глаз всё ещё текут слёзы.

«Ну, почему ты, как девчонка?»

Эти слова она она повторяла много, много раз.

Она! Она! Она! Да, лучше б, она сдохла!

Шатен бьет себя по щекам. Что за мысли в голове?

Да, он за ней тогда следом отправится!

Он уже не представляет жизни без неё!

Он уже ждет, когда она снова ударит его, расчешит и обнимет.

Хеддок держится за сердце.

«Неужели, снова припадки?» улыбается парень.

Иккинг сползает на пол. Сюда никто не придет. Это практически кладбище.

Хеддок скалится. Он не виноват, виновата она! Это она его довела!

Шатен встает на ноги и … со всей дури бьет себя в нос.

Кровь брызнула на одежду, но его это не волновало. Это совсем не важно.

Совсем не важно…

Хеддок хватает коляску для инвалидов и, неосознанно хохоча, бьет её о стену. После юноша гладит себя по волосам. Так всегда делала его мама, когда ему было совсем хреново.

А так говорит Хофферсон!

Юноша со всей силы врезается в стену головой. Теперь будет синяк и возможно болеть голова, но это не важно.

Иккинг мычит. Он почти не трезвый. Но алкоголь здесь не причем.

Юноша кладет руки на шею. Черт, неужели суицид так сложно?

Парень душит сам себя. Как приятно…