Ты встречаешь таких же бродяг, как и ты сам. Обычно их можно найти в самых дешевых отелях или ресторанах, которые больше напоминают походную кухню. Ты знакомишься с местными, которые, как правило, дружелюбно относятся к иностранцам.

В Южной Америке множество таких туристов всех национальностей, но израильтян среди них больше всего. Не знаю, почему так. Возможно, из-за долгой службы в армии, которая в Израиле является обязательной; молодым людям просто необходимо вырваться из приевшейся обстановки, а самый лучший способ сделать это – взять рюкзак и отправиться в путешествие.

В любом случае мы, израильтяне, обладаем некими привилегиями: практически в любом крупном южноамериканском городе еврейская община готова предоставить своим туристам нечто вроде хостела. В таких бесплатных ночлежках с удовольствием принимают туристов, здесь находят друзей.

У каждого хостела есть свой «журнал путешественника», в котором гости оставляют свои комментарии о поездках, достопримечательностях, самых дешевых гостиницах, ресторанах, пишут, какие пьесы лучше всего посмотреть и куда лучше всего пойти. Со временем такие журналы стали настоящими энциклопедиями с массой полезной информации.

Старые дома, наподобие того, где я жил, составляли когда-то центр еврейской общины. Однако после постройки более современного центра прежний отдали пожилым членам общины. Его владелец, господин Левинштайн, разрешил туристам жить там бесплатно, пользоваться холодильником, газовой горелкой и матрацами. Каждую пятницу он готовил блюда из жареной курицы (такие обычно подают на Шаббат), и это стало доброй традицией.

В доме жило лишь несколько человек. Некоторые из них слегка выжили из ума, но были вполне безобидными. Больше всего мне нравился старик, который постоянно стучал в дверь и смущенно спрашивал разрешения войти. А оказавшись внутри, он в одночасье менялся до неузнаваемости и изрекал такие ужасные ругательства, которые только можно себе вообразить, если, конечно, знаешь иврит. Затем он вежливо прощался и уходил. Когда у него не было времени полностью повторить этот ритуал, он стучался в окно, а затем показывал нам какой-нибудь неприличный жест. Другой старик был одержим боливийским футболом и постоянно хотел отпраздновать с кем-нибудь победу своей любимой команды. Однажды он вышел из комнаты утром, попросил нас помочь ему надеть его лучший костюм, завязать галстук и зашнуровать ботинки. Когда мы закончили, он поблагодарил нас и снова лег в кровать.

В доме всем заправляла Бабуля. Ей было порядка восьмидесяти лет, а ее волосы были вьющимися и седыми. Она жила на цокольном этаже и следила за тем, чтобы все соблюдали правила. У всех постояльцев она проверяла паспорт и бумаги из израильского посольства в Ла-Пасе, а затем выписывала разрешение на ночлег. Она провожала гостя в комнату и показывала, где находится ванная. Она следила за тем, чтобы постояльцы не шумели и не расходовали впустую воду или электричество. Тем, кому удавалось разозлить ее, приходилось несладко. Она кричала так громко, что никто просто не мог игнорировать ее. Однако за таким строгим поведением скрывалась чудесная женщина, которую все обожали. Она разговаривала на ломаном испанском и называла всех hijito (мой сын). Каждую пятницу мы покупали Бабуле цветы, это было еще одной доброй традицией.

В этом доме тоже имелся «журнал путешественника», который был заполнен подробной информацией о Боливии, соседствующих с ней странах (Чили, Перу и Бразилии) и о Ла-Пасе. Некоторые советовали навестить Канадца Пита, который отбывал срок в тюрьме Сан-Педро. Кроме того, многие писали о кактусе Сан-Педро, растении, содержащем мескалин, один из самых сильных природных галлюциногенов. Похоже, многие израильтяне пробовали этот наркотик.

Я тоже решил попробовать это растение. Без труда уговорил Деде присоединиться ко мне, и утром мы отправились в Лунную долину, где рос кактус.

Мы взяли с собой рюкзаки, палатку, горелку, котелок, два спальных мешка, две бутылки «Кока-колы», огромную банку варенья, чтобы перебить вкус растения, и буханку хлеба. Деде надела широкое красное пончо, защищающее от дождя.

Лунная долина была местом довольно пугающим, пустынным и заброшенным, с каменистым рельефом и бело-серыми зазубренными скалистыми образованиями причудливой формы, выступающими из-под земли. Некоторые говорят, что название долине придумал Нил Армстронг. Когда он пролетал над ней, она напомнила ему луну. Долина и впрямь выглядела как нечто неземное. Здесь ничего не росло, кроме кактусов различных видов. Руководствуясь описаниями в журнале, мы быстро нашли кактус Сан-Педро. Многие кактусы были срезаны, и на некоторых обрубках, торчащих из земли, были высечены имена и даты. Я огляделся в поисках нетронутого экземпляра и нашел тот, что пришелся мне по нраву. Очистил его от прожилок и иголок. Все шло по плану. С помощью перочинного ножика я срезал ножку и половину стебля. Деде аккуратно сложила его в рюкзак, и мы двинулись дальше.

Мы поднялись на холм, покрытый кустами эвкалипта. Мы были совершенно одни среди деревьев, а прямо у наших ног простиралась зловеще-прекрасная долина.

«Пойду приготовлю кактус, – сказал я Деде, – а ты пока поставь палатку».

Я сел, пытаясь состряпать наркотик. Ножиком срезал иглы и очистил стебель от кожицы. Я увидел два слоя: один был очень тонким и зеленым, а другой – белым и содержал стрихнин. Я аккуратно отделил их друг от друга, и в итоге у меня получилось две чашки с зеленой мякотью. Я зажег горелку, положил немного мякоти в котелок и поставил его на огонь. Через пятнадцать минут я переложил содержимое котелка в марлю и отжал. Мои усилия не были напрасными – у меня получилось даже чуть больше унции. Будет ли этого достаточно? Может, я что-то не так прочитал в инструкции?

Смеркалось, и я решил, что у нас нет выбора: мы съедим кактус сырым. Мы нашли удобное местечко на краю холма, откуда открывался фантастический вид. Мы взяли по коле, джем и большую ложку. Я попробовал небольшой кусочек кактуса. Каким же отвратительным был вкус, просто тошнотворным! Я запихнул в рот целую ложку варенья, но оно так и не смогло перебить ужасный привкус.

Мне безумно хотелось выплюнуть растение, но я пересилил себя. Я не мог проглотить тестообразную массу, и мне пришлось еще пожевать его. Меня всего аж передернуло. Я изо всех сил пытался справиться с рвотными позывами и жадно отхлебнул колы. Бедная Деде. Ведь теперь настала ее очередь пробовать кактус. Мне показалось, что она легче справилась с горьким растением и быстрее проглотила его.

Мы повторили процедуру еще пять раз до тех пор, пока не доели кактус целиком. На всякий случай я выпил немного жидкости, которую отжал из мякоти растения.

Солнце исчезало за горизонтом Лунной долины, и вид был великолепным, но я слишком нервничал для того, чтобы наслаждаться им. Меня всего трясло, и я чувствовал подступающую тошноту. Правда, кроме этих неприятных ощущений, я был в полном порядке, да и Деде, казалось, чувствовала себя нормально. Она хотела заварить мне чай, но из-за нашей стряпни котелок был грязным, а воды, чтобы отмыть его, у нас было недостаточно.

Солнце садилось, но меня озарил какой-то иной луч света. Я улыбнулся сам себе и взглянул на лежащую передо мной бездну. Она манила меня и пугала одновременно. Я попятился назад. Последние лучи солнца все еще освещали утесы долины. Я крепко схватился за дерево, сопротивляясь манящей бездне.

Деде обняла меня сзади. «Я чувствую себя великолепно, – сказала она, – я парю».

Я ухмыльнулся. Она повернулась ко мне спиной, прижалась, и меня охватила страсть. Она медленно двигалась взад и вперед. Я был в экстазе.

«Пойдем в палатку», – прошептала она.

Идти было тяжело, и я испугался. Было уже темно, и я шел на ощупь от одного дерева к другому. Деде взяла меня за руку, но я не доверял ей. Я сам хотел чувствовать опору.

В палатке мы забрались в один спальный мешок, укутавшись в объятия друг друга. Внезапно я почувствовал, словно скачу верхом на лошади. Лошади были повсюду: справа и слева от меня, везде я видел лошадей и солдат в зеленой форме с фуражками на голове, скачущих верхом, а я был одним из них. Где я?