- Что привело тебя ко мне? - спросил Амджан. - Я хорошо знал твоего отца. Чем могу быть полезен его сыну?
Родриго с недоверием покосился на сидящих на передних сидениях телохранителей Амджана.
- Не бойся за них, - произнес Амджан, уловив его взгляд, - они глухие и немые, как рыба в море. Начинай свой рассказ.
- Уважаемый Амджан, - начал Родриго, - сегодня утром, почти двенадцать часов назад, мы совершали сделку. Я продавал Борису Григорьевичу, вы его знаете...
- Пустой, что ли? - спросил Амджан.
- Да, Пустой. Ему я продавал товар, ну, там, дела всякие, - Родриго не хотел говорить, что это была наркота.
- Не крутись, как шакал в загоне, если хочешь, чтобы я тебе помог, сказал Амджан, - что это был за товар?
- Порошок, - прошептал Родриго, - большая партия. Огромная. И вот, когда мы начали считать деньги, в ангар ворвались чеченцы. Двое. Уложили двух моих людей и у Пустого перестреляли всех, деньги и порошок забрали, а меня и Пустого привязали к стулу.
- Их двое было, а вас? - усмехнулся Амджан.
- Они напали внезапно и сразу убили двоих, - объяснил Родриго, остальных уложили на землю. Мои люди не были готовы к этому, потому что я Пустому доверял, и он заверил меня, что все будет нормально.
- Не верь никому, Родриго, - наставительно произнес Амджан, - слепая вера губит людей.
- Мы сто раз проворачивали с Пустым подобные сделки, и все было нормально, - сказал Родриго.
- Сто раз? - удивленно поднял брови Амджан.
- Нет, не сто, - ответил Родриго, - это я так сказал, поговорка такая, всего семь раз, нет восемь за шесть лет. Эта была девятая сделка.
- Откуда ты знаешь, что те парни, что на вас напали, были чеченцы? спросил Амджан.
- Они говорили с акцентом, - ответил Родриго, - потом сказали, что народ Чечни нас не забудет, и еще, извините, конечно, Амджан, но так действовать могут только боевики. Ваши, чеченские.
- Как "так", уточни? - спросил Амджан.
- Дерзко и нагло - ответил Родриго, - стреляли постоянно, а еще вспомнил, одного из них звали Ахмет.
- Ахмет, нет такого имени у чеченцев, - ответил Амджан, - это не имя, а суррогат. По правоверному звучит Ахмад, что значит хвалимый, достойный похвалы. Никакой чеченец не назовет сына Ахмет.
- Ну, пусть так, - согласился Родриго, - но если это не ваши, тогда кто? Ведь и у "Метрополя" на людей Пустого напали чеченцы, когда таксист их деньги увез? Кажется, даже одного из них люди Пустого подстрелили?
- Не подстрелили, а застрелили насмерть, - кивнул Амджан, - да, это были чеченцы. Этого джигита звали Джабраил. Но он был не мой человек. Он недавно приехал из Чечни. Он воевал против русских в освободительном отряде одного уважаемого полевого командира. И никому не подчинялся кроме него и Аллаха. Они приходили ко мне, когда приехали сюда, я дал им денег на войну, и сказал уезжать отсюда, потому что мне здесь не нужно всего этого - крови, войны. Я бизнесмен, а не бандит. И не хочу, чтобы у чеченцев, которые живут здесь и делают свои дела в этом городе были осложнения из-за этих парней. Но они не послушались и затеяли это нападение на деньги Пустого у "Метрополя".
- Да, это они были в ангаре, - радостно заерзал на месте Родриго, - а имя, что имя? Можно и чужим именем называться для пользы дела? Амджан, где мне найти этих бандитов? Помоги мне и я отдам половину из того, что мне причитается. Это большая сумма. Я хорошо отблагодарю тебя.
- Мне не нужны твои деньги, Родриго, - ответил Амджан, - мне нужна мирная жизнь и справедливость.
- Хорошо, но ведь не по справедливости получилось, - согласился Родриго, - где мне найти их этих чеченцев?
- Где, говоришь, найти, - усмехнулся Амджан, - в "Крестах". Знаешь, такое здание на берегу Невы?
- Как в "Крестах"? - растерялся Родриго. - Когда? Ничего не пойму?
- Брата Джабраила Касыма застрелили менты, - ответил Амджан, - сегодня утром. А Омана и Исмаила арестовали и посадили в "Кресты". Исмаил, Оман и Касым захватили в заложники жену и дочь таксиста, который украл деньги у Пустого. Требовали, чтобы тот отдал им деньги в обмен на жизнь своих родных. Он деньги отдал, а их РУБОП арестовал на даче. Так их и повязали. А случилось все это около двенадцати часов дня.
- Но и на нас напали около двенадцати часов дня, - не понял Родриго, то есть, что? Это были не они?
- Это были не мои люди и уж точно не чеченцы, - сказал Амджан, - я о своих чеченцах все-все знаю. Даже в котором часу они писать ходят и сколько раз в день намаз совершают. Каждого чеченца, который в Ленинградскую область приезжает, я знаю, за каждым смотрю. И говорю тебе, именем Аллаха, что в ангаре это были не чеченцы!
- Но тогда кто же? - снова впал в отчаяние Родриго.
- А об этом тебе вот этот парень расскажет, - сказал Амджан, указав на сидящего впереди на месте пассажира, мужчину.
Тот оглянулся, и Родриго замер, как будто встретился с привидением...
28
Пустой поднял над столом рюмку с водкой и произнес тост:
- За успешное завершение нашей операции!
Сидящие напротив него Бивень и Мускул согласно кивнули, подняли свои рюмки и залпом осушили их до дна. Закусили с празднично накрытого стола. Чего в этот день на этом столе только не было и мясо, и колбаса, и семга, и икра, оливки и кукуруза, креветки и раки, зелень, шоколад. Не было только одного - свободного места.
Сидели празднующие завершение операции в тайном укрытии Пустого. Квартире, о существовании которой знали только особы приближенные, каковой до последнего времени даже Бивень не являлся. Но беззаветное его служение делам Бориса Григорьевича подняло фигуру Бивня вверх по служебной лестнице, и теперь он сидел за столом вместе с шефом.
- Сейчас, пока все уляжется, - закусывая водку, сказал Пустой, отправитесь отдохнуть на море, подальше от Питера недели на две. На Кипр или в Испанию махните, куда захотите, туда и летите. Порезвитесь там, позагораете, девчонок местных пощупаете. А я здесь останусь, улаживать все проблемы. А потом пристрою вас где-нибудь в Европе. Все-таки вы здесь в России с сегодняшнего утра считаетесь без вести пропавшими. Трупами. Ха-ха-ха.
Мускул и Бивень дружно поддержали шефа подобострастным хихиканием.
- А что с Родриго? - спросил Мускул.
- Он должен был сегодня встретиться с Амджаном, - самоуверенно ответил Пустой, - но чем ему может помочь этот аксакал, эта мумия ходячая? Старикашка давно выжил из ума и своих чеченцев уже не контролирует. Они творят, что хотят, и плевать они хотели на законы шариата. Так что при разборе, а он будет обязательно, я буду стоять на своем. Мол, чеченцы меня ограбили, кинули на бабки и людей моих убили. Целых пять человек, считая вас, уложили. Лучшего алиби на сходняке и придумать трудно. Да, пять человек.
- Почему пять? - не понял Бивень.
Как мы уже говорили быстротой мыслей, и гибкостью ума он не отличался. Пустой стал загибать пальцы:
- Татарин убит это раз. Но этому падле поделом за то, что нас чеченам сдал. Из-за него весь сыр бор и начался. Но про это никто, кроме нас троих не знает. Вы, я думаю, будете молчать.
- Естественно, - сказал Мускул, а Бивень ему поддакнул.
- Еще менты знают, которые прослушивали трубу Бивня, - продолжил Пустой, - но там у меня верные люди сидят, не проболтаются.
- Да, Борис Григорьевич, - встрепенулся Бивень, - я хотел как раз, типа, спросить. Вы мне, типа, не доверяете, что ли, что мой телефон на прослушке?
- Заглохни, Бивень, - сказал Пустой, - позже объясню, зачем это надо было. Сам еще спасибо скажешь.
- Да, Бивень, молчи, - сказал Мускул, - шеф знает, что делает.
- Считаем трупы дальше, Мустанг убит, - Пустой загнул еще один палец.
- Мустанга жалко, - опять влез в разговор Бивень, - реальный был пацан. Типа мог бы пойти дальше.
- Вот и до твоего вопроса добрались, Бивень, - сказал Пустой, - была у меня малява от верных людей, что кто-то из моих людей "перекрасился" в красный цвет. Подсадной мент среди нас был. Насчет тебя, Мускул, я почти не сомневался, потому что знаю твою репутацию и на зоне, и здесь. К тому же у тебя хороший козырь есть, то, что ты мента завалил не далее как год назад.
