А может, договоримся? Согласен жить трусом, не привыкать. Готов клеветать, наушничать и предавать. Могу принять буддизм.
СЛАВНЫЙ
Какой ещё буддизм? Открывай уже.
САНЫЧ
(за кадром)
А ты разве не злобный Будда?
СЛАВНЫЙ
(начиная терять терпение)
Нет, Будда добрый.
САНЫЧ
(за кадром)
Тогда ты злобный кто? В отчаянную минуту похмелья весь мир зол.
СЛАВНЫЙ
Кроме того, кто с пивом пришёл.
САНЫЧ
(за кадром, восклицает)
Так чего ж ты мне ухи топчешь!
Слышится спешное щёлканье замка. Славный берёт с пола второй пакет с пивом. Дверь распахивается, на пороге Саныч, лет 38. Босой, в тельняшке и карикатурных "спортивках" с оттопыренными коленями. Худой, косматый, небритый Саныч кидается обнимать Славнго, стоящего с пакетами в руках.
САНЫЧ
(отстранившись)
А я уж и души не чаял тебя увидеть.
СЛАВНЫЙ
Хреново, Саныч?
САНЫЧ
А как же! Утро всё-таки.
Саныч отступает себе за порог и кланяется. Длинные волосы чуть не касаются пола.
САНЫЧ
Милости прошу, блин.
ИНТ. КВАРТИРА САНЫЧА УТРО
Славный и Саныч в полумраке коридора. Пакеты с пивом на полу. Славный раздевается.
Саныч стоит рядом, берёт куртку гостя, прячет во встроенный шкаф.
САНЫЧ
(звучно в сторону гостиной)
Олюшка, душа моя, у нас гости.
СВЕТА
(из дальней, закрытой спальни равнодушно)
Меня вообще-то Светой звать.
САНЫЧ
Как скажешь, Танюша, главное стол расчисть. Приличный гость в приличном доме и такой, я извиняюсь, бардак.
Саныч и Славный, с двумя пакетами пива, проходят в порядком захламлённую гостиную (на стенах плакаты рок-групп). Ставят пакеты на пол у торца дивана.
Дверь спальни, полностью обклеенная советскими рублями, отворяется и в гостиную выходит СВЕТА, прикрывая за собой дверь, одетая лишь в большую для неё Саныча рубаху. Света кивает в приветствии Славному и начинает застёгиваться, прикрывая наготу.
САНЫЧ
(Свете)
Да ладно тебе, все свои. Лучше салат спрячь, а то приличный человек ещё подумает, что мы так и кушаем: сдобрив огурцы окурками, а помидоры - шкурками колбасными.
Славный садится на старый стул, возле журнального столика. Саныч усаживается на диван, напротив того же столика, с останками дешёвого застолья. Закидывает ногу на ногу, демонстрируя дырку на потёртой коленке треников.
САНЫЧ
(Славному, гордо)
За то взяток никогда не брал!
(Свете)
Света, душа моя, принеси-ка нам пару ершей пожирнее, да с икоркой.
Света присаживается на табуретку у журнального столика.
СВЕТА
Какие ещё ерши? Мы же вчера мышь поминали, что в твоём холодильнике сдохла.
Саныч вдруг зыркает на неё и звучно хлопает в ладоши.
САНЫЧ
(гаркает)
А, ну! Я сказал пива и ерша! Словно ты мир спасаешь, как Брюс Уиллис с похмелья.
СВЕТА
(буркает)
Псих.
Света встаёт, и собирает в тарелку с мусорным салатом со столика рюмки и зачерствевший хлеб.
Света с мусором уходит на кухню.
САНЫЧ
(Славному по-приятельски)
Ну, как твоё ничего?
СЛАВНЫЙ
Твоими молитвами.
САНЫЧ
Если б всё моими молитвами шло, то уже лет десять была бы ядерная зима.
Света возвращается с влажной губкой, протирает столик.
Света садится на табуретку у столика, целомудренно натягивая рубаху к коленкам.
САНЫЧ
(Свете)
Ай умничка, ай хозяюшка.
Славный встаёт, достаёт из пакета три бутылки пива. Садится на стул и, открывает бутылки.
САНЫЧ
(Славному)
Вот люблю её беззаветно. Не, ей богу, выучусь на скульптора и посвящу остаток жизни увековечиванию Светика в мраморе.
СВЕТА
(польщено)
Уж извиняйте, ерша только нет.
Саныч тянется за бутылкой, рука чуть подрагивает.
СЛАВНЫЙ
(Санычу)
Давно пьёшь?
САНЫЧ
Всю жизнь.
СЛАВНЫЙ
Выглядишь ничего, только колбасит малость.
САНЫЧ
(буркает)
Не говори под руку.
Бутылка в руке Саныча дёрнулся, пиво чуть не пролилось. Саныч жадно пьёт из бутылки.
Саныч ставит бутылку на стол, глаза, от выпитого, слезятся.
САНЫЧ
(блаженно)
О-о, холодные пузырьки. Теперь я добреть буду.
Света отпив пиво, ставит его на столик, молча, встаёт и уходит в туалет.
Саныч берёт со столика из пачки сигарету.
САНЫЧ
(сам себе)
А пепел-то куда? Салат специальный ведь унесли.
(громко в закрытую дверь спальни)
Танюша! Душа моя, будь любезна, принеси пепельницу.
ОЛЯ
(голос из спальни)
Я не Танюша, я Оля.
Саныч удивлённо смотрит на Славного
САНЫЧ
(Славному)
Оля?
(в закрытую дверь)
Тогда тем более!
Дверь спальни открывается, на пороге вторая девица, ОЛЯ, в большой для неё Саныча рубахе. Эта барышня напоминает первую. Обе видно ухожены и тут явно не из-за пьянки, похоже, они ищут приключений у старого металлиста.
Оля неспешно застёгивает пуговицы на рубахе.
ОЛЯ
(Санычу)
Ты, Саныч, вчера пепельницу в мусорное ведро выбросил. Заявил, что вы, гусары, всегда так вытряхиваете хабцы.
САНЫЧ
Мы, гусары, такие, а после, с будунища, в помойке роемся.
Оля берёт табуретку, стоящую в углу гостиной, подходит к столику, присаживается.
ОЛЯ
(кивает весело)
А ещё говорил, что вы с ребзиками в тубзике лампочки кокаете.
Саныч встаёт с дивана.
САНЫЧ
(Оле)
А я-то думал, что после того, что между нами было, я могу тебе доверять секретики.
ОЛЯ
(Санычу)
Ну, я же не рассказала приличному гостю про резиновые перчатки и дерматиновый ремень в кровати.
