На столе сидела маленькая взъерошенная зверушка, больше всего напоминающая мокрого и очень несчастного щенка, и тщательно вылизывалась.

Я в тысячный, наверное, раз за сегодняшний вечер почесала затылок, пытаясь тем самым пробудить в голове хоть какую-нибудь мудрую мысль.

Увы, все зря.

Моя голова оставалась глупой и на удивление пустой. А еще я очень хотела спать, поэтому то и дело широко зевала, каждый раз рискуя вывихнуть себе челюсть.

– На василиска он не тянет, – глубокомысленно заметил мой напарник по практическому занятию.

Точнее сказать – моя самая большая беда и самая сильная головная боль. Дарек Дейгон. Единственный сын богатых торговцев, сколотивших себе состояние на продаже пряностей и специй из восточной Гальтеи. Первый красавчик на курсе, меняющий девушек, словно модник – перчатки. И полнейший разгильдяй.

Так уж получилось, что его родители решили, будто без высшего образования их любимому сынку ну никак не обойтись. Видимо, пытались таким образом скомпенсировать то, что в свое время были лишены подобной возможности. Отец Дарека, Айрен Дейгон, по слухам, обучался грамоте и счету сам. И выучился настолько хорошо, что сейчас нет в нашей стране более преуспевающего торговца. Впрочем, мать Дарека, Гелия Дейгон, такими талантами не блещет. Говорят, что максимум, на который она способна, – это поставить крестик в нужном месте, который означает ее подпись. Для нее истинное предназначение женщины – поддерживать мужа во всех начинаниях и вести хозяйство. С обеими своими задачами Гелия справляется настолько хорошо, что после обретения богатства Айрен даже не подумал оставить располневшую и потерявшую здоровье после тяжелых родов жену. Более того – даже ни в чем порочившем его честь замечен не был.

Впрочем, это все лирика. Суровая проза жизни заключается в том, что колдовскими талантами Дарек не блещет. А его родители ничтоже сумняшеся поторопились пропихнуть любимого и балованного сынка в лучшее магическое заведение столицы. Да что там – столицы! Всего Лейтона, пожалуй. Естественно, при этом отец Дарека сделал крупный благотворительный взнос на развитие Гроштерской академии колдовских искусств. И безропотно раскошеливается каждый раз, когда в этом возникает нужда.

Понятное дело, терять такого великодушного и щедрого благодетеля ректору нашего славного заведения – виеру[1] Норбергу Клингу – было бы совсем не с руки. Полагаю, именно по его негласной, но очень убедительной просьбе преподаватели всегда шли на уступки Дареку. Ему единственному позволяли многочисленные пересдачи. Ему ставили пусть не отличные, но удовлетворительные оценки за любой правильный ответ на простейший вопрос. Пожалуй, ни к какому другому студенту на курсе не относились настолько лояльно и снисходительно. Хотя Дарек выбрал отнюдь не простую специализацию, а именно – боевую магию. Причем не абы какую, а с уклоном на борьбу с нечистью.

Беда заключалась лишь в том, что с каждым годом учиться Дареку становилось все тяжелее и тяжелее. Преподаватели старательно закрывали глаза, а похоже, что и уши, когда он блеял нечто невразумительное на устных экзаменах. Однако практические занятия никто не отменял. А тут, как ни крути, оценивают конечный результат работы. Никто не поставит тебе зачет, если вместо демонстрации тушки убитой нечисти ты начнешь по привычке нести бред.

Поэтому декан факультета, виер Ольшон Сусс, решил прийти на помощь нерадивому студенту, прекрасно осознавая, что с его отчислением академия лишится неиссякаемого потока золотых. А именно приставил в постоянные помощницы к Дареку лучшую ученицу, то бишь меня. И именно на пятом, выпускном курсе, когда студенты должны были продемонстрировать своим суровым, но справедливым преподавателям все, чему научились за эти годы. Теория отошла на второй план. На первый вышла суровая практика. Потому как никто не выдаст диплом охотника за нечистью бестолочи, который при виде неупокоенного духа грохнется в обморок и тем самым опозорит гордое звание выпускника прославленной академии.

Когда я узнала, что написание всех курсовых, практических, а в перспективе и диплома буду вынуждена выполнять в паре с этим остолопом, то пришла в настоящее бешенство! За что, ну за что мне такое наказание?! Этот же растяпа и оболтус и двух слов связать не может.

Первым делом я потребовала встречи с куратором курса. Тот сразу же отправил меня за разъяснениями к декану. И уже Ольшон Сусс, пожилой степенный мужчина с печальными карими глазами, медленно и очень тщательно на протяжении битого часа втолковывал мне, почему его решение не обсуждается. Именно на нашем курсе он якобы вздумал провести своеобразный эксперимент. Прежде коллективное творчество на факультете, мягко говоря, не приветствовалось. Каждый студент должен был исключительно собственными силами доказать, что достоин гордого звания боевого мага и отважного охотника за нечистью. Однако времена текут, все меняется. Всем известно, что бороться с чудовищами сподручнее тогда, когда спину тебе прикрывает верный товарищ. Но бывшим еще вчера студентам очень сложно найти себе напарника, который не бросит в тяжелую минуту, не сбежит трусливо, едва только дело запахнет жареным, а встанет рядом с тобой плечом к плечу и примет бой несмотря ни на что.

Поэтому они с виером Норбергом осмелились внести определенные изменения в порядок выполнения практических заданий. Разделить студентов на пары уже сейчас, руководствуясь собственными соображениями целесообразности. Если все получится, то к окончанию выпускного курса страна получит не горстку разобщенных магов, а целый отряд уже сработавшихся между собой охотников, не страшащихся никаких опасностей.

Говорил Ольшон долго и очень убедительно. Наверное, отрепетировал речь заранее. Правда, я так и не поняла, почему в остальных случаях напарники подбирались не абы как, а в первую очередь приблизительно равного магического уровня. А мне достался такой разгильдяй и оболтус, который к концу четвертого курса с трудом освоил лишь элементарнейшие формулы заклинаний. То бишь всю работу мне придется выполнять самой.

– Но… – все-таки попыталась я возразить декану.

– Бьянка Верд, – перебил меня декан, и я невольно втянула голову в плечи.

Потому как в голосе обычно тихого и вежливого мужчины неожиданно послышалась сталь.

– Помнится мне, что вы показали себя с наилучшей стороны за время учебы, – продолжил декан.

Я радостно улыбнулась было, решив, что сейчас он признает свою ошибку и даст мне в напарники более смышленого студента.

– Вы ведь ничего не платите за обучение, – вкрадчиво проговорил виер Ольшон, размеренно постукивая пальцами по столу перед собой. – Более того, получаете неплохую стипендию как студентка, имеющая неплохие перспективы. Верно?

Надежда еще не окончательно умерла в моей душе, поэтому я осторожно кивнула, не совсем понимая, куда он клонит.

– Скажите, что было бы, если бы государство не оказывало вам такой поддержки? – поинтересовался декан.

Я поморщилась. Зачем он задает вопросы, ответы на которые очевидны? В таком случае я бы не смогла обучаться в академии – вот и вся правда. Дело в том, что все детство с самых ранних лет я провела в гроштерском сиротском приюте. Понятия не имею, есть ли у меня родители или нет, а если есть – почему они отказались от меня. Я могу лишь строить догадки.

По словам воспитателей, однажды меня обнаружили на пороге сего славного заведения. По приблизительным прикидкам мне на вид было не больше месяца. Вместо пеленки я была закутана в какую-то старую грязную ветошь. В общем, не стоило быть провидицей, чтобы угадать печальную судьбу моей матери. Наверняка она из очень бедной семьи, родила вне брака и достаточно скоро поняла, что не в состоянии прокормить ребенка. Поэтому предпочла отдать меня на воспитание государству.