В этой связи вполне очевидно, что есть право малой нации на равноправие с большой - экономическое, социальное, политическое, но у ней нет и не может быть никаких прав на слом основ и принципов ее идентичности в истории. Любая нация сохраняет за собой право на сохранение базовых структур своей идентичности в истории.
Тем удивительнее, что евреи умудрились дважды за одно столетие достаточно солидарно принять самое активное участие и даже быть во главе самых радикальных переворотов в истории России: в начале века - в революции и коммунизации России, в конце столетия - демонтаже коммунизма, капитализации и западнизации России. И дело не в самом участии и даже не в его масштабах, а в его характере и направленности - и в том и в другом случае доминировало стремление формационные изменения в России превратить в цивилизационные изменения самой России.
В итоге обнаруживается, что в еврейском отношении к России главным и доминирующим оказывается нечто более глубокое и принципиально иное, чем только недовольство сложившимися формационными социально-экономическими реальностями - тотальный нигилизм по отношению к самим основам локальности русско-российской цивилизации. Вот где истинный корень, подпитывающий остроту русско-еврейских отношений в России: в неидентичности евреев исторической и национальной России и в стремлении эту свою неидентичность сделать нормой для всей остальной России.
Неспособность евреев идентифицировать себя с Россией, протест против идентификационных и связанных с ними ассимиляционных процессов приобретает форму протеста против России. Отсюда и поиск инаковых форм идентичности, лежащих по ту сторону собственно российской национальной реальности: в мировой революции, пролетарско-классовом интернационализме, Европе и Америке - западной системе ценностей, космополитизме, Израиле, абстракциях общечеловеческих ценностей и смыслов бытия, просто в хороших условиях жизни..., но в любом случае не в России, не в вечных основах ее бытия в истории.
В конце концов, и это не главное, в конце концов - это частное дело этноса, с чем себя идентифицировать, тем более такого, как еврейского, отмеченного печатью всемирности. Но если евреи не могут себя идентифицировать с Россией, то почему это должно стать проблемой русских, и, тем более, источником слома основ их цивилизационной и национальной идентичности? Зачем им создавать проблемы с их идентичностью в истории, отчуждать Россию от русских, а русских от России, лишать саму Россию ее русско-российской сущности?
Итак, проблема национальной идентичности, ее обретение Россией становится главной и самой насущной проблемой переживаемого момента современной истории России. И она актуализируется не только по векторам национальных отношений: Россия - Кавказ, Россия - еврейство, но с разной степенью выраженности и по всем остальным, включая сюда, собственно, и сам русский, занимающий отнюдь не самое последнее место в идентификационных процессах, идущих на евразийских просторах России. Сами русские прежде всего и нуждаются в восстановлении и всемерном развитии основ своей русскости, ибо большая часть проблем России в ХХ веке имеет своим истоком процессы разрушения русской национальной идентичности, попытки самих русских организовать свое бытие в истории на вненациональных принципах, на принципах хаотизации и преодоления основ своей цивилизационной, исторической и национальной идентичности.
История доказывает: именно там и именно тогда, где и когда Россия начинает действовать как Россия, реализовывать свое бытие в истории на базе генетического кода собственной истории в соответствии со своими архетипами социальности, культуры, духовности - Россия прогрессирует. В принципе, иначе и не может быть - Россия может прогрессировать только как Россия, как НЕ Россия она может только деградировать, деградировать до состояния НЕ России.
В этой связи можно говорить о реальности следующих основных идентификационных аспектов национального бытия в России. Первый и базовый русский. Он базовый и потому, что он русский, и потому, что проблема идентичности в современной России стоит совершенно иначе, чем в СССР. Хотя бы потому, что речь уже идет только о России, в которой уже не только совершенно иные количественные соотношения между массой русского и нерусского населения, но и принципиально иные основы идентичности подчеркнуто национальные - не советские, а российские и, следовательно, русско-российские.
На последнее сочетание стоит обратить особое внимание, так как именно русская этнонациональная идентичность образует основу исторической и цивилизационной идентичности России, в которой, и с этим навряд ли можно спорить, российская составляющая только потому является российской, что она сопряжена с русской и определяется ею как русской. В России не дано другого для того, чтобы стать Россией, как только стать ею на русской этнокультурной основе. При этом она остается принципиально открытой для присоединения к ней любой другой нации и ровно настолько, насколько претендует на цивилизационный масштаб идентичности. О чем речь?
О том, что благодаря своей цивилизационной составляющей, русский идентификационный аспект бытия является базовым для России, ибо наиболее полно и последовательно объединяет в себе все три уровня идентичности: этнически русский, национально русский и цивилизационно русско-российский. В самом деле, если этнически русская идентичность, в конечном счете, определяется этнически русской природой и происхождением ближайших предков, национально русское - русскими социокультурными и духовными основами идентичности, то цивилизационная - это та, которая придает русским национальным основам идентичности статус и масштаб цивилизационных, когда с ними, как национальными, могут идентифицировать себя и нерусские этносы, для которых существенная часть русских национальных основ идентичности становится не просто близкой, но даже и родной и настолько, что воспринимается как часть собственных, национальных основ бытия в истории.
Так русская история, культура, духовность приобретают общероссийский статус, возникает сам феномен российскости - сплав русских и нерусских ценностей и смыслов бытия в истории, превращающийся в основу русско-российской цивилизационной идентичности и общности - общности исторической судьбы, архетипов социальности, культуры, духовности, способа их проживания в истории и самой истории, общности самого цивилизационного типа исторического развития. И всему этому на уровне цивилизационного сознания и идентичности придается еще одно и принципиально важное измерение.
Россия осознается как абсолютно исключительный феномен во всей иерархии национальных ценностей, как абсолютный максимум истории, который, входя в сознание в таком статусе, способен объединить всех и каждого в России именно Россией, своей русско-российской исторической, цивилизационной, национальной, культурной и духовной сущностью. Это то, что как именно абсолютная ценность, способно объединить всех самым святым, что должно быть в сердце каждого - духовными основами Великой России в душе каждого, кто идентифицирует себя с Россией.
Именно на такой идентификационной основе русское национальное самосознание дорастает до цивилизационного, до сознания того, что русский, в сущности, это тот, для кого независимо от его этнического происхождения и национальной идентичности, Россия есть абсолютный максимум истории и, следовательно, его собственного существования. Такое отношение к России, как к высшей ценности - общей Родине, общей исторической судьбе, общей геополитической и цивилизационной основе существования в истории обладает огромным цивилизационно объединительным потенциалом.
На эту сторону проблемы стоит обратить особое внимание, так как кроме русского в России есть и другой - нерусский идентификационный аспект национального бытия. Но, будучи нерусским, он вместе с тем является российским, так как полностью и органично идентифицирует себя с Россией. В России не стоит и, в сущности, никогда не стояла проблема тотальной русификации всех российских наций. Проблема русско-российской идентичности шире проблемы национально-русской идентичности. Для того чтобы идентифицировать себя с Россией, отнюдь не обязательно стать русским. Русско-российская идентичность не требует такой национальной жертвы. А потому в России органично существует идентификационный аспект национального бытия, связывающий индивида с его нацией и национальной формой бытия в истории, но, несмотря на это связывающий его одновременно с этим и с Россией. Опасность некоторых идущих в современной России национально-идентификационных процессов как раз в том и заключается, что они в ряде случаев приводят к дистанцированию от России и даже к противопоставлению себя России. Осознать себя татарином, даргинцем, евреем... - это прекрасно и закономерно, но если одновременно с этим не осознавать себя еще и россиянином - это исторический тупик.
