Наверное, представители дома Воды как те хомяки ― тащат в дом всё без разбору…

Умницы какие.

***

Чанмин прислонился плечом к стене и внимательным взглядом окинул новых пленников, старательно внимавших старику. Тот давал им базовые знания языка: простейшие фразы, самые ходовые слова, наиболее распространённые жесты.

Взгляд Наследника постоянно возвращался к одному и тому же пленнику. Изысканные черты лица, выразительные глаза, что казались безмятежными, но таили в себе нечто большее, губы красивого рисунка… Над этим человеком будто бы кто-то долго и старательно работал, тщательно оттачивая каждую линию, каждую деталь. Точность и аккуратность ― вот его облик. Словно статуя от непревзойдённого мастера. Холодная статуя, внутри которой бушевали нешуточные страсти. Характерная форма подбородка и носа, манера смотреть на людей вокруг, жесты и движения ― всё выдавало горячий темперамент, прикрытый внешней отстранённостью и кажущимся хладнокровием.

Чанмин отметил, как время от времени губы этого пленника едва заметно подрагивали без какой-либо особой причины, намекая на сдерживаемые эмоции и некоторую нервозность, порождённую постоянным вынужденным самоконтролем. Человек напоминал собой цветок, что никак не может распуститься и показать свою истинную красоту.

Линнек вопросительно посмотрел на Наследника и вскинул бровь. Чанмин немного поразмыслил и небрежно кивнул. Старик мгновенно закончил занятие, велел пленникам построиться и приблизился к господину.

― Я так понимаю, что ты выбрал кого-то?

― Пожалуй… ― задумчиво отозвался Чанмин. ― Пока только одного. Но это пока. Мне нужны двое, но со вторым… я ещё не решил. Позови вон того, что так старательно разглядывает свою обувь. И присоединись к нам, мне потребуется переводчик. Остальных отпусти.

Линнек взмахнул рукой, коротко велел что-то ― и все потянулись к выходу. Старик бросил ладонь на плечо того самого пленника, которого выбрал Чанмин, и выразительной гримасой дал ему понять, что надо остаться.

Вскоре они остались в комнате втроём. Наследник присел на край стола и чуть наклонился вперёд, устремив на выбранного человека откровенный изучающий взгляд. Тот медленно опустил веки, спрятав за ресницами все свои мысли и намерения. Глухая стена. Очень красивая “стена”, но неприступная.

― Как твоё имя?

Линнек послушно перевёл вопрос.

― Ким Джеджун.

― Чечжун… “Не верящий в искренность чувств”, ― едва заметно улыбнулся Чанмин. ― Ему подходит, как считаешь? У этого Низшего так много масок, что даже он сам не знает, какая из масок ― его настоящее лицо.

― Да, подходит, господин. Для какой цели он тебе нужен?

― Он красивый.

― Господин, желаешь ли ты сделать его…

― Нет. Не сейчас. Время покажет. У меня самого много масок ― в этом мы с ним похожи. Но эта не та черта, что нужна моему сердцу.

― Понимаю, ― поклонился линнек. ― Жаль, что он так закрыт. Ему бы немного открытости и детской искренности ― был бы идеальным.

― Спроси его, придёт ли он в мою спальню, ― с проказливой улыбкой велел Чанмин.

― Вот прямо так?

― Ну да. Хочу увидеть его реакцию.

Старик наклонился к Джеджуну и негромко повторил ему слова Наследника. Пленник не изменил позу, и его лицо осталось таким же спокойным, глаза по-прежнему прятались в тенях от ресниц. Едва заметно дрогнули губы и пальцы ― вся реакция. Он что-то тихо произнёс.

― Ну и?

― Говорит, что придёт, если так надо.

― Даже так? ― фыркнул Чанмин, стремительно подался вперёд, поймал Джеджуна за подбородок и заставил посмотреть вверх. ― Ты принадлежишь этому дому, как и я. Я спрашиваю не о моих желаниях, а о твоих. Понятно? И ответ мне нужен честный.

Линнек торопливо перевёл всё сказанное.

Джеджун явно собрался что-то ответить, но заколебался. Вновь дрогнули губы. И он всё-таки произнёс несколько слов. Очень тихо.

― Говорит, что он придёт сам. Его пугает лишь его неопытность.

Старик и Чанмин переглянулись.

― Приведи его ко мне в полночь, ― подытожил Наследник.

― В полночь, господин. Да. Господин, нужно ли объяснять ему что-либо и как-то подготовить?

― Это лишнее. Я сам смогу о нём позаботиться. Да и сложён он хорошо ― точно никаких проблем не возникнет. А, да, приведи не только его, а ещё кого-нибудь из массажистов. Того, кто сможет переводить.

― Не думал, что господин любит вести светские беседы в подобные моменты, ― не удержался от смешка линнек.

― Господин любит вести светские беседы до и после, а не во время, старый лис. Я бы позвал тебя, но, боюсь, этот парнишка будет недееспособен в твоём присутствии. Ты же не хочешь испортить мне приятный вечер?

― Разве я посмею? ― в притворном ужасе всплеснул руками старик.

― Вот именно. Веди себя хорошо и присмотри за этим любителем масок.

Пока Чанмин не ушёл, Джеджун сидел неподвижно и смотрел вниз. Чёрт. Он согласился. Просто взял и сказал “да”. До сих пор не мог в это поверить. Да, он понял, что мог отказаться. И понял, что ему за это ничего не было бы. Вряд ли этот рослый парень с обликом принца крови нуждался в силовых способах по заполучению любовников. Высокое положение, интересная внешность, изысканные манеры ― выгодная партия с точки зрения местных обитателей.

И мишень номер один для Джеджуна.

Хотя, говоря по правде, он до сих пор сомневался. Логика подсказывала ему, что он действует правильно и безошибочно, но маленький кусочек его сущности активно протестовал. Пришлось приложить усилие, чтобы заставить этот кусочек умолкнуть. Другого способа не существовало. Либо сдаться и смириться, либо воевать с начала и до конца. Джеджун выбрал войну и не собирался менять уже принятое решение.

К полуночи старик привёл его в покои Наследника, занимавшие весь седьмой ярус. Сам Наследник с комфортом устроился в маленьком бассейне, заполненном тёплой водой. В углу сидел тихий юноша. Он скромно смотрел вниз и не глазел ни на Чанмина, ни на новых гостей.

― Тот мальчик знает твой язык, ― тихо просветил Джеджуна линнек. ― Он сделает тебе массаж, а потом будет сидеть за ширмой в дальнем конце комнаты. При необходимости он будет переводить тебе слова господина. Или ты можешь попросить перевести свои слова господину. А сейчас не мешкай. Как я уйду, раздевайся и лезь в воду. Понял? Если передумал, скажи прямо сейчас ― легко отделаешься. Передумаешь позже ― испортишь себе репутацию. Ну так что?

― Ступай. Я всё понял, ― пробормотал Джеджун и неловко потеребил кончик пояса халата. Наличие рядом юноши-массажиста энтузиазма, к сожалению, не прибавляло. Пусть даже мальчишка не будет смотреть, но уши-то у него на месте.

Старик попятился и быстренько вымелся из комнаты.

Джеджун сделал глубокий вдох, словно нырять собрался, и развязал пояс. Только теперь он почуял в воздухе тяжёлый терпкий аромат. Сначала запах показался неприятным, но через пару минут он изменил мнение, ощутив лёгкое возбуждение. Сделал ещё один глубокий вдох ― слабая, но приятная дрожь пробежала по телу. Он медленно сбросил халат и шагнул в воду, невольно влез по самую шею и рискнул бросить косой взгляд на Чанмина. Тот явно веселился, наблюдая за пленником. Наследник певуче что-то произнёс, не потрудившись скрыть иронию.

― Господин говорит, что всё, что он с тобой сделает, будет очень приятным. Не надо забиваться в угол и по-волчьи сверкать глазами, ― тихо перевёл юноша из угла.

Джеджун сердито велел себе расслабиться и постарался принять самую непринуждённую позу, на какую только был способен. Чанмин кивнул уже одобрительно, протянул руку и уверенно прикоснулся к подбородку Джеджуна, чуть наклонился и… понюхал кожу. Со смешком что-то сказал.

― Вот слова господина, ― послушно забормотал массажист. ― Ты не только похож на цветок, но даже пахнешь вкусно.

Жаль, что цветочный аромат не мог прикончить Фиано на месте. Сравнение с цветком отнюдь не польстило самолюбию Джеджуна.

― Господин хочет, чтобы я сделал тебе массаж. Тебе нужно лечь вот сюда, ― юноша указал на пушистый коврик рядом с бассейном.