— Нет, вы уже вторая. Одна особа сказала, что если Маше не понравится, то она охотно заберет машину себе, — сказала Леся и прикусила язык.

Маша пристально посмотрела на нее.

— Это, типа, отцова коза сказала? Облезет! Пусть берет кисточку и сама себе разрисовывает! — И девушки дружно хихикнули.

— Ну, тогда я вторая, — улыбнулась Яна. — Но при условии, что по Киеву будет ездить не больше пяти таких машин и разного цвета! — Все засмеялись. — Так, а чего это все тут расслабились? Забыли, что завтра выставка открывается? Кто остается помогать, а кто дальше едет?

— Ой, мне надо еще скупиться и помочь маме с ужином, ждем вас, — сказала Маша, обернувшись к Наталье и Николя.

— Мне тоже пора. — Леся пожала плечами, пытаясь что-то придумать на случай, если вдруг ее спросят, какие именно у нее дела. Но люди вокруг были воспитанные и расспрашивать не стали, только Николя смотрел грустно, вынужденный расставаться, еще не успев пообщаться.

— Надеюсь завтра увидеть всю компанию здесь на открытии! — пригласила Яна. — Будет телевидение и журналисты из газет, женский союз, который пригласил нашу мастерицу и организовал все это, маленький арт-фуршет.

— Будем! — заверила Маша. — Мама с Павликом тоже собираются. Леся, а ты приглашай своих родителей и Сервантеса не забудь, — по-дружески улыбнулась она.

— Сервант, наверное, придет, может, еще другие наши друзья-художники, кто остался в городе, а вот мои родители сейчас в Египте. Вернутся в предпоследний день выставки. Я их затащу на закрытие. — Леся кивнула Наталье и Яне и помахала рукой Николя.

— А то приходи к нам вечером домой, — пригласила Маша.

— Да нет, вы, оказывается, так давно знакомы, столько времени не виделись, вам есть о чем поговорить… При чем там я? Спасибо. Давайте лучше до завтра.

— Ну, так садись, подкину до метро! — Маша махнула рукой в сторону машины, и все еще раз посмотрели на обновленную «субару».

Машина отъехала, Яна зашла в галерею, Николя обнял маму за плечи, а та подняла лицо и, заглянув сыну в глаза, сказала:

— Я когда-то думала, что, может, вы с Машей вырастете и поженитесь, — такие были смешные мысли. — А теперь вижу, что судьба крутит людьми совершенно непредсказуемо…

— Мама, да куда там жениться, еще вся жизнь впереди! Да и с Машкой?! Оййй… Лучше скажи, как тебе Леся? — Николя лукаво прищурился.

— Приятная девушка. И талантливая! — сказала Наталья, поднялась на цыпочки и чмокнула сына в щеку. — Но у вас же «еще вся жизнь впереди», — улыбнулась она.

Оба засмеялись и вошли в галерею.

* * *

Прошла первая неделя отдыха от городской беготни и рабочих авралов. Светлана наслаждалась отпуском, плавая, будто в сиропе, в череде похожих дней, читая книгу под зонтом на пляже, изредка заходя в синюю-пресинюю воду, разглядывая людей, получала удовольствие от восточной кухни и безупречного сервиса. Она загнала в глубину души эмоции к Степану, которые бесстыдно позволили себе вылезти в первые дни отпуска, наверное, от резкого контраста двух миров и акклиматизации в пряном воздухе отеля, который расслаблял волю и провоцировал на то, чтобы делать глупости или думать о них.

«Ну что ж, — решила Светлана, — каждому свои глупости! Кто приезжает «на охоту», кто уже с любовником, а я вот так. И надо использовать эту возможность отдохнуть и раскрасить в новые цвета отношения с Максимом, потому что все-таки он — человек хороший, и столько лет рядом, и, собственно, мы с Лесей — это вся его жизнь. А что еще у него есть? Отними это — и… Кто-то делает глупости, изменяя мужу, а кто-то — не изменяя. Каждому свои глупости. Хотя… Степана жаль. Да и себя немного… Но решение принято, и в его исполнение надо постараться быть счастливой в обозначенных рамках».

— Может, поплывем на экскурсию на острова? — спросила Светлана у Максима, который сидел на лежаке и смотрел на людей, отплывавших на белом прогулочном кораблике.

— Належалась уже? — улыбнулся Максим. — Можно и на острова. Я так понимаю, следующая неделя будет активнее — ты долго без дела не можешь.

— Наверное, отошла от рабочей усталости, восстановила силы, можно и пошевелиться. Потому что лежать можно было и дома на диване. А раз уж мы здесь…

— Жаль, Лесюни с нами нет, — вздохнул Максим.

— Мы ей уже не компания. Да и была она тут, фотки, рисунки показывала. Нет, надо таки ехать по экскурсиям, а то перед ребенком стыдно, спросит, что видели, а мы ей: «Пляж, море, ресторан». — Светлана сделала наигранно-грустное лицо.

— Ну и номер у нас неплохой, — двусмысленно улыбнулся Максим.

— Хм… О таком детям не рассказывают, — поддержала игру жена.

За ужином Максим спросил:

— А Катерина уже уехала?

— Да. Она на неделю всего. Разве ей здесь отдых, сам понимаешь…

— Надо же, такое горе? И вмиг остаться одной…

— Она еще раз перед отъездом была на месте аварии, посидела, поплакала… Сильная женщина. При деньгах, при каком-то заметном статусе. Общественно-активная, а вот такое.

— Была бы моложе, может, еще родила бы, — сказал Максим, но вдруг замолк, припомнив свое и заметив, как Светлана сжала губы и отвела взгляд на картину, украшавшую стену ресторана. — Вы телефонами не обменялись?

— Да оно, вообще-то, и ни к чему. Курортные знакомства обычно до трапа самолета. Но ее интересовали банковские дела, кредиты, перевод денег за границу, поэтому я дала свою визитку, может, как-нибудь позвонит или заедет. А она сказала, что есть возможность брать билеты и контрамарки на разные концерты и гастрольные спектакли, и дала мне свою. Мы-то с тобой не очень в свет выходим, но я подумала, может, Леся захочет куда. Вроде нормальная тетка. Но с таким грузом на душе и будто что-то недоговаривает, себя винит во всем, хоть и при чем тут она?

— Потому и винит себя, что их нет, а она жива, — сказал Максим и перевел разговор на другое. — А когда к пирамидам поедем? Не так уж и много времени осталось. На это уйдет целый день.

— Завтра спросим у представителя турфирмы, когда ближайший выезд. Я уже вроде належалась. Хочется двигаться дальше.

— Да, ты такая, — улыбнулся Максим. — Энергичную мне жену Бог послал.

Светлана улыбнулась уголками губ, подумав, что сильными и энергичными, по ее наблюдениям, делают женщину мужчины. Или те, которые уходят, бросая на произвол судьбы, или те, которые не уходят, но ничего не решают в совместной жизни. И что уж тогда остается? Или накрыться белой простыней и медленно ползти на кладбище, или выживать. Хотя по сути своей женщина не создана для борьбы. Она для другого.

Размышления Светланы прервала SMS’ка от дочери, обозначившаяся в кармане жужжанием мобильного.

«Мамчик, как вы там? Возвращайтесь скорей! Я уже соскучилась. Мы сегодня сдали машину. Все в восторге! Я так рада. А еще завтра открытие выставки батика, классная мастерица из Франции. Вы успеете на закрытие. А еще… я влюбилась».

Светлана, дочитав до конца, почувствовала, как заколотилось в груди сердце, а на глаза набежали слезы. И радостно, и тревожно было за взрослую уже дочь, и так хотелось, чтобы жизнь ее была легче, и чтоб было дочке в ней уютно, тепло, комфортно, и чтобы попался добрый попутчик…

«Господи, боже мой… В кого ж это она влюбилась?! Сервантес вроде просто приятель. Чего-то я недоглядела за своей рабочей беготней. Или за эту неделю с кем познакомилась? Ясное дело, что уже не ребенок, но не наделала бы глупостей, — подумала Светлана, и волнение за дочку зашевелилось теплым воробышком в груди, потому что очень уж хотелось, чтобы все сложилось хорошо. — Нет, любовь — это, конечно, чудесно. Как же без нее в молодые годы? Да и не в молодые…»

* * *

— Нет, кумочка, ну ты себе представляешь такое стечение обстоятельств?! — продолжала удивляться уже за столом Наталья. — Чтобы Николка нашел ту девушку где-то в дебрях Интернета, чтобы выпал случай приехать мне с выставкой, чтобы он договорился с ней встретиться, чтобы она его пригласила глянуть на свою работу именно в тот момент, когда Машуня пришла забирать свою машину!