— Всё образуется, — Том сжал моё плечо, — всё будет хорошо.

Люди всегда так говорят. Шаблонная фраза. Есть ли в ней смысл? Люди думают, что с хорошими людьми редко случается что-то плохое. А когда это всё-таки происходит, они твердят, что всё будет хорошо. Но это фальшь. В мире слишком много людей, кто продолжает страдать, и ничего не образовывается. Люди начинают молиться, вот только всё остаётся без ответов, по-прежнему. И каждый день мы предпочитаем не замечать, насколько прогнил этот мир. Мы просто говорим: всё будет в порядке, с тобой всё будет хорошо. Но ничего не в порядке. Да и вряд ли когда-нибудь будет. Отголоски прошлого, как тень, неизменно следуют по пятам, напоминая о себе. Когда ты это осознаёшь, назад пути нет. Можно только принять неизбежное и смириться со своей участью.

Через несколько дней я встретился с лечащим врачом и обсудил с ним детали. На лечение нужен был месяц, в течение которого запрещались какие-либо визиты. Затем примерно столько же времени на реабилитацию. Во время этапа восстановления я мог навестить Пейдж. После этой встречи с врачом я постарался погрузиться в работу. Нужно было занять себя чем-то на целый месяц. И перестать всё время думать о том, что «если бы». Этими мыслями я изводил себя каждый вечер. Однако от этого нет толка, так что нужно было избавляться от самоистязания. Поэтому погрузился в то, что умею лучше всего — творчество. Писал тексты, придумывал различные идеи для сольного проекта, записывал новый альбом группы. Одним словом, окунулся в работу. Том, видя, как я работаю на износ, настоял о необходимом отдыхе. Его аргументом было, что я уже месяц пашу как вол, заставляя при этом работать в том же темпе и его. Только тогда я взглянул на календарь и увидел, что действительно прошёл уже месяц. А это значит, что лечение Пейдж закончилось и началась реабилитация. У меня была возможность увидеться с ней. Но что-то тормозило меня. Взгляд упал на небольшое зеркало, и я шокировано отошёл в сторону. Да, вид у меня был не очень. Не думаю, что показаться в таком виде Пейдж будет хорошей идеей. Том прав, мне необходим отдых.

Всё было как-то спонтанно и быстро. Казалось, только что были в ЛА, и вот уже в Германии. Повидаться с родителями, со старыми друзьями — это то, что было мне необходимо, и я активно поддержал эту идею. Поначалу мы планировали остаться здесь на две недели. Однако я так соскучился по маме, по всей этой непринуждённой атмосфере, ведь никто не знал о происходящем там, в ЛА, что мне захотелось побыть здесь чуть дольше. Ну, а если говорить прямо и честно, то я просто боялся встречи с Пейдж. Не знал, как вести себя с ней, что говорить или делать. Вот и оттягивал неизбежный момент. Но прятаться долго не получится, реальный мир не позволит этого.

В ЛА мы вернулись ровно за три дня до выписки Пейдж. Мне позвонил её врач и предупредил об этом. Вот тогда-то и произошла наша первая встреча с ней. Мы сидели в кабинете врача, опустив головы, в полнейшей тишине дожидаясь врача, который ушёл уже минут десять назад и всё не торопился возвращаться.

— Я могу заехать за тобой, — нарушая эту угнетающую тишину, произнёс я, — забрать и отвезти домой.

— Не надо, я сообщила обо всём родителям, — её голос был спокойным и тихим, словно она не хотела нарушать этот покой, — так что они заберут меня. Да, и… — она чуть помедлила, — они могут вернуть тебе деньги.

— Нет. Даже не смей.

— Ладно.

— Пейдж, нам надо…

— Я знаю, — ещё тише сказала она. — Через пару дней, после того как меня выпишут, можем встретиться, — неуверенность сквозила в её голосе.

— Хорошо.

Спустя несколько дней мы встретились в кафе, куда я приглашал её в первый раз, кажется, целую вечность назад. Пейдж снова была в нежно-кремовом свитере и джинсах. Приятное чувство дежавю окутало меня, унося в далёкие воспоминания. Правда, в тот день её глаза горели, в них был огонёк, она была похожа на красивый, распускающийся цветок. А сейчас… что ж, передо мной был всё тот же красивый цветок, только сорванный и начинающий увядать. Глаза потускнели, в них не было ни малейшей искорки. И в этом виноват я.

Легче убежать,

Легче онеметь, чтобы не почувствовать боль.

Гораздо проще уйти отсюда,

Чем пытаться в одиночестве справиться с этой болью.

Настолько глубокие раны, что сразу их и не заметить.

Приносящие боль воспоминания никогда не покидают меня,

Как ожившие сцены кинофильма,

Они без конца крутятся у меня в голове.**

— Привет, — я улыбнулся, стараясь не думать о плохом.

Девушка натянуто улыбнулась. Подозвав официанта, мы сделали заказ и несколько минут просидели в полнейшей тишине. Каждый обдумывал своё. Мы не знали, как после случившегося смотреть друг на друга, разговаривать и что вообще делать.

— Ты хорошо выглядишь, — неловкая попытка завязать разговор. — Как ты?

— Спасибо. Я хорошо.

— Уже решила, что будешь делать? Вернёшься в модельное агентство?

— Пока не знаю, — она пожала плечами, едва выдавив из себя улыбку. Что-то было не так. Пейдж сделала глоток горячего кофе и, поковыряв вилкой в пирожном, отодвинула тарелку и глубоко вздохнула, наконец-то посмотрев прямо на меня. — Отец договорился со своей сестрой, моей тётей, что я поживу какое-то время у неё в Нью-Йорке.

— Надолго?

— Не знаю, как получится. На месяц или несколько, а может, и на год. Не знаю. Вдруг поступлю там в колледж, получу профессию. Или вернусь в модельный бизнес. Как получится.

— А как же… — к горлу поступил ком, мешающий говорить.

— Прости меня, — тихо произнесла девушка. — Но я не могу оставаться в этом городе. Здесь всё, буквально всё напоминает о прошлом, — её голос задрожал, а глаза заслезились. — Куда бы я ни пошла, прошлое идёт за мной. Люди, обстановка, дом, вещи, — всё напоминает о том, что я натворила. Даже ты… я смотрю на тебя и вспоминаю прошлое. Оно давит на меня. Билл, я люблю тебя, — по её щекам потекли слёзы, — но я не могу здесь оставаться. Я хочу вычеркнуть, стереть из памяти прошлое. Начать новую жизнь, не запятнанную и чистую. И если останусь, то сломаюсь и не выдержу, прошлое добьёт меня, — она вытерла слёзы.

— Я понимаю, — для неё это действительно будет лучше. — Ты заслуживаешь лучшего и большего. Когда ты уезжаешь?

— Сегодня. Эм… прости… мне нужно идти. Родители ждут меня.

Пейдж встала из-за столика и сделала пару шагов к выходу, но я не мог так просто отпустить её. Резко подорвавшись, подбежал к ней и, взяв за руку, развернул к себе лицом. Пейдж, мой маленький ангел. Прикрыв глаза, я аккуратно коснулся её нежных губ и поцеловал. Я уже и забыл, какого это — целовать её, чувствовать тепло и любовь. Пейдж обняла меня, целуя в ответ.

— Я люблю тебя, — прошептал в губы, слегка отстраняясь.

— Я тоже люблю тебя, — ответный шёпот.

— Может, когда-нибудь…

— Да…

Разомкнуть объятия и позволить девушке, которую безумно люблю, уйти. Осколки сердца дробились в мелкую крошку, однако я понимал, что отпустив её, подарил возможность обрести покой и лучшую жизнь. В этом городе, со мной, Пейдж не сможет заново отстроить свою жизнь. Иногда, если любишь кого-то, нужно набраться смелости и мужества, чтобы отпустить человека, позволив ему обрести счастье.

****

С того дня прошло два месяца. Потихоньку я привыкал к жизни без Пейдж. Во мне всё ещё была огромная дыра, которая никак не хотела зарастать. Но я умело скрывал её. К тому же я был занят одним делом, которое прекрасно отвлекало меня.

Расскажи мне какую-нибудь грустную историю,

Найди какие-нибудь оправдания,

Чтобы помочь мне понять, что ты делаешь.

О, детка, не будешь ли ты плакать?

Когда-то у тебя был здравый рассудок,

У тебя было всё, а ты взяла и выбросила это на помойку.

О, детка, не будешь ли ты плакать?

Ты порезалась, так дай же мне увидеть, как ты истекаешь кровью.

Плачь за всё то, чего у тебя никогда не будет.***

Оглушающая музыка с первых же секунд заполнила разум, как только я вошёл в клуб. Давно не был здесь. Казалось, ничего не изменилось. Танцпол заполнен полупьяной молодёжью, пытающейся двигаться в такт диджейских сетов, кучка людей, облепивших барную стойку. Всё как обычно. Я прошёл вглубь, ища знакомую фигуру. Короткое обтягивающее платье, красиво уложенные волосы и неизменная ухмылка. О, сомнений нет, это она. Быстро подходя к девушке, схватил её за руку и потащил наверх в вип-комнату.