– Так принц Артур до сих пор жив?! – спросил Дэнис.
– Нет. Иоанн однажды приехал в Руан и уединился с племянником на весь вечер, до самой ночи. А утром обнаружилось, что Артур исчез. Иоанн и его приспешники уверяли, что принц сбежал из Руана, но через несколько дней рыбаки вытащили из реки тело юноши. На нем были следы страшных побоев, лицо разбито и изуродовано. Только по одежде и опознали принца Артура! Вероятнее всего, Иоанн сам забил его до смерти, – ответил Робин и вновь обратил взгляд на брата: – Не я один ужаснулся судьбе принца Артура, но что-либо менять было поздно, Вилл. Ах, если бы Ричард поступился своими склонностями, пересилил холодность к жене и оставил наследника! Все сложилось бы иначе.
– Да, и ты был бы сейчас в регентском совете, а не томился бездействием, – кивнул в ответ Вилл.
Робин рассмеялся и задумчиво посмотрел в небо, раскинувшееся над Веардруном куполом – лазурным, как стяг Рочестеров.
– Грех сетовать, Вилл. Судьба обошлась со мной более милостиво, чем с нашим отцом.
Вилл иронично вскинул бровь, собираясь о чем-то сказать, но промолчал, поймав быстрый предостерегающий взгляд брата и заметив выразительное движение его брови в сторону Марианны.
– А королева Беренгария красивая? – вновь встрял в разговор Дэнис. – Отец, крестный, вам доводилось видеть ее?
– Доводилось, – ответил вместо Робина Вилл. – Да, сынок, она весьма хороша собой, но для покойного короля Ричарда любой смазливый менестрель был милее королевы. Как бы ни восхваляли Ричарда за отвагу и доблесть, он не исполнил одной из важнейших обязанностей короля – не оставив после себя сыновей.
Печальная участь племянника короля глубоко взволновала Дэниса, и он упрекнул Вилла и Робина:
– Никто из вас прежде не рассказывал мне о принце Артуре, а ведь я спрашивал! Почему, если вы знали, что с ним сталось?
– Ты был еще мал для подобных откровений, – ответил Вилл таким тоном, что Дэнис предпочел воздержаться от новых вопросов.
Все еще находясь под впечатлением от услышанного, Дэнис впал в глубокую задумчивость. Покачав головой, он, сам того не заметив, прикрыл ладонью пах, чем рассмешил Вилла до слез.
– А глазами, выходит, ты не так дорожишь? Ну правильно, ты же настолько шустрый, что отыщешь девчонку на ощупь, а то и по запаху!
Марианна, перебравшаяся из-за стола на качели, перестала прислушиваться к негромким голосам Робина и Вилла и самой беседе и углубилась в письмо Реджинальда. Читая, она не могла отделаться от ощущения тревоги. Несмотря на то что тон письма был обычным для Реджинальда – приветливым, добрым и веселым, от него так и веяло грустью. Не от слов, а от самого пергамента, исписанного ровными строчками, словно перо окуналось не в чернила, а в душу Реджинальда. В письме были только хорошие вести, описание семейных событий, полное тепла и юмора, но Марианна ничего не могла поделать с собой. Она была уверена, что Реджинальд не обрел счастье в браке, на котором настоял вопреки усилиям Марианны отговорить его. Она любила подругу, от всего сердца желала ей счастья, но беда заключалась в том, что сама Клэренс не желала себе ни любви, ни счастья. И, не желая их для себя, она лишила их и Реджинальда. Покой – вот все, что ей было нужно от жизни, и она получила его в полной мере, окруженная теплом души Реджинальда, не думая о том, что сам он в покое не нуждался. Она по собственной воле приняла решение стать его женой. Робин, который полностью разделял опасения Марианны, ни в коей мере не склонял сестру к новому замужеству и тоже предпринял попытку еще раз убедить Реджинальда отступиться от Клэренс. Реджинальд выслушал Робина, согласился со всеми его доводами и ответил, что справится сам с пагубными последствиями, если они действительно подступят.
Реджинальд! Черноволосый эльфийский принц с ясными серебристыми глазами, маг и воин! Он сумел сделать так, что Клэренс, сперва не замечавшая его присутствия, очень скоро стала нуждаться в нем, вдруг обнаруживая, что его нет рядом. Вначале с удивлением оглядываясь вокруг, не находя его и забывая о нем. Потом ожидая приездов Реджинальда в Веардрун все с большим нетерпением, потом с радостью. Ее маленький сын не слезал с колен Реджинальда, сама Клэренс не отходила от него, и он сделал ей предложение, когда она сама уже хотела выйти за него замуж. Вот только себе она так и не призналась в этом желании.
Дэнис, утомившись чинно сидеть на траве рядом с креслами Робина и Вилла, присоединился к играм сестер и Гвендолен с таким азартом, словно и ему было столько же лет, сколько девочкам. Маленький Корвин тут же соскользнул с колен матери и попытался угнаться за старшим братом, но безуспешно. Тогда малыш плюхнулся на четвереньки и, словно резвый щенок, поймал Дэниса за сапог. Довольно нахмурив брови, Корвин поднялся на ноги и запрыгал, вытянув руки вверх.
– Дэн! Поймай меня!
– Поймать тебя? Вот уж не сложная задача, когда зверь сам идет на ловца! – рассмеялся Дэнис и подхватил Корвина на руки. – Какой же ты упорный, львенок!
Светловолосый и ясноглазый Корвин и в самом деле напоминал львенка – особенно когда с царственным и важным видом шествовал по галереям и залам Веардруна.
– Да ты, я гляжу, подрос за пару дней, что мы с тобой не виделись! – забавлялся Дэнис, подбрасывая и ловя младшего брата. – Я и держу-то тебя с трудом!
– И стал сильнее! – заявил Корвин.
– Сильнее?! – Дэнис расхохотался. – Докажи-ка свою силу!
Сощурив янтарные глаза и прикусив губу от усердия, Корвин запустил маленькую пятерню в волосы Дэниса и потянул на себя схваченную прядь. Непритворно взвыв от боли, Дэнис помотал головой и, расцепив пальцы брата, передал Корвина Тиль. Маргарет и Элизабет тут же с веселым визгом повисли на его руках. Гвендолен, недовольно нахмурившись, осталась стоять в стороне. Внезапно на ее лице появилась хитрая улыбка, Гвендолен с разбегу прыгнула на Дэниса и, цепляясь за штаны, пояс и рубашку, вскарабкалась на юношу и крепко обхватила руками его шею. Забравшись ему на плечи, как на лошадь, она гордо посмотрела сверху на сестричек.
Звонкие голоса и смех отвлекли Марианну от письма брата. Она посмотрела на Гвендолен и невольно вздохнула. Король обязан продолжить себя в сыновьях, вспомнила она недавно сказанные Виллом слова. А граф? Разве мужчина – что титулованный лорд, что простолюдин – не ждет от жены сыновей? У Вилла уже два сына, у Робина – ни одного.
Маленькая Гвендолен – отрада ее сердца – была у них с Робином единственным ребенком вместо многих, о которых когда-то мечталось. В том нет вины Робина: он-то, в отличие от короля Ричарда, не пренебрегал супружеским ложем. За годы брака взаимное влечение Робина и Марианны не остыло и в самой малости, но… После рождения дочери Марианна еще дважды беременела, и обе беременности закончились выкидышами. Если первый она перенесла с умеренным огорчением, то второй – очень тяжелый сам по себе – поверг ее в глубокое отчаяние. Робину тогда удалось утешить Марианну, сказав, что с его матерью была такая же история, но потом родилась Клэренс.
Привыкнув доверять ему во всем, Марианна успокоилась. Но все ее ожидания оказались напрасными: она перестала беременеть, и за несколько лет уже смирилась с постигшим ее бесплодием. Робин казался совершенно не обеспокоенным тем, что ему наследует дочь, а не сын. Он бесконечно любил Гвендолен и ничем не выказывал огорчения, что она его единственный ребенок. Но был ли он действительно не опечален этим, Марианна в точности не знала. Он любил детей, и те отвечали ему горячей привязанностью. Вся детская стайка Веардруна могла кружить рядом с ним часами, когда у него было время для игр и разговоров.
Еще раз вздохнув, Марианна прогнала грустные мысли и хотела вернуться к письму, когда до нее долетел приглушенный голос Вилла:
– Ты окончательно решил ограничиться одной дочерью, Робин?
Марианна даже замерла от неожиданности – настолько вопрос Вилла оказался созвучен тому, над чем она только что размышляла. Делая вид, что она полностью поглощена чтением письма, Марианна напряженно застыла, ожидая, как Робин ответит брату. Тот после недолгого молчания сказал:
