Я улыбнулась. Видимо он решал: может ли меня спросить об этом или нет.

— Ты хочешь пойти в полицию? — дыша в волосы, наконец, прошептал Итачи, чувствуя, что я могу спокойно обсуждать эту тему.

Я качаю головой, в знак отрицания.

Это меня и пугало больше всего: я винила себя и оправдывала Саске. Я не смогу пойти в полицию, не смогу дать снять «побои», не смогу рассказать, и под конец, не смогу подписать заявление.

— Ты ведь не оправдываешь его, да? — мужчина прошелся пальцами по руке.

— Нет, — сдавленно ответила я.

Он выдохнул. Тяжело и сдержанно.

Я видела гнев в его глазах, я чувствовала ярость в его телодвижениях. Он сдерживался, так как расставил приоритеты.

Пункт «Успокоить и поддержать малышку» оказался приоритетнее пункта «Надрать задницу младшему брату». Но второй никуда не делся. Злость осталась. И я удивлялась его железной выдержке.

И в завершении списка было, что-то вроде «Узнать, что произошло наверняка». Я знаю, что Итачи так или иначе догадался, что случилось. Но вряд ли он понимает это на сто процентов. По крайней мере, я надеялась на это.

Я приподнялась, чтобы поцеловать его, но замерла: в дверь позвонили. Видимо доставщик еды, быстро, однако.

========== 6: Дракон ==========

В конечном итоге это был курьер, с огромным количеством еды. Только посмотрев на нее, я поняла: насколько хочу есть. И, похоже, мой аппетит заметно поднял настроение Итачи.

Я была благодарна ему за то, что он находился рядом и заботился. Кажется, я отчаянно всё сильнее влюблялась в Учиха Итачи.

Время шло и знаете, я даже уже начала думать, что мне в каком-то роде повезло. Это что-то вроде извращенной фантазии. Но, просто… это был Саске, всего лишь Саске, немного другой более жесткий и грубый, но все тот же. Это не был бездомный или бандит, или Киба, или маньяк. Это был просто Саске. Парень, с которым у нас было прошлое. Мы любили друг друга. И совершенно отвратительно расстались.

Просто Саске.

Однако…

Как бы я не хотела верить в это, как бы я себя не убеждала, что все хорошо, сколько бы раз я не повторяла это как мантру — ничего не получалось. Я все так же рыдала, когда была одна, и цепенела при людях.

Это было омерзительно. Уродливо.

И сейчас, когда прошло пару дней, Итачи, понимая, что со мной происходит в одиночестве, просто привез к себе и отказывался увозить.

— Ты серьёзно?! — моему удивлению не было предела.

— Абсолютно.

И ничего не скажешь же, ибо теряешься, видя, как Итачи с преспокойный видом пьёт чай. А мне хотелось захныкать. Так, по-детски: с обидой на мелочь или на правильное действие взрослого, но которое тебе определенно не нравится. К тому же во мне была и обида на несостоявшийся понедельник. Все ожидания и предвкушения рухнули. Просто взяли и рухнули. С небоскрёба.

Просто потому, что прошлое не вернуть.

— Мне же к парам подготовиться нужно!

Я отхлебнула чай из своей кружки, но он оказался настолько холодным, что и проглотила его я с трудом. Увидев, как театрально Итачи приподнял бровь, вздохнула — он мне не верил.

— В конце концов, я могу ведь и такси вызвать, — как можно естественнее произнесла я.

— Ммм, — Итачи всё также спокойно пил чай.

Мол, флаг в руки? Хм…

В который раз я прокляла себя за то, что боюсь такси. Все люди боятся клоунов, а я такси. Смешно даже.

Боже, за размышлениями и попытками попасть домой, которые, кстати говоря, были обоснованы моей новой жаждой одиночества, а также самобичеванием, я чуть не потеряла ощущение момента. Этого прекрасно идилийного, если можно так сказать, а сейчас мне было плевать можно или нет, момента. Итачи в домашней одежде с еще влажными волосами после душа просматривал рабочие бумаги и пил чай, из которого странным образом шел пар.

Как мой чай остыл быстрее? Несправедливо.

Заметив мой пристальный взгляд, мужчина отложил все и повернулся ко мне.

— Я просто волнуюсь, — киваю в знак согласия. — Ты и раньше оставалась у меня, в чем проблема? — трясу головой. — Ты действительно хочешь уехать?

— Нет, — быстро отвечаю, не желая обидеть или задеть, ну или потому, что, и правда, не хочу уезжать.

Итачи улыбается по-мальчишечьи довольно:

— Отлично, потому, что у меня на тебя огромные планы, — на мой вопросительный взгляд он смеётся: — Я и завтра не планирую тебя никуда отвозить. Знаешь, буду как Дракон: охранять свою Принцессу.

Еще немного и у меня появятся слезы на глазах. Спасибо Всевышним за него.

Нагибаюсь и медленно касаюсь его губ.

— В задницу принцев.

Его теплая ладонь хватает меня за подбородок, а затем накрывает щеку. Поцелуй нежный и легкий, обыденный я бы сказала. Простой. Итачи отстраняется, а я издаю стон разочарования.

Он довольно улыбается:

— Прекрати меня соблазнять, — Итачи проводит пальцем по нижней губе. — Чуть позже я весь твой.

— Мм.

Я положила свою ладонь на его. И хотела уже сказать, что это звучит отлично, но…

Его рука на ощупь была шероховатой. Не грубой, а шероховатой.

В мгновение я опустила его руку.

— Принцесса, не нужно…

Он не пытался убрать руку с моих глаз. Я держала ее в своих ладонях. Вся покрытая засохшей кровью и заживающими ранами.

Странно, что я не заметила этого раньше.

Проведя подушечками пальцев по сильно сбитым костяшкам, я спросила:

— Что ты сделал, Итачи?

Он промолчал, ни один мускул не дрогнул, он всё также смотрел на меня. Но теперь по-другому. Равнодушно и бесстрастно.

— Итачи, — почти в слезах прошептала я: — пожалуйста, скажи мне.

Итачи снова ничего не ответил.

— Черт возьми, Итачи! Что ты натворил?! — я съежилась от неожиданной громкости моего голоса.

Он холодно посмотрел на меня, лицо стало суровым, неприязнь отчетливо просматривалась в его голосе.

— Знаешь, сколько сил мне стоило не пойти и не позвонить в полицию? Знаешь, как долго ты стояла, вся в синяках, разбитая и плачущая, перед моими глазами? — он выдохнул. — Ты и не представляешь себе, как много усилий мне потребовалось, чтобы остаться с тобой тогда, а не найти этого засранца. Как долго я сопротивлялся сам с собой.

В легких сразу же сдавило. Воздуха не хватало, но я была пересыщена им. Слезы больше не стояли в глазах, живот уже не скручивало. На это мгновение всё перестало существовать. Ничего. Ничего не было, кроме Итачи.

— Это нужно было мне, нужно было ему, даже тебе.

Я смотрела на него и больше не видела того кого знала последние три года. Он был таким чужим. Это сторона Итачи была неизвестна мне. И не должна была стать известной.

— Он ведь твой брат.

Итачи фыркнул:

— И что? — он взял меня за руку. — Это была не шутка, детка, не розыгрыш. Это, твою мать, серьёзно. Он сделал это. Перешел черту. Да, он мой брат, но это совершенно не оправдывает его.

— Я… — поток слез не дал мне продолжить. А что я хотела сказать? Снова защитить его?

Итачи встал, он был зол. Ужасно зол.

— Заткнись, — он вышел из себя. — Ты, черт возьми, можешь понять, что произошло?

Я посмотрела на него, и всё, что я видела, происходило впервые. Растерянная и потрясенная, я не понимала, почему всё сейчас катится в тартарары.

Мне хотелось:

• чтобы он перестал кричать,

• чтобы я перестала плакать,

• чтобы всё открутилось назад.

— Просто скажи мне, что ты не оправдываешь его, — он оперся о столешницу, а я спрятала глаза, посмотрев в чашку с чаем. — Хорошо, блядь, отлично, — протянул он. — Ты выглядела как шлюха? Нет. Ты выглядела, как шлюха просящая трахнуть ее? Нет. Ты просила его трахнуть себя по жесткому? О, надеюсь, нет. Вы играли в ролевые игры? Хм, нет.