Бэкхён невольно улыбается, когда видит совершенно сумасшедшие глаза Чанёля, и старается плотнее сжать мышцами внутри член. Ему передаётся каждый сильный и быстрый толчок Чонина. Темп и напор такие знакомые и родные, а удовольствие мощное, но нарастающее постепенно, а не вырубающее натиском.

Бэкхёну кажется, что он сейчас окончательно спятит, потому что он видит выражение лица Чонина в тот миг, когда тот прокусывает до крови кожу у Чанёля над ключицей. Блаженство Чонина в эту минуту можно практически потрогать руками. И он непередаваемо красивый с испачканными кровью губами. Ему кровь на губах идёт как никому. Бэкхён чуть не теряет рассудок, глядя на красные разводы на плече Чанёля. Невольно со всей возможной нежностью проходится языком по коже. Солоно и сладко одновременно. И он языком чувствует все неровности и ранки, обводит чуть припухшие следы от зубов пальцами, заставляя Чанёля стонать громче и сильнее подаваться бёдрами к Чонину. А у Чонина даже сбившаяся на запястьях рубашка перепачкана кровью.

Немного ошеломляющей игры, и Бэкхён снова стоит на коленях и активно двигает бёдрами, насаживаясь на толстый ствол. Ловит рукой член Чанёля и обхватывает губами. Томно прогибается в пояснице, позволяя Чонину время от времени шлёпать ладонью по заднице до обжигающей боли, подхлёстывающей возбуждение до предела.

Бэкхён вовремя отстраняется от Чанёля и теряется в оргазме, пачкая одеяло спермой и рывками нанизываясь на член Чонина. Потом валится на подушки в изголовье, широко раскинув ноги, и осоловело смотрит, как Чанёль занимает его место, упирается коленями и опускает голову на вытянутые руки.

Ладони Чонина на бёдрах Чанёля кажутся ещё темнее, чем обычно. Он уверенно входит, толкается, звонко шлёпая узкими бёдрами по ягодицам, и сразу берёт быстрый темп. Чанёль раскачивается под пылким напором, а Бэкхён умиляется его выразительной мимике в такой момент. Буквально пьёт с лица Чанёля то удовольствие, что он сейчас испытывает.

Бэкхён смотрит на трахающихся перед ним парней и понимает, что это неправильно, но он снова возбуждается. Понимает не он один. Чанёль хватает его за лодыжку, подтягивает ближе и позволяет толкнуться в горячий влажный рот.

Бэкхён не помнит, откуда берёт силы, чтобы вскинуться, опереться на вытянутые руки и податься вперёд. Чонин сжимает бёдра Чанёля пальцами до сочных синяков, тянется навстречу Бэкхёну и целует, но после поцелуй разрывает, чтобы задвигаться быстрее, вколачиваясь в глухо стонущего с членом Бэкхёна во рту Чанёля.

Бэкхён во второй раз кончает от минета — не так бурно, но всё равно приятно — и без сил падает на одеяло. Чанёль заходится в оргазме через пару минут. Чонин делает ещё несколько резких и особенно глубоких толчков и срывается следом.

Чанёль плюхается на простыни рядом с Бэкхёном, а Чонин валится между ними.

В комнате раздаётся хриплое неровное дыхание, пахнет сексом, ошеломлением и страстью, и немного — кровью, только ни у кого нет сил не то что доползти до ванной, но даже просто распахнуть окно. И ошеломление живёт дольше, чем им удаётся устоять перед усталостью и сном.

***

Бэкхён просыпается первым и обнаруживает под щекой грудь Чонина, слегка прикрытую измятой рубашкой. Машинально трётся кончиком носа о маленький тёмный сосок и слегка приподнимает голову. Чанёль спит по другую сторону от Чонина, закинув на него ногу и дотянувшись рукой до пояса Бэкхёна. У Чонина при этом полноценный утренний стояк, что вот вообще не удивляет — возбуждается он всегда так же быстро, как вспыхивает спичка.

Будто ощутив кожей взгляд Бэкхёна, Чанёль медленно приоткрывает глаза и ошалело смотрит. Бэкхён хитро ему подмигивает и кивает на бёдра Чонина. Чанёль не понимает, тогда Бэкхён аккуратно сдвигается, дразняще высовывает язык и легонько ведёт по члену Чонина от основания к головке.

До Чанёля доходит, и он тоже осторожно сдвигается, чтобы провести языком со своей стороны. Они неторопливо ласкают языками Чонина, отводят в стороны полы рубашки, легонько целуют бёдра и низ живота, а потом Бэкхён отваживается прикоснуться к головке губами, сцеловывая проступившую капельку смазки. Чанёль ошеломлённо моргает и тянется к его губам. Они обмениваются поцелуями, уже задевая член — будто соревнуются за право сомкнуть губы на головке. И застывают от низкого стона Чонина.

— Совсем сдурели?..

Продолжить не позволяет Бэкхён и обхватывает напряжённый ствол пальцами. Чанёль присоединяется. И они оба широко улыбаются друг другу, заставив Чонина снова глухо простонать.

Бэкхён берёт член глубоко в рот и двигает головой с хорошей скоростью, пока Чанёль ласково прижимается губами к бедру Чонина и проводит языком по смуглой коже. Затем они меняются: Бэкхён слегка покусывает кожу на бедре, а Чанёль позволяет Чонину толкаться в горло.

Бэкхён приподнимается и зачарованно смотрит на лицо Чонина. Плотно сомкнутые веки, дрожь ресниц и сведённые на переносице тёмные брови. Бэкхён тянется к приоткрытому рту, большим пальцем проводит по полной нижней губе, склоняясь всё ниже. Ловит резкий выдох Чонина, почти пробует его на вкус кончиком языка.

Чанёль умело сосёт головку, и Чонин снова судорожно выдыхает прямо в губы Бэкхёну. Напор напряжённого тела сдерживают в четыре руки. И поцелуем.

Бэкхён ласково прикасается кончиками пальцев к щеке Чонина, посасывает без спешки его язык и позволяет Чанёлю почти довести Чонина до последней грани.

Они с Чанёлем меняются, и Чонин пользуется короткой остановкой, чтобы хоть немного отдышаться. Остановка и впрямь короткая — Бэкхён с пылкостью целует тёмную и горячую головку и скользит губами к основанию. На узких бёдрах сложными переплетениями узлов проступают заметно вздувшиеся от напряжения мышцы. А Чанёль прикасается к щеке Чонина точно так же, как Бэкхён недавно, посасывает нижнюю губу Чонина, глухо стонет и осыпает лёгкими поцелуями искажённые удовольствием резкие черты лица.

Чонин медленно запрокидывает голову и сжимает простыню в кулаках с такой силой, что та отчётливо трещит и не рвётся только чудом. Белая ткань распахнутой рубашки сильнее подчёркивает оттенок его кожи. В подмышках по белому расплываются влажные пятна, а воротник липнет к блестящей от пота шее.

Чанёль выцеловывает шею Чонина, проходится языком по смуглой коже, облизывает ключицы и сдвигается к Бэкхёну. Они снова вместе занимаются едва ощутимо пульсирующим толстым членом и упорно пытаются лишить Чонина рассудка. Тот мечется на кровати, откровенно показывая всё совершенство стройного и гибкого тела, наделённого поразительной выносливостью, и безуспешно пытается содрать с себя промокшую от пота рубашку. Изредка услаждает слух хриплыми и низкими тихими стонами, отчаянно толкается бёдрами, погружаясь глубже то в горло Бэкхёна, то в горло Чанёля. И сдерживается. Сдерживается до сих пор.

Оба — Бэкхён и Чанёль — отлично представляют себе, насколько сильно Чонину хочется кончить прямо сейчас, но он запрещает себе это, а они — помогают сдержаться, чтобы тут же вновь довести возбуждение до предельной отметки. И им всё больше нравится эта игра.

Чонин на грани оргазма прекрасен и принадлежит им обоим в равной степени. И уже неважно, чьи именно ласки станут последней каплей, потому что итог увидят оба.

Они долго истязают Чонина удовольствием на грани, но позволяют всё-таки кончить. Потом медленно слизывают тёплые густые капли с губ друг друга, пока Чонин хрипло дышит и приходит в себя.

— Так приятно тебя ещё не будили, верно? — Бэкхён слизывает пару капель с полы рубашки, тянется вверх и обхватывает губами левый сосок Чонина прямо через тонкую ткань. Чанёль повторяет за ним и втягивает в рот правый сосок. Они оба совершенно теряют всякий страх и вместе зацеловывают Чонина сквозь влажную рубашку, ошеломляя его натиском нежности, но не забывая при этом друг о друге и о ноющих метках от зубов Чонина на них обоих.

Бэкхён подспудно боится, что волшебство развеется, но за завтраком все трое ведут себя прилично и не чувствуют особой неловкости. Быстро собираются и обмениваются поцелуями — все трое. Но вечером после занятий засыпают все вместе на одной кровати. Без секса, но — вместе.