В итоге за внешне благополучной оболочкой застоя скрываются накапливаемые противоречия и проблемы, которые рано или поздно, но взрывают общество и с тем большими последствиями для общества, чем больше и дольше оно цепляется за отжившие, застойные формы социальности. Стабильность, которая приобретается стремлением к вечному сохранению сложившихся форм социальности, превращается в свою противоположность - в источник постоянно и неуклонно нарастающей нестабильности. Стабильность общества и его истории обеспечивается не вечностью сохранения сложившихся форм социальности, а вечностью их изменения.
Правда, справедливость сказанного не должна оправдывать другую крайность в интерпретации основ социальной стабильности - крайность безудержного, по сути, невменяемого, хаотического и потому разрушительного изменения общества. Изменять для того только, чтобы изменять, неважно что и тем более как. Как правило, такие настроения своими корнями уходят в идеологию исторического и национального нигилизма, которая в условиях России уже дважды завершалась предельно патологическими социально-политическими настроениями, когда ничего своего уже не жалко и враг ищется и всегда находится в собственной стране. Идея изменения ради самого изменения, лишенная идеи системности изменения, не говоря уже об их адекватности цивилизационной сущности страны, оказывается идеей только разрушения сложившихся форм социальности, а не их изменения.
Следовательно, необходимо отличать изменения, работающие на стабильность и развитие общества, от тех, которые лишь разрушают и то и другое. Так какие же изменения не разрушают основ ни стабильности, ни развития общества? Очевидно, лишь те, которые работают на развитие общества. В этом заключается выраженная специфика социальных изменений, отличающая их от всех остальных: они не могут стать подлинно стабильными, не будучи изменениями, прогрессивно развивающими общество. И вот почему. Прогресс есть способ существования социального. Все подлинно человеческое существует логикой непрерывного прогресса. Если оно не прогрессирует, то деградирует. Третьего для человека и его общества не дано. Этим мир человека самым радикальным образом отличается от природного, в котором стабильность обеспечивается прежде всего изменениями без изменения уровня организации - одноплоскостными и типа круговорота. Камень для того, чтобы сохранить себя в качестве камня, должен не изменяться, а оставаться камнем.
Для человека и его общества эти изменения лишь исходные условия его существования, но которыми, однако, не обеспечиваются условия собственно человеческого существования. Истинно человеческое в человеке существует логикой непрерывного прогресса. Человек для того, чтобы сохранить себя в качестве человека, должен изменять себя как человека. Лишите человека возможности завтра стать больше и лучше того, чем он был сегодня, и вы убьете в нем человека. В этом суть парадокса развития человека. Все сущее, чем больше изменяется, тем больше переходит в нечто другое. И только человек, чем больше изменяется, тем больше утверждает в себе человека, а значит, и себя как человека. Именно этот парадокс в развитии человека многое объясняет в том, почему подлинная стабильность общества и его изменения не может быть достигнута помимо прогресса общества. Потому что прогресс есть единственная форма существования подлинно человеческого в социальном и социального в человеке. Прогресс есть способ существования самой человеческой сущности, а потому стабильность ее развития возможна лишь в формах ее прогресса.
К сказанному об общих условиях стабильности общества и его истории важно добавить еще один объяснительный мотив. Прогресс лишь тогда есть то, что он есть и, тем более, главное условие стабильности общества и его истории, когда он, независимо от того, является ли изменением в сущности или самой сущности общества и его истории, есть изменение, адекватное сущности того, что изменяется. Иными словами, не важен масштаб изменений, важно другое - выступает ли оно изменением, соответствующим формационной и цивилизационной сущности общества, сущности переживаемых обществом основных своих противоречий. Является ли оно носителем адекватного этой сущности способа их разрешения или же это изменение от абстрактного, хуже того, утопического идеала, никак не считающегося со сложившимися формационными и цивилизационными реальностями, насильственно навязывается им, пусть даже и исходя из самых благих намерений. Но ведь именно ими, благими намерениями, и вымощена дорога в социальный ад.
Таким образом, высокая стабильность общества и его истории обеспечивается высокой адекватностью изменений общества его сущности, в частности, историческим основам общества и гуманистическим истории. Только сопрягая исторические и гуманистические начала общества, только изменяя общество в соответствии с его формационной и цивилизационной сущностью и, следовательно, с органически присущими ему тенденциями развития, можно обеспечить обществу высокую стабильность бытия и развития. В истории стабильно только то, что прогрессирует, стабильно прогрессирует только то, что прогрессирует в соответствии со своей сущностью, а не вопреки ей. Это самое общее решение вопроса о сущности и истоках социальной стабильности, увы, до сих пор актуальное для России, ибо Россия не развивается в соответствии со своей исторической сущностью - и формационной и, тем более, цивилизационной.
В противном случае она бы не развивалась на протяжении большей части ХХ столетия в режиме жесточайших исторических потрясений и глубоких исторических падений. Такое возможно, если страна и нация не развиваются на базе саморазвития своих собственных исторических и национальных основ, во имя их саморазвития. Разрушая все формы преемственности в основании собственного бытия и развития в истории, Россия на этой основе разрушает все базовые структуры своей идентичности, перестает быть феноменом, соответствующим своей формационной и цивилизационной сущности,- перестает быть просто Россией, раскалывая себя по всем мыслимым основаниям, скрепляющим ее в Россию. Она взрывает все формы своего единства в истории и с самой историей. И в этом суть еще одного вызова основам бытия России в истории - вызова основам ее формационного и цивилизационного единства. Не может быть стабильным то общество и та история, в которых попираются основы их единства. А они вновь попираются.
В самом деле, как могут претендовать на статус реформ, объединяющих общество, преобразования, сознательно и в небывалых масштабах экономически, социально, а потому и политически раскалывающие общество, уничтожающие средние слои - главный стратификационный фактор стабильности и единства любого современного общества, тем самым подготавливающие социально-экономические условия, если не для гражданской войны, то уж как минимум для гражданского противостояния. Так, если в современном западном обществе децильный коэффициент - соотношение между 10% наиболее богатых и 10% самых бедных слоев населения составляет 10, то в России он равен 64; если средний класс составляет не менее 55-65% от всего населения страны, то в России - от силы 10% и, главное, каких слоев населения.
Разрушив те средние слои, которые достались России от советского периода ее истории и которые были связаны, как правило, с интеллектуально нагруженными сферами человеческой деятельности, реформы начали формировать их не с того конца социальной структуры современного общества - не с культурных и интеллектуальных его слоев. В этом проявился один из многих социальных и экономических парадоксов современной России - в ней все чревато не просто своей противоположностью, а доведением ее до социального абсурда.
Страна с далеко не последним по уровню образованности населением начинает формировать свои средние слои, не говоря уже об элите, из самых маргинальных и духовно нестабильных слоев населения, кроме претензий на собственность и власть, больше ничем не отягощенных - ни адекватным пониманием страны и нации, ни социальной и политической ответственностью перед ними, ни просто полноценным образованием и воспитанием. Такую страну с такими средними слоями, а тем более с такой элитой, уже в ближайшем будущем будут ожидать большие неожиданности. В ней все будет возможно, так как не будет тех слоев населения, которые привыкли жить в атмосфере трудовой аскезы, служения не только себе, но и стране, и нации.
