Таким образом, население Средней России IX–XI вв., оставившее по себе курганы, было, несомненно, высокорослым и темноволосым. Меньшая широкоголовость русских славян сравнительно с западными и южными может быть объясняема двояко: или первоначальная брахицефалия славян несколько уменьшилась на русской почве вследствие смешения с менее брахицефальными племенами, или, наоборот, западные и южные славяне уклонились от первоначального типа вследствие смешения с брахицефальной альпийской расой. Возможность последнего нельзя отрицать, но и первое до известной степени допустимо. Правда, большинство современных финнов – финляндцы, карелы, мордва, вотяки и др. – короткоголовы, но среди финнов прибалтийских уже заметна наклонность к мезо- и даже долихоцефалии, а еще более – у угро-финнов, вогулов; последние живут теперь далеко на востоке, за Уралом, но раньше они жили по сю сторону Урала, данные же языка, названия рек и проч. свидетельствуют, что угро-финны населяли некогда и всю Среднюю Россию с областью Москвы включительно; черепа из древних Болгар (ныне Казанская губерния) также доказывают большую долихоцефалию древнего населения Среднего Поволжья. Дальнейшие исследования должны выяснить, насколько в образовании славян участвовали также высокорослый, долихоцефальный и белокурый элемент (тевтонский), низкорослый, долихоцефальный и темноволосый (средиземный) и другие, а также, если возможно, восстановить вероятный древнеславянский тип и последовавшие с течением времени под влиянием разных воздействий и причин уклонения его и изменении (Энциклопедия Брокгауза и Эфрона).
Славянская мифология и религия славян
Религия славян слагалась из обоготворения сил природы и культа предков. Единым высшим богом, «творцом молнии», каким был у индусов Индра, у греков Зевс, у римлян Юпитер, у германцев Тор, у литовцев Перкунас, у славян был Перун. Понятие о боге-громовнике сливалось у славян с понятием неба вообще (именно – движущегося, облачного неба), олицетворение которого некоторые ученые видят в Свароге. Другие вышние боги считались сыновьями Сварога – Сварожичами; такими богами были солнце и огонь. Солнце обоготворялось под названием Дажбога, а также Хорса; хранитель стад Велес, или Волос, первоначально тоже был солнечным богом. Все очень древние и употреблялись всеми славянами. Общеславянские представления о высшем боге получили у отдельных славянских племен дальнейшую разработку, новые, более определенные и более причудливые формы. Так, у балтийских славян высшим богом считался Святовит, и ему соответствовал Триглав – трехголовый идол, которому поклонялись в Штеттине и Волине. В городе Ретре тот же вышний бог, сын Сварога, носил название Радегоста, а в чешских и польских преданиях он фигурирует под именем Крока, или Крака.
Крак, по сказанию Козьмы Пражского, был мудрый и справедливый судья и правитель народа. Дошедшие до нас смутные свидетельства о славянских богах, находящие разъяснение в народных сказках и песнях, сводятся к борьбе светлых и темных сил природы, плодородия с бесплодием, лета с зимою, света с тьмою, жизни со смертью, Белбога с Чернобогом. С этими представлениями переплетались воззрения на загробную жизнь и культ предков. Души усопших обитали в какой-то отдаленной стране на конце света, там, где заходит солнце; страна эта называлась у славян навьем, раем, пеклом. В эту страну надо снаряжать покойника, как в далекий путь, что достигается надлежащим погребением. До совершения похоронного обряда душа скитается на земле; у южных славян душа в этом состоянии носит название видогоня. Душа обречена на вечное скитание на земле, если правильный обряд не был выполнен; так, души девушек или детей, утонувших в воде, становятся русалками, мавками, вилами.
Чтобы облегчить покойному путешествие в царство мертвых, славяне прибегали к сожжению: огонь погребального костра вмиг отделял душу от тела и отправлял ее в райские жилища. С одной стороны, огонь был проявлением на земле небесного солнечного бога, посланником небесных богов; с другой стороны, он способствовал очищению души покойника и таким образом сам превратился в символ души предка, которая под именем Родa, Чура, дедушки домового (см. Домашние боги) становилась домашним божеством, охранителем семьи и рода. На очаге оба эти значения огня слились в одно нераздельное целое; на нем одинаково чествовались стихийный небесный бог и родовое божество семейной общины. Это двойственное значение огня находит наиболее яркое подтверждение в поверье западных славян о домашнем существе (чешское название его «Křet», словенское «Skrat»), которое под видом огненного змея прилетает через трубу и приносит хозяину хлеба и плодов земных, а иногда и разные сокровища. В Тульской губернии существует поверье, что со дня Крещенья (зимний солнцеворот) появляется огненный змей (солнце), навещающий красных девушек (землю). К тому времени, когда среди славян стало распространяться христианство, мифология не создала еще таких отчетливых представлений о богах, к каким пришли, например, греки, и не имели еще ясных антропоморфных черт. И культ предков у славян не вылился еще в такие отчетливые, законченные формы и не имел таких строгих юридических последствий, как у греков и римлян, не было строгой обрядности и особого жреческого сословия. Только у балтийских славян мы находим прочную религиозную организацию: жрецов, совершавших богослужение по известному чину, с известными обрядами, имевших иерархическое устройство и с течением времени приобретших значение первенствующей касты. У прочих славянских племен не было ни общественных кумиров, ни храмов, ни жрецов; жертвы родовым и небесным богам приносили представители родовых союзов. Русские славяне лишь под влиянием варягов пришли к мысли изображать своих богов в идолах.
При Владимире впервые появляются на Руси языческие храмы, вероятно, им же сооруженные, где он, по словам саги об Олаве Тригвесоне, сам приносил жертвы. Но при том же Владимире введено в России христианство, которое положило конец развитию язычества, хотя и долго еще не было в состоянии вытеснить остатки языческих верований. По принятии христианства народное сознание славян смешало новую веру со старою, частью слило своих недоделанных богов с христианскими святыми, частью низвело их в положение «бесов», частью сохранило верность своим родовым богам. Козьма Пражский (ум. в 1125 г.) рассказывает: «…и доселе между многими из поселян, точно между язычниками, иной чтит источники или огни, иной обожает леса или деревья, либо каменья, иной приносит жертвы горам или холмам, иной кланяется идолам, глухим и немым, которые сам себе сделал, моля, чтобы они правили домом его и им самим». Под этими идолами Козьма разумеет, очевидно, домашних богов, которые у чехов назывались скритками и шетками, у русских – домовыми и т. д.; чешский домовой Křet изображался у чехов в виде маленьких бронзовых статуэток величиною с палец, отчего он и назывался Paleček (мальчик с пальчик).
Славяне представляли себе весь круговорот времен года в виде непрерывной борьбы и поочередной победы светлых и темных сил природы. Исходной точкой этого круговорота было наступление нового года – рождение нового солнца. Языческое содержание этого праздника славяне влили в празднование Рождества Христова, и самое празднование святок получило у них греко-римское название – коляды. Обряды, которыми славяне-язычники встречали наступление весны и летний солнцеворот, также в большей или меньшей степени приурочены были к христианским праздникам: таковы руcaлии, или семик, купало. При языческом характере праздников название праздника превращалось в название божества, в честь которого некогда он совершался. Таким образом, явились «мнимые боги» вроде Ярилы Костромы и т. п., число которых увеличилось благодаря обличительному усердию христианских миссионеров, не вдумывавшихся в общую религиозную мысль славян и видевших во всяком названии особого бога.
