– Он все равно вернется.

Этот диалог, уже звучавший множество раз, никуда не вел. Тем не менее, Полина снова и снова ввязывалась в бессмысленный спор. Она даже находила новые аргументы и пыталась сдерживать свой пыл, чтобы и дальше вести беседу спокойно. Тщетно.

– Он возвращается, потому что ты его впускаешь, – тон ее голоса незаметно повысился.

– Однажды он выломал дверь, – напомнила мама. Было заметно, что она не хочет об этом говорить.

– Скажи твердо "нет"! – настаивала Полина.

– Хватит!

За столом воцарилась тишина. Вкуса пищи девушка уже не ощущала. Сердито дожевав кусок, она сделала новую попытку:

– Ну зачем он тебе?

– Я сказала "хватит", – мать тоже перешла на повышенные тона. – Давай оставим эту тему. Со своей жизнью я разберусь сама.

– Это не только твоя жизнь!

Разговор неотвратимо и привычно скатывался к ссоре. Убежденная в своей правоте, Полина иногда совершенно не понимала маму. Казалось, все факты налицо, и любой неглупый человек способен принять верное решение. Но мама вела себя так, словно не хотела видеть явного.

С мужчиной, о котором шла речь, они познакомились два года назад. Поначалу вежливый, не лишенный шарма, он приносил маме цветы. Затем, став привычным гостем, отремонтировал водопроводные краны, прикрутил успевшие отвалиться ручки шкафов, наточил ножи – в общем, привел в порядок домашнее хозяйство. Его забота была в то время кстати… наверное.

Однако Полине он никогда не нравился. Если бывает любовь с первого взгляда, то должна существовать и ненависть с первого взгляда. Во всяком случае, именно к такому убеждению пришла девушка, увидев маминого "приятеля". Ей казалось, что за слащавой улыбкой и чрезмерной внимательностью скрывается пустая, эгоистичная натура, которой в их доме делать нечего.

Спустя несколько месяцев их новый знакомый стал все чаще приходить пьяным, оставил в покое домашнее хозяйство и практически забыл нежные слова. Перемена была стремительной, но Полину не удивила. Скорее, девушка испытала тогда некое злорадное удовлетворение: вот, правильными оказались ее подозрения, ничего хорошего из себя этот человек не представляет.

Только любые положительные эмоции быстро иссякли под грузом домашних сцен.

Трудно было понять, чего он, в сущности, добивался, и почему его поведение изменилось как раз вскоре после того, как они с мамой оформили свои отношения официально. Полина не могла избавиться от мысли о хитром подвохе – но не могла понять, что же ее новоиспеченный отчим таким образом может выигрывать.

Хуже, что мама не разорвала с ним отношения, а пыталась кое-как подстроиться, найти общий язык. В итоге она неизбежно удалялась от дочери. Отношения в маленькой семье стали прохладными, накаляясь добела лишь во время ссор.

– Ты этого не поймешь, – заявила женщина, откинувшись на спинку старого кресла. Она сейчас выглядела усталой. – Взрослая жизнь отличается от того, что мы себе воображаем в юности. У тебя еще слишком мало опыта.

– Достаточно, чтобы различать вещи хорошие и плохие, – возразила Полина, не в силах сдерживать злость. – Мужчина, который напивается каждый вечер, не может быть хорошим мужем. Который выносит из дома вещи, чтобы поменять их на бутылку самогона. Где делись наши настенные часы с золоченым циферблатом? Он…

– Хватит! – оборвала ее мать тоном, не допускающим пререканий. – Почему ты смеешь так разговаривать с твоей матерью?

Полина рывком поднялась из-за стола.

– Я живу с тобой, – сказала она, порываясь вытереть слезы, но не желая признавать их существование, – потому это и моя жизнь. Или мне следует уйти?

На лице матери застыла маска упрямства. Неопределенно махнув рукой, девушка направилась в свою комнатку.

Как это надоело! Одно и то же каждый день, всегда. Мать вела себя так, словно мнение дочери ее совершенно не интересовало. Да, время от времени она проявляла заботу – но это была не более, чем забота хозяина о собаке. Или о каком-нибудь другом домашнем питомце.

"Не хочу быть домашним питомцем", – с нажимом произнесла про себя Полина.

Немного посидев на краешке кровати, она открыла шкаф, нашла легкое платье, переоделась и вышла в коридор.

– Ты куда? – ровно спросила мать, все еще сидящая в кресле.

– Прогуляюсь, – нехотя бросила девушка.

– Когда придешь?

– Не знаю.

Она закрыла за собой дверь, не дожидаясь следующих вопросов и наставлений.

Что-то разрушилось в их маленькой семье. Полину стало тяготить пребывание дома, даже если никаких причин для ссоры вроде бы не существовало. Возможно, мама здесь ни при чем, и она сама портит отношения, но девушка не могла себе представить, как можно смириться со всем этим… положением дел. Да хотя бы с тем, что, подчиняясь воле своего нового мужа, мама сама начала пить.

"Есть ли выход? – думала Полина, спускаясь по лестнице и шмыгая носом. – Выход должен быть. Всегда. Но почему же я его не вижу?"

Во дворе было пустынно. Молочная машина успела проехать к следующему дому, а старушки попрятались в квартиры – подальше от жары. Запах нагретых асфальта и пыли ударил в ноздри.

Сперва Полина хотела спуститься к морю, но, вспомнив вчерашние события, отказалась от этой мысли. Там, конечно, немного прохладнее, да только и шанс напороться на ту же самую компанию больше.

Поэтому она обошла дом и по тенистой улице зашагала к центру.

Прогулка не имела какой-нибудь определенной цели: Полина просто чувствовала потребность остаться наедине с собой, а их квартирка для этого подходила мало. Особенно после очередной размолвки с мамой.

"А как хорошо начиналось утро", – с тоской подумала девушка.

Она понимала, что именно такие моменты, когда мама начинала вести себя совсем по-старому, еще больше провоцировали ее, Полину, на бессмысленные споры. Потому что она знала совершенно точно: самое позднее к вечеру все изменится. Какого бы взаимопонимания за это время они ни достигли, придет он и разрушит их маленький мирок. Снова.

"Не хочу об этом думать!" – решила Полина и начала смотреть по сторонам, надеясь обнаружить предмет, который отвлечет ее от мрачных мыслей.

По левую руку, разделяя тротуар и проезжую часть, тянулась полоска земли с растущими на ней каштанами. Деревья, посаженные около двадцати лет назад, образовали сейчас над головами прохожих сплошной зеленый шатер, сквозь который лучи солнца пробивались лишь очень редко. Дальше, за дорогой, начинался спуск к морю, а справа высились пятиэтажки, тоже дающие тень. Дорогу уже много лет никто не ремонтировал, однако машины по ней изредка ездили, несмотря на коварные выбоины.

Полина заметила кота. Серый пушистый красавец с достоинством шагал вдоль стены дома, помахивая кончиком хвоста. Он выглядел так, словно, успев совершить множество полезных дел во время своей прогулки, намеревался прилечь где-нибудь в тенистом уголке и проспать до позднего вечера. Девушке почему-то пришла в голову аналогия с героем некоего боевика, в очередной раз спасшим мир и после целой череды бессонных дней и ночей наконец-то собирающимся отдохнуть. Толпы ликующих зрителей, брошенная скромно фраза: "Не нужно благодарить – я выполнял свой долг"…

– Кис-кис! – позвала Полина.

Кот остановился и с подозрением взглянул на нее. "Что там? Неужели опять репортеры?"

Девушка присела, протягивая руку:

– Иди сюда!

"Ну так и есть! Господи, как они надоели, эти бесполезные жалкие любители сенсаций!" Отвернувшись, кот продолжил свой путь.

Полину развеселили собственные комментарии. Смеясь, она позвала снова:

– Кис-кис!

Кот скосил на нее один глаз и прибавил шагу. Девушка последовала за ним. Заметив это, кот перешел на бег, а затем одним прыжком преодолел более чем полутораметровую высоту и добрался до выбитого подвального окна. Напоследок с явным укором посмотрел на нее: "Прямо-таки прохода не дают, поклоннички!" – и скрылся в темноте.