Чанёль застыл столбом, потому что китайца не похоронило под рухнувшей полкой. Он выставил перед собой ладонь, будто хотел полку придержать, не коснулся даже пальцем, но полка дрогнула и стала заваливаться в другую сторону.

Пока Чанёль соображал, что бы это могло быть и как такое возможно, его со спины крепко обхватили руками. Он невольно моргнул и уже привычно остолбенел, потому что торчал посреди собственной гостиной. Чужие руки разжались, согревавшее спину тепло исчезло.

— Похвально и благородно, но очень… очень глупо, — прозвучал позади знакомый низкий голос.

Чанёль обернулся, чтобы встретить взгляд Кая: тёмно-карие глаза и алые отблески.

— Как ты… как?

— Люди называют это телепортацией. — Кай осторожно забрал из левой руки Чанёля шоколадный батончик, прихваченный со свалившейся полки, и зашуршал обёрткой.

— А кто… кто тот китаец с пушкой?

— Мой Сосуд, — непонятно ответил Кай и коснулся губами батончика. Выглядело это так… То есть, выглядело нормально, но Чанёль начал усиленно думать о вещах, о которых думать точно не стоило. Ничего не мог с собой поделать, потому что в целом картина навевала определённые ассоциации. Очень такие… определённые.

Кай облизнул губы, разглядывая Чанёля с лёгкой задумчивостью и слабым интересом. А Чанёль на миг ощутил уже знакомое прикосновение невидимых ладоней к голове. Кажется, Кай «прочёл», о чём именно Чанёль думал. Не только о красиво очерченных полных губах и шоколадных батончиках.

Уши Чанёля мощно заполыхали от стыда. Как факелы.

— А тот китаец… он… — Чанёль с трудом переключился на совсем не интересного ему китайца.

— Телекинез. Это когда умеешь двигать вещи усилием воли, — индифферентно объяснил Кай.

— Или усилием воли ломать рёбра… — непроизвольно пробормотал Чанёль, вспомнив, в каком состоянии был во время их прошлой встречи Кай.

— Как вариант, — безразлично пожал плечами тот, опустился на подлокотник кресла и вновь поднёс надкушенный батончик к губам. Тем самым он снова порушил весь мыслительный процесс Чанёля к чёрту. И ещё этот проклятый дурманящий флёр, что витал в воздухе едва уловимыми нотками, но сводил с ума.

— Можешь хоть что-то объяснить? Схематично, — попросил Чанёль, с трудом взяв себя в руки.

— Просто чтобы ты больше не лез на рожон. Могу. — Кай расправился с батончиком, уронил смятую обёртку на ковёр, повалился спиной назад, плюхнулся в кресло и удобно там устроился, слегка запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Он по-прежнему походил на пантеру: расслабленно валялся в кресле в позе, чем-то неуловимо похожей на кошачью, но выглядел при этом опасным хищником, готовым в любой миг взвиться и вцепиться когтями в добычу.

Чанёль на ощупь нашёл диван и опустился на него в ожидании объяснений. Если бы Кай сподобился и снизошёл до объяснений наконец.

Сподобился. И снизошёл.

— Им нужна моя кровь. И я. Пока что.

Всё. Кай решил, что Чанёлю этого хватит. Разбежался, как же!

— Это ничего не проясняет. Ты… вампир? Оборотень? Мутант, наконец?

Кай лениво приоткрыл один глаз и смерил Чанёля выразительным взглядом. Характерная черта истинного аристократа — посмотреть так, чтобы одним взглядом выразить удручающее мнение по поводу умственных способностей собеседника или полного их отсутствия.

Чанёль обиделся и отвернулся. На минуту. Потом покосился на Кая.

Кай с сосредоточенным видом закинул ногу на ногу и вздохнул.

— Ты сам просил схематично.

— Но не до такой же степени! И если ты лазишь сюда, — Чанёль потыкал пальцем в собственный висок, — то знаешь, что я не враг тебе.

Кай закусил нижнюю губу, внимательно разглядывая Чанёля. Видимо, опять решил влезть Чанёлю в голову, потому что ощущения возникли соответствующие. Потом Кай снова прикрыл глаза и тихо пояснил:

— Ты не враг, но в большем знании кроется опасность для тебя. Как для любого другого.

— Я и так уже знаю немало. И видел немало. Какая разница теперь? И… всё время хотел спросить. Если все забыли о том, как ты попал в больницу тогда, включая полицейских, то почему не забыл я?

— Времени и сил не было на беготню ещё и за такси. Я не думал, что ты придашь этому значение. Думал, выкинешь из головы и забудешь. И не думал, что ты туда вернёшься. Сейчас не так много отзывчивых людей, которым есть дело до подстреленных незнакомцев.

Чанёль вернулся бы не ради каждого подстреленного типа, но Кай ему понравился. Не только как… Вообще понравился. Во всех смыслах. Как и тот проклятый аромат, что витал в воздухе и не давал Чанёлю сосредоточиться как следует.

— Значит, ты ещё и память стираешь?

— Нет, просто могу что-то подправить в воспоминаниях. Если ну очень нужно. Это не так просто, как ты думаешь.

— Ладно, а тот китаец умеет усилием воли двигать предметы, да? И он такой же, как и ты?

— Нет. Такой же, как ты. Как любой. Обычный человек. Вампир тут только я.

— Обычные люди не умеют двигать что-то без рук, знаешь ли, — обиженно проворчал Чанёль. — И я — тоже не умею.

— Он обычный. Просто… это из-за меня. — Кай закинул руки за голову и потянулся.

— Так им поэтому нужна твоя кровь? — поразмыслив, предположил Чанёль. — Попить твоей кровушки или зафигачить кровушку уколом в задницу, и они тоже смогут двигать предметы усилием воли?

Запрокинув голову, Кай расхохотался. Оглушил Чанёля мощной волной искреннего веселья и ослепил яркой улыбкой на смуглом лице. Отсмеявшись, он свернулся в кресле клубком и притих, потом снова улыбнулся, но уже слабо и бледно.

— В общих чертах. Я не такой вампир, каких показывают в кино. Я рождён вампиром, поэтому не ломай себе голову, почему я тёплый, почему у меня есть пульс, почему я при свете шастаю и так далее. Моя кровь пробуждает разные скрытые способности. Что именно получит человек, зависит от его потенциала. Но всё не так просто. Моя кровь даёт лишь тень силы и на короткое время. Чтобы это было по-настоящему, нужны Узы. И тогда Дар будет разделён. У Юня сейчас телекинез, а половина досталась мне — телепатия и эмпатия.

— А телепортация?

— Это моё врождённое. Как самого младшего и самого бесполезного. Ничего лучше освоить я так и не смог, — тихо договорил Кай и поскучнел. — Хотя уже без разницы. Никого больше и не осталось.

— Так ты последний такой вампир, что ли? — Чанёль старательно пытался утрамбовать в собственной голове обретённые знания, но пока толком ничего не выходило.

— Не совсем. Нас никогда так не называли. То есть… Это сложно. — Кай повертелся в кресле, умудрился улечься и закинуть ноги на спинку, заодно запрокинул голову и теперь смотрел на Чанёля так, что должен был видеть его вверх ногами, словно висящая под потолком летучая мышь.

— Я никуда не спешу. — Чанёль откровенно любовался линиями шеи и безупречного подбородка с привлекательной ямочкой.

— Правящая семья. Род. Что-то в этом духе. Мы… другие. Были. Я сам знаю немногое. Особой склонности к учёбе у меня не было. Обычно я просто таскал книги из отцовской библиотеки и читал втихаря на занятиях. Поэтому и не смог ничего освоить, кроме телепортации.

— Чтобы удирать и прятаться было удобнее? — не удержался от улыбки Чанёль.

— Нет. — Кай прикрыл глаза и тоже слабо улыбнулся. — Об «удирать» я подумал позже. Сначала думал о том, что так потребуется меньше времени для путешествий. Это удобно в свете моего увлечения — записывать историю смертных. И я думал, что это пригодится в постели.

— Э… что?

— Включи воображение и сожми кулак, — фыркнул Кай.

Чанёль сам не понял, зачем вытянул перед собой руку и сжал кулак. А Кай просто исчез из кресла в облачке тёмной дымки, чтобы появиться прямо перед Чанёлем. И чуть онемевший кулак Чанёля медленно заполнялся. Тёмной дымкой и большим пальцем Кая. Плавно, неторопливо и приятно. А потом Кай замерцал, появляясь и исчезая, непрерывно танцуя в дымке. Неспешно, быстрее, ещё быстрее. В кулаке Чанёля поселилась сладкая пульсация.

— Ну как? Дошло? — Кай перестал исчезать и появляться с безумной скоростью. И больше не прикасался к руке Чанёля, хотя в ладони всё ещё жил отголосок жара и сладкого движения.