— Эмма, Сэм, я так виноват перед вами. — опустившись на колени рядом с моими детьми, я просил у них прощение — Мне очень жаль. Простите меня. Я обещаю вам, больше такого никогда не повторится. Я никогда больше не повышу на вас голос. — дети исподлобья посмотрели на меня, всё ещё боясь — Я так вас люблю, простите меня.

— Всё хорошо, пап — сказала моя дочь.

Эмма и Сэм сделали неуверенный шаг ко мне и обняли. Их маленькие невинные сердца потихоньку оттаивали. Я долго не выпускал детей из крепких объятий, повторяя при этом, как сильно люблю их. Они простили меня и приняли. Я чувствовал каждой частицей своей души, что моя семья, наконец, приняла меня. Мне выпал шанс всё наладить. И я не должен упустить его. Неужели всё возвращается на свои места?

POV Дженни

Придя в себя и кое-как собрав мысли, я позвонила Тому. Мне далось большого труда уговорить Тома не приезжать. Он мог только ухудшить ситуацию. Если бы Билл вернулся и увидел меня вместе с Томом, то страшно подумать о последствиях. К тому же я надеялась, что Билл остынет и не наделает глупостей, что он вернётся домой. Конечно же, о сне можно было забыть. В последние 48 часов мне вообще не удавалось нормально поспать. Мой организм начинал адаптироваться к новым обстоятельствам. Всю ночь я не находила себе места. Понять, что происходит всё равно, что разгадывать невероятно сложный ребус. Мне казалось, что мою жизнь разбили на мелкие детальки мозаики и теперь, чтобы понять что происходит, чтобы увидеть целую картину нужно аккуратно и долго собирать этот пазл воедино. Как у меня ещё голова не взрывается от перегрева.

Ночью всё кажется другим. Чувства, обстоятельства, люди, всё это меняется. Ночь окутывает туманом таинственности, вседозволенности и желанности. Вокруг всё кажется таким необъятным, лёгким, кажется, что всё возможно. Только ночью можно оставшись с собой наедине позволить откровенность. Но вместе с красотой и лёгкостью, ночь приносит боль, отчаяние и неизвестность.

Можно сойти с ума не спав всю ночь, при этом разрывая голову мыслями. Примерно как это делала сейчас я. Мысли как жужжащий рой не покидали голову. Как мне быть? Что происходит с мужем? Как ему помочь? Почему он меня не слышит? Почему не верит?

Наблюдать за рассветом из окна спальни, пожалуй, одно из самых красивых зрелищ. Солнце медленно поднималось, озаряя своим ярким, чистым светом, холодный темный мир вокруг. С рассветом наступает новый день. Новые радости, новые трудности. Груз старых проблем толстым слоем ложится на новый день. И где-то под этой пыльной, тяжёлой толщей проблем и вопросов лежу я.

Заметить приближение Билла было нетрудно. Окна в спальне расположены очень удобно, открывая прекрасный широкий обзор. Когда-то лет 5 назад, когда мы только покупали этот дом, я точно так же стояла здесь и смотрела в это окно. Я сразу же сказала Биллу, что именно здесь будет наша спальня. Он тогда рассмеялся, поцеловал меня и, взяв на руки, сказал, что сделает для меня всё что угодно. Что изменилось с тех пор? Где тот любящий и заботливый муж? Я не узнаю в этом угрюмом, холодном и агрессивном человеке своего мужа.

Когда он оказался в спальне, у меня было дикое желание закрыть глаза и просто испариться. Почему я должна пытаться спасти этот брак? Биллу вообще нужна семья? Ответы посыпались почти сразу. Он начал извиняться. Сколько в этом мире стоит слово? Оно ничто. Вес имеют лишь дела. А пока дела Билла расходятся с его словами. И я не знаю, искренни ли его извинения. Я очень хотела, чтобы он и вправду смог измениться. Возможно, я совершила ошибку, возможно, наоборот я поступила правильно, но я дала ему шанс. Ради нас, ради детей.

Поцелуи с Биллом не обжигали как тогда с Томом. Не было той зажигающей искры, что ничем не потушить. Всё было по-другому. Моё тело реагировало на прикосновения Билла, но это было скорее рефлекторно, чем желанно. Я любила Билла, однако, что-то изменилось. И меня пугали мысли об этом. Никогда бы не подумала, что шум в гостиной может стать моим спасением. Но как бы глупо это не звучало именно он спас меня от дальнейших действий Билла. Я прекрасно понимала, к чему ведут эти поцелуи и прикосновения. Но пока я не была готова к этому. Билл будто снова стал для меня чужим, незнакомым человеком. Мне нужно было время. Телом я была готова отдаться ему, но только не душой.

Спустившись вниз, я наблюдала за тем, как Билл просит прощения у детей. Видя их страх, непонимание и неуверенность моё сердце больно сжималось. Никогда я не видела, чтобы мои дети кого-то так боялись. При Томе было иначе. Они были счастливы, радостные, весёлые, они почти всегда смеялись. А что сейчас? Испуг на их детских лицах, глаза, некогда горевшие и беззаботные, померкли, ища взглядом хоть какую-то защиту. Хотелось накрыть их, как заботливая птица накрывает своим крылом маленьких птенцов, защищая от всего. Но я не могу лишить своих детей отца. И сейчас он просит у них прощения заверяет их в своей любви. Я дала Биллу шанс, смогла сделать это, должны суметь и наши дети.

Мы всей семьёй собрались за завтраком. Дети немного пришли в себя, чуть оживились. Я держала Билла за руку. Конечно, вся кухня была пропитана скованностью, обидами, непониманием, вопросами, боязнью, но сквозь этот густой туман пробивался маленький лучик надежды на прежнее счастье. И чтобы не спугнуть его, нам всем нужно предпринять определённые шаги. Мне, например, необходимо перестать думать о Томе. Если я хочу сохранить семью нельзя допускать ни малейшей мысли о нём, уж тем более нельзя копаться в себе, пытаясь выяснить, что я чувствую к Тому. Мой муж Билл. И я люблю его. У нас всё наладится.

POV Том

Я как раз собирался ложиться спать, когда мне позвонила Дженни и сказала, что Билл устроил ей скандал, а затем ушёл куда-то. Первой реакцией было тут же приехать к ней. Но выслушав её вполне разумные доводы, я понял, что это не лучшая идея. Всё что мне оставалось это сидеть и ждать, не понять чего. К Дженни приехать нельзя. Идти искать Билла бессмысленно. И что остаётся? Правильно, ничего. С Дженни мы договорились, что как только Билл вернётся, она мне тут же сообщит. Всю ночь я прождал хоть чего-нибудь от неё. Звонка или смс, неважно, лишь бы знать всё ли в порядке. Я переживал и за Дженни и за своего брата. Ещё тогда на катке его странное поведение не давало мне покоя. Мы близнецы и я чувствовал, что с ним что-то не так. Что-то в нём поменялось. И связано это с Турцией. Со всеми событиями, что произошли там. Если бы мне только удалось выяснить правду. Билл ведь явно что-то недоговаривает. Откуда у него были переломы? Что произошло с ним в тюрьме? По собственному опыту знаю, что бывает в таких заведениях. К моему счастью я сумел поставить себя среди заключённых и ко мне относились боле менее. Да и среди кого я сидел? Так, в основном воры, мошенники или такие как я, покалечившие, но не убившие. А, насколько мне известно, Билла поместили в тюрьму, где содержались убийцы. Сложно представить, что там могло происходить. Возможно, это отложило свой отпечаток на моего брата. А иначе как ещё объяснить все эти изменения?

Мысли подобно волнам накатывали и уносили далеко за собой, в самую глубь моря — мои жуткие тёмные мысли. Комната медленно заполнялась ярким светом поднявшегося в небе солнца. Рассвет. Надо же, а я и не заметил, как кончилась ночь. Вестей от Дженни по-прежнему не было. Что думать и делать? Собраться и на свой страх и риск всё-таки поехать к ней? А если именно в этот момент появится Билл? Как это будет выглядеть? Прямо сюжет из какого-то дурацкого фильма. Нет, нужно ждать. А чтобы хоть немного развеяться я пошёл в кафе. Бессонная ночь бесследно не прошла. Организм отвык не спать по ночам. И поэтому сейчас меня жутко клонило в сон. Я заказал эспрессо в надежде, что оно поможет разогнать сонливость. Сейчас нельзя думать о себе. Сон может подождать.

Мой заказ принесла довольно миловидная официантка, молоденькая, среднего роста с коричневато-рыжим оттенком волос. Наверное, она смутилась бы, что я так открыто её разглядываю, если бы сама в ответ не разглядывала меня.